Скелет в семейном альбоме - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Сорокин cтр.№ 65

– Почему врачей не заинтересовало совершенно нехарактерное для ДТП ранение? – спросил Большаков.

– Предлагаю отбросить этот блок, – ответил я. – Сейчас врачи чухнутся, что допустили халатность, и выдумают целый воз версий, объясняющий их непрофессионализм. Предположим, скажут так: «Пациент мог везти в салоне легкового автомобиля опасные травмирующие предметы. Например, металлические уголки на дачу. В момент столкновения с препятствием уголки слетели с креплений и пробили ему череп в самом необъяснимом для ДТП месте». Врачи, когда их прижмут, умеют выкручиваться.

– Заранее скажу, как будет, – вступил в обсуждение Клементьев. – Они скажут так: «Наше дело – лечить, а не устанавливать причинно-следственную связь полученных пациентом ранений».

– К тому же, – дополнил Малышев, – претензий-то ни у кого не было. Васьков, по версии Андрея Николаевича, травмировал себя сам.

– Чем мы его привяжем к нападению? – спросил Большаков.

– О, тут у нас полный порядок! – оживился я. – В автомобиле Машковцова остались следы пальцев рук неизвестного мужчины. Даю гарантию, это отпечатки пальцев Васькова. Он планировал после нападения сжечь машину адвоката, вот и наследил в ней. В садовом домике мы обнаружили молоток. На нем волосы раненого мужчины, а на полу – его кровь. Сравним отпечатки пальцев, волосы и кровь с образцами, изъятыми у Васькова, и дело в шляпе! Материально Васьков привязан к машине адвоката и его садовому домику так, что лучше не придумаешь.

– Предположим, что он скажет, что все это совпадение, – задумчиво произнес Большаков. – Шел он мимо садового домика адвоката, от любопытства залез к нему в машину…

– Прекрасная версия! – эмоционально возразил я. – Этот номер имел бы право на существование, да одно «но» мешает. Васьков был членом семьи Машковцовых и прекрасно знал, на каком автомобиле ездит его несостоявшийся тесть и где находится его мичуринский участок.

– Скажет, что потерял память после ДТП, – упорствовал Большаков.

– Пускай он говорит что хочет, – забыв о субординации, перебил я начальника. – Кто ему поверит? Да и жить-то ему осталось совсем ничего. Как только в нашем преступном мире узнают, что это он организовал налет на общак, так его тут же прикончат. Коллеги, давайте оставим все пропущенные нами блоки для следователя. Васьков сейчас – живой труп. Мне надо успеть допросить его и узнать, куда они дели адвоката Машковцова. Я лично уверен, что они его заманили в ловушку и убили. Перед исчезновением Машковцов прихватил с собой крупную сумму денег. Как я думаю, он хотел откупиться от Васькова, да прогадал. У его бывшего зятя были совсем другие планы.

– Я с самого начала ждал, когда же мы подойдем к этому моменту, – сказал Малышев. – Не мог Васьков спокойно разъезжать по городу на автомобиле Машковцова, не избавившись от его владельца. Представим: идет адвокат по городу и видит, что кто-то на его машине рассекает. Если Васьков все так четко просчитал, то об адвокате он просто не имел права забыть. Нейтрализация Машковцова – первейшая задача перед нападением на Желомкину.

– Об адвокате все так же ни слуху ни духу? – спросил Клементьев.

– Ни малейшей зацепки, – ответил я. – Юрий Эдуардович исчез, растворился, рассыпался на атомы. Если мы не расколем Васькова, то тайна исчезновения адвоката Машковцова останется тайной века.

– Еще вопрос, – обратился ко мне Большаков. – Как ты думаешь, а зачем Васьков вообще стал гримироваться под адвоката, под конкретного человека?

– Блок мести и личной ненависти Васькова к своему бывшему тестю я предлагаю оставить и рассмотреть вот что. – Я выложил перед коллегами еще одну фотографию Васькова. На ней я авторучкой нарисовал опускающиеся книзу усы, очки, поправил челку набок.

– Похож! – воскликнул Малышев.

– Определенное сходство есть! – согласился Клементьев.

– На расстоянии – сгодится, – сравнив фотографии, заявил Большаков. – Пышные усы Машковцова любого с толку собьют.

– С Грачевым этот номер прошел на ура! – напомнил я. – Мне лично Грачев клялся, что видел в автомобиле именно Юрия Эдуардовича Машковцова, а не человека, похожего на него. Васьков с адвокатом все правильно рассчитал: вспомните, мы же искали именно Машковцова, а не некоего третьего безымянного участника нападения.

– Кого-то мне Машковцов напоминает, – сказал Большаков. – О, догадался! Такие же усы носит руководитель ансамбля «Песняры» Мулявин.

Малышев, повертев в руках фотографию Машковцова, высказал свое мнение:

– Носил бы адвокат усы «бабочка», он бы Гитлера напоминал. Усы – самая запоминающаяся деталь внешности мужчины.

Большаков отодвинул к нам фотографии, посмотрел на часы.

– Подведем итог, – сказал он. – Андрей Николаевич, мы тебя внимательно выслушали. Какой ты предложишь нам план действий?

– В понедельник надо ударить по всем фронтам одновременно. Первое: задержать Васькова в качестве подозреваемого и поместить его в отдельную камеру в ИВС.

Начальник УВД сделал пометку в перекидном календаре. Изолятор временного содержания подчинялся ему. Освободить целую камеру в переполненном изоляторе для одного человека – неслыханное дело! Но прикажет Большаков – выполнят, остальные камеры уплотнят под завязку.

– Второе, – продолжил я. – Два одновременных обыска: у Васькова дома и в гараже его отца. В автомобиле отца можно найти что-то интересное, например засохшие кусочки грязи, совпадающие по своему составу с образцами почвы садоводческого товарищества. В жилище подозреваемого надо будет изъять всю его зимнюю одежду. Сейчас, после операции, Васьков лысый, так что образцы его волос можно заполучить только с его шапок и воротников.

Третье: в понедельник мы подключим к расследованию следователя прокуратуры. Он назначит необходимые нам экспертизы. Как только мы получим заключение, что в автомобиле Машковцова следы пальцев рук Васькова Олега, его можно будет брать голыми руками. Я предлагаю продержать Васькова сутки в полном неведении. Пусть он поломает голову, за что задержан и почему он в камере один.

И последнее. Я хочу отойти от привычной схемы работы и переложить первый допрос Васькова на следователя прокуратуры. Для нас Васьков как преступник или особо опасный преступник интереса не представляет. До суда он не доживет. Даже если в СИЗО его поместят в отдельную камеру, то долго он не протянет. Если Олег Васьков изначально «скоропортящийся продукт», то я хочу успеть раскрутить его на адвоката Машковцова. Куда-то же он его дел?

– Тяжко тебе придется, – посочувствовал Малышев. – Посчитаем трупы: два в квартире Желомкиной, случайная старушка в подъезде плюс два сообщника. Вышак! Никакой адвокат не спасет его от смертной казни. Васьков, пока будет в камере один, прикинет, что он уже дважды труп, и замкнется в себе.

– Я найду к нему подход, – заверил я. – А если сработаю впустую, то мы ничего не теряем. Доложим Воловскому: искали адвоката, не нашли. Куда он исчез, мы не знаем.