Шолох. Теневые блики - читать онлайн книгу. Автор: Антонина Крейн cтр.№ 53

Мы церемонно откланялись. Ювелир не стал отвечать. Уже на пороге Полынь эффектно повернулся, звеня всеми своими бубенчиками сразу, и добавил:

— Ах да… Я забыл уточнить, к чему именно все эти неприятности. Подумаешь, какие-то картинки королевского отпрыска, да? Так вот, дело в том, что благодаря осуществленным вами кражам стали возможны пять убийств во Дворце. Пять, вероятно, ритуальных убийств в самом сердце нашей столицы, в пятистах метрах от тронного зала, — холодно улыбнулся он. — Но, если вы решите обсудить эту новость хоть с одной живой душой, кроме меня, пеняйте на себя.

Из глубины лавки раздался сдавленный хрип.

Правила игры нужно знать, но лучше устанавливать их самому.

Приписывается хранителю Рэндому

Магазин Бундруми, из которого мы вышли, находился в восточной части Шолоха, расположенной по другую сторону дворцового острова от нашего Ведомства. Это торговый район, густо набитый всевозможными лавками, ресторанчиками, гостиницами и кабаками. Он особенно популярен среди студентов, ведь тут достаточно дешевое жилье и куча укромных местечек для пакостей.

Официально у района нет названия, только у кварталов внутри него. Но, сколько я себя помню, все величают его «Стариками». Это имя произошло от широкого бульвара Старых Королей, который соединяет дворцовый остров и Башню Магов.

Своей неповторимой атмосферой Старики располагают к долгим романтичным прогулкам по пестрым улочкам, утопающим в зелени, знаменитым потайным дворикам и по набережным каналов, проведенных от основных шолоховских рек. Эти каналы паутинкой опутывают весь район, из-за чего тут видимо-невидимо ундин[1], келпи[2] и ойек[3]. А иногда даже встречаются аванки[4]!

Я ждала Полынь, опершись на перила очередного маленького моста. Куратор наматывал круги вокруг лавки Бундруми. Он нашептывал заклинания и делал хитрые движения пальцами. За ним послушно летали ярко-бирюзовые магические светлячки-ушастики. Куратор зачаровывал дом, который отныне следил за всеми разговорами, что происходили внутри него. Упомяни ювелир про наше дело — светлячки немедленно доложили бы.

— Куда теперь? — спросила я. — Ищем Айрин и Мелиссу?

— Да, — подтвердил Полынь. Он закончил с заклинаниями и ласково шепнул что-то на прощанье светлячкам. Те с тихим жужжанием растворились в свежем весеннем воздухе. — Точнее, этим займутся Ищейки, но нам надо сделать соответствующий запрос. Пошли сядем где-то, разошлем ташени, — куратор пропустил меня первой на мостик Праховку. Мостик был такой узкий, что на нем не могли разойтись два человека.

Меня же буквально разрывала одна, как мне казалось, гениальная идея. Поэтому я развернулась и пошла задом наперед, пятясь, дабы не прерывать беседу. Полынь скептически поглядел на это дело. Возражать не стал.

— Насчет ташени… Ты заметил в признаниях Бундруми кое-что странное? Он сказал, что инструкции ему присылали с голубями. Голубями! Я думала, я единственный во всем Шолохе человек, кто их использует!

— Ну, не единственный, конечно. Но ты молодец, — кивнул куратор. — Осторожно, мост заканчивается.

— Ага, окей. Но все равно. Значит, у нашего преступника нет магии?

— Возможно, он просто боялся, что ташени можно отследить.

— Ну а так мы отследим Айрин и Мелиссу.

— Догадка про голубя и магию — хорошая, но это не аксиома. Но так держать. Но не рассчитывай на нее слишком сильно.

— Но прекрати уже говорить «но».

— Но я же твой начальник, я должен быть строгим. Что может быть строже союза «но»?

***

В итоге мы, не мудрствуя лукаво, сели прямо на улице. Вернее, в лесу. Я бы даже сказала — в Лесу.

Несмотря на всю энергичность и, так сказать, тусовость Стариков, здесь тоже надо точно знать, куда идешь. А то и оглянуться не успеешь, как случайная дорожка выведет тебя в угрюмую лесную чащобу. В этом весь Шолох. Обожаю! Иногда, правда, бывает неудобно: торопишься куда-нибудь, призадумаешься не по-детски, и здрасти приехали — уже запутался в зарослях ежевики, из кустов на тебя лезет кабан, зданий не видать.

Впрочем, мы с Полынью намеренно искали уединения. Достаточно было несколько раз свернуть на более тихую улицу, и вуаля — уютная лесная полянка. Дополнительные плюшки: поваленное бревно в качестве скамьи и любопытные болотные огоньки вместо ламп. Вдалеке слышны были звуки города, но лес вбирал их в себя и отражал в каком-то совершенно «негородском» ключе.

Я села на бревно, предварительно проверив его на наличие (вернее, отсутствие) муравьиной дорожки. Вы, наверное, удивляетесь, как я вообще живу в Лесном королевстве со своим страхом насекомых? Ну, все не так плохо. По-настоящему меня пугают только мотыльки (да-да, неожиданно, знаю), слепни и стрекозы. Еще пауки (не уверена, что это насекомые). А также гусеницы и черви (точно не насекомые, но на деле хуже всех). Под настроение — кузнечики, саранча, и крупные муравьи (хотя их жизненная позиция, полная трудолюбия, мне импонирует). Со всем остальным можно смириться. Так что живем!

— Значит, нам надо, чтобы Ищейки разыскали Айрин и Мелиссу… Плохо, что фамилий нет. Имена уж больно популярные, — вздохнул Полынь. — И знаешь, что меня напрягает больше всего?

— Сроки? — догадалась я.

— Сроки. Только не те, о которых ты подумала — не конец моей гонки за Генеральством. Я боюсь, что нас может ждать еще один труп. Двухнедельные паузы между кражей картин — это вполне может соответствовать двухнедельной частоте убийств…

— Но там ведь не ровно четырнадцать дней паузы?

— Где-то тринадцать, где-то пятнадцать. В любом случае, мы на краю пропасти, так сказать.

— Ужас.

Мы замолчали. Полынь стал посылать за птичкой птичку. Я сосредоточенно гоняла у себя в голове немногочисленные факты дела о маньяке и пыталась нащупать какую-нибудь хорошую идею. Увы, получилось плохо.

Наконец я спросила:

— Слушай, а мы так и не знаем, почему используется именно эта черная краска, да?

— Не знаем. За исключением того, что она из Мудры и вроде как «лечит от ста одной болезни». Что вряд ли играет большую роль для убийцы, — вздохнул куратор.

— Я сейчас вспомнила, что Лиссай произнес какую-то такую фразу, когда мне о ней рассказывал… Что-то вроде «она приковывает взгляды». Потом мы пошли к картинам — и завертелось.

— Думаешь, это не просто словесный оборот? — удивился Полынь.

— Не уверена, но… Вполне может быть, что принц имел ввиду вполне конкретный магический эффект краски, просто я не поняла этого, ведь он весьма, хм, эксцентричен…

— Можешь прямо говорить «псих», все свои, — нетерпеливо перебил меня Полынь откуда-то из-под волос: куратор сидел, низко склонившись, и его черные с вкраплением лент и веревок волосы играли роль палатки. Я взбрыкнула: