Шолох. Теневые блики - читать онлайн книгу. Автор: Антонина Крейн cтр.№ 73

— Кадию, что ли? — угадал прозорливый Полынь. Я кивнула.

— В качестве поддержки можешь, если твоя подруга согласится. А вот разговаривать со свидетелями она не имеет права. Но у нее что, своей работы сейчас нет?

— А она всегда около трех уже освобождается — работает с шести утра. Думаю, согласится. Фонарщик живет рядом с нашим наставником, ей будет интересно заглянуть ко второму.

Полынь махнул рукой:

— Это меня уже не касается.

С противоположного конца двора к нам приближался Патрициус. Кентавр беззаботно насвистывал и плел из ромашек венок. Я помахала ему, в который раз поразившись, что можно работать в такой адской должности и быть таким оптимистом.

— Привет, Патрициус, — улыбнулся Ловчий кентавру.

— Добрый день, Полынь из Дома Внемлющих! Привет, мадам! — осклабился перевозчик. Зубы у него были огромные и белые. Лошадиные, что немудрено. — Что, понравилось вам со мной кататься? Куда сегодня?

— Для начала в Военное ведомство. Там подберем одну леди и дальше, за город. Ты угонишься по скорости за лошадью, у которой в предках — эх-ушкье?

Патрициус вылупил глаза. Полынь с сомнением изогнул бровь.

— Эх-ушкье, мадам? Не очень добрый нрав должен быть у этой кобылки! Но угонюсь. Даже обгоню, если попросите.

Я вспомнила, какую невероятную скорость умеет развивать Суслик Кадии, и решила, что не стоит допускать соревнования. Патрициус, как я успела понять из наших разговоров (ибо эпоха «молчаливого мастера» быстро канула в лету), был очень бойким и азартным парнем, а я меньше всего на свете хотела пасть смертью храбрых оттого, что мой перевозчик споткнется о какой-нибудь корень или не сможет перепрыгнуть канаву.

Мы попрощались с Полынью:

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне еще о Ходящих. И держал в курсе дела о маньяке, — шепнула заявила я куратору, по-дестки ухватив его за рукав.

— А я хочу спать, есть и поплавать в бассейне, — пожал плечами он. — У наших желаний есть кое-что общее: они не сбудутся, пока мы не выполним задачи на сегодня. Так что принеси мне завтра два готовых дела, тогда и поговорим. Удачи.

***

У Военного Ведомства я попросила Патрициуса подождать меня и отправилась к Кадии. Хоть я и сказала Полыни, что подруга всегда освобождается около трех, это было не совсем так: официально рабочий день Мчащейся длился до пяти, но она умела и любила халявить.

Впрочем, нет, «любила» — это неподходящее слово. Она халявила потому, что могла это делать без последствий, и потому, что ей не нравилось находиться и работать в Военном Ведомстве.

Последнее было Страшной Тайной Кадии номер два (первая — необходимость самой искать себе мужа). Дело в том, что наша блондиночка с малых лет мечтала о том, как она станет бравой воякой, эдакой великолепной девой-защитницей на бронированном коне. Грозой и гордостью королевства. Но Шолох уже много лет не вступал ни в какие войны. И вроде не собирается, слава богам, потому что Сайнор верит, что десять лет переговоров куда лучше одного дня войны. Поэтому ближе к делу Кадия решила, что пойдет работать Стражем.

В Шолохе есть три инстанции, ответственные за порядок. Это Смотрящие — те, кто разбирается с преступлениями, совершенными жителями Лесного королевства. Это мы, Ловчие — делаем «а-та-та» иноземцам на нашей территории. И это Стражи — непосредственно грубая сила. Они патрулируют улицы, обеспечивают безопасность во время мероприятий, разбираются с мелкими драками и правонарушениями, не требующими вмешательства Смотрящих, играют роль телохранителей для видных шишек при выездах и т. д. Кадия надеялась, что «во взрослой жизни» она будет уничтожать чудовищ, спасать несчастных пленников и скакать по полям в очуметь-каком-красивом доспехе.

На деле же все оказалось куда произаичнее и скучнее.

Но ладно бы только это — Кадия у нас девушка серьезная, пробивная, может пару лет потерпеть на унылой должности, а потом добиться повышения до чего-нибудь более интересного. С ее родителями — даже не пару лет, а всего год. До заместителя начальника дворцовой стражи, например. На Сайнора регулярно совершают покушения, так что не соскучишься.

Второй карьерной проблемой для Кадии стали коллеги. В своем отделении она единственная женщина. Более того, она единственная знатная. Для абсолютного большинства шолоховцев нет разницы, Дом у тебя или просто фамилия, но семья Кадии больно уж влиятельна, а сама подруга слишком привыкла щеголять в дорогущей одежде и может похвастаться той степенью глубочайшего самоуважения (не путать с гордыней), которая существует только у «принцев крови». В общем, коллегам она не понравилась, а они не понравились ей.

— Мужланы, грубияны! — возмущалась Кадия. — Я думала, это я — «человек из народа»: люблю сильное словцо, ценю решения, элементарные, как кирпич, могу засунуть обидчику голову в задницу и пить абсент из горла. Я гордилась этим, но нет! Это вот эти петухи неощипанные по-настоящему просты. Просты, как амеба, и чтоб мне икалось, если вы в этом услышите комплимент!

Дорогие коллеги сделали все возможное, чтобы Кадии на работе было плохо. Обсуждали ее за спиной, так что можно было расслышать, но отнекивались, если она в лоб спрашивала, что это за ерунда. При личных беседах вели себя грубо, но не настолько, чтобы она могла подать официальную жалобу. Делали мелкие пакости. Скидывали на нее самые грязные, неуютные районы Шолоха для патрулирования. Ну и так далее.

Подозреваю, что на деле все было даже хуже. Не зря же есть такое понятие, как «дедовщина». Но Кадия никогда, никогда не жалуется в полной мере. Есть люди, которые любят сгущать краски, когда у них все плохо, и кайфовать от того, что им сочувствуют. И, как следствие, ныть все больше и больше. А есть те, кто стыдится, потому что жалоба — это в первую очередь слабость, знак того, что у тебя не все под контролем. Кадия из таких. О ее недовольстве Ведомством мы с Дахху узнаем по крупицам, буквально вытягивая информацию, ниточка за ниточкой.

Семье, естественно, подруга ничего не говорит. В противном случае отец, Балатон, мигом забрал бы ее из Стражей на какое-нибудь более пристойное место. Но Кадия не хочет сдаваться. То ли надеется все-таки изменить отношение к себе, то ли — просто вытерпеть год, послужного списка ради, и двинуться дальше. Не знаю.

В любом случае, сейчас ее тактика заключается в том, чтобы максимально быстро выполнять все задачи Стража и уходить домой на пару часов пораньше срока. Это не одобряется, но она имеет полное право так делать — работа-то выполнена. Зачем ей сидеть на месте и сторожить свой стул?

Вскоре мы с Патрициусом прискакали к приземистому, похожему на краба зданию Военного Ведомства. Я быстро прошла сквозь узкие, пропахшие кожей и потом коридоры и поймала подругу на выходе из ее кабинета. Как и всегда в этих каменных серых стенах, она казалось хмурой и поэтому не такой сказочно-красивой, как обычно.

Согнувшись в три погибели, подруга ковырялась ключом в замочной скважине. Здание военных — очень старое, самое старое на Министерской площади. Оно низкое, набычившееся, как черепаха, и, если честно, мало подходит для работы, так как его строили горные гномы. Горняки честно сделали высокие потолки и нормального размера комнаты, но… додумались расположить все штуки вроде подоконников и дверных замков на подходящем им, карликам, уровне. То есть ниже нормы раза в полтора. А государство решило, что и так сойдет.