— Сколько раз повторялась эта история на разных планетах — на Троклеме, Годлане, Тирну… — Коц махнул ладонью, словно отгонял муху. — Виноватым всегда оказывается кто угодно, только не истинный виновник. Например, можно выпустить сто сорок ракет по столице вешша, а потом возмущаться на всю Галактику, что варвары-вешша послали в ответ вдвое большее число носителей.
Двери внезапно распахнулись, и в храм ворвались вооруженные люди.
— Персы? — Таввос удивленно поднял брови. — Уже в городе? Странно, я не слышал звуков битвы.
Вперед вышел солидный немолодой воин в богатых доспехах и презрительно сообщил, что эллины благоразумно решили открыть ворота для непобедимой армии царя Персии.
— Остается, — добавил он, — поставить последнюю точку в этом бездарном мятеже — уничтожить жреца Таввоса, главного зачинщика беспорядков. Обманутые тобой эллины честно признались, что именно ты подстрекал мирных горожан, — сказал персидский военачальник. — Солдаты, убейте колдуна во имя Ахурамазды!
— Сволочи! — рявкнул Коц, выхватывая плазмострел.
Применить оружие он не успел — оба троклемида упали, пронзенные стрелами.
Уже в агонии Коц нажал кнопку самоликвидатора, и пистолет мгновенно расплавился, превратившись в бесформенный комок металлокерамики. Нападавшие бережно уложили корону в ларец, где уже находился глобус. При этом командиры персидского отряда переговаривались между собой: дескать, реликвии будут перенесены в храм истинного бога. Потом крышка шкатулки захлопнулась, и изображение погасло.
Координатор прокомментировал:
— СОГЛАСНО ТАЙМЕРАМ КОНТАКТ-ЛУЧЕЙ, СЛЕДУЮЩИЙ ЭПИЗОД ИМЕЛ МЕСТО СПУСТЯ СТО ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ ГОДА.
… На объемной картинке была видна часть корабельной надстройки, на которой, кутаясь в плащ, беседовали двое. На заднем плане бушевал морской шторм, по небу неслись тяжелые черные тучи. Украшенный звериной фигурой нос триремы глядел на далекую полоску суши.
Диана сказала, показывая рукой на голограмму:
— Это наш берег. Смотри — Рогатая Скала.
— Похоже, — согласился Аркадий. — Наверное, это трирема, которую мы нашли в августе.
Между тем один из пассажиров древнегреческого корабля произнес обеспокоенным тоном:
— Посейдон разгневан. Напрасно мы выступили против царя и захватили это судно. Может быть, Олимпиада на самом деле родила Александра от самого Зевса…
Второй ответил насмешливо:
— Евдокс, ты смешон. Если Александру хочется, чтобы его считали полубогом, пусть называет себя хоть сыном Фавна и Ехидны. Но я никогда не поверю, что Зевс мог позариться на эту старую корову Олимпиаду!
Он еще долго изощрялся в злословии, понося Александра Македонского, который до такой степени потерял стыд и совесть, что поклонялся в Египте местному демону по имени Аммон, а в Иерусалиме не только принес жертву какому-то Яхве, но вдобавок стоял на коленях перед иудейским первосвященником.
Царь окончательно пал в глазах эллинов, когда принялся читать книгу варвара Даниила и обнаружил пророчество, якобы описывающее его, Александра, деяния. К другим прегрешениям македонского царя-завоевателя мятежники относили позорное заискивание пред знатью покоренных варваров, ношение персидской одежды вроде штанов, что стало смертельным оскорблением старых добрых греческих обычаев.
Наконец царь окончательно лишился рассудка и велел казнить по вздорным обвинениям в измене своих лучших полководцев: Пармениона и его сына Филоту.
Собеседники пришли к выводу, что терпеть такой беспредел было уже немыслимо и мятеж стал неизбежен.
— Ты прав, Монократ, — грустно сказал Евдокс, который жутко страдал от морской болезни и без конца перегибался через поручни, чтобы опорожнить бурливший желудок. — Помнишь, как шесть лет назад на свадьбе Клеопатры, сестры Александра, их отец Филипп, напившись хуже скифа, потребовал, чтобы к статуям дюжины богов-олимпийцев добавили еще одно изваяние — самого Филиппа? В тот же миг молодой Павсаний всадил в царя меч.
— Павсания подослал Александр, — убежденно сказал Монократ. — Когда Филипп разорвал брак с этой блудливой гиеной Олимпиадой и женился в очередной раз, Александр понял, что сын Олимпиады уже не сможет наследовать македонский престол.
— Погоди, Монократ! — вскричал вдруг Евдокс. — Смотри — открылся ларец, который Александр украл в том храме. Надо запереть его и спрятать в трюме, пока сокровища не достались наядам проклятого Понта…
— Ты прав, Евдокс Афинский!
Крышка снова захлопнулась, так что более поздние события, включая само кораблекрушение, не попали в видеопамять контакт-ключей. Координатор сообщил, что следующий сюжет, зафиксированный короной и глобусом, — это сцена в квартире Дианы, когда пятерка Посвященных взломала замок шкатулки и впервые увидела устройства троклемидов.
— К сожалению, это все, — сказала Диана.
— Ничего особенного. — Аркадий пожал плечами. — Мы и раньше догадывались, что там происходило. Извини, я должен заняться главной тайной.
С этими словами он показал ей дискету, на которой Координатор записал результаты вычислений.
— Как ты можешь сравнивать! — гневно воскликнула девушка.
— Ты права, сестренка. — Аркадий с трудом сдержал смех. — Я даже не могу сравнивать. Моя тайна гораздо важнее.
Глава 20
НОВОСЕЛЬЕ
За столом без конца обсуждали какие-то кинобоевики, то и дело упоминались имена знаменитых артистов вроде Арнольда Шварценеггера, Сильвестра Сталлоне, Жан-Клода Ван-Дамма, Ким Бейсинджер, Шарон Стоун, Стивена Сигала, Микки Рурка и еще тьмы им подобных. Через полчаса Сергею это надоело, и он, взяв гитару, замурлыкал на мотив известной песни:
У джунглей на опушке
Сталлоне жил в избушке,
От Рурка переехал
На самоходной пушке
И с Шарон развлекался
На ржавой раскладушке.
Гости зафыркали, а Людочка сказала восторженно:
— Какие вы классные! Сережа, вы кто по Зодиаку?
— Папочка у нас родился под знаком Рыбы, — сообщила Светлана.
— Наверное, это была тухлая рыба, — предположил майор и опрокинул еще сто грамм.
Элли, ревниво следившая за откровенными домогательствами Людочки, поспешила обратить внимание на собственную персону и вставила, что лично она Дева. На это Людочка с невинным видом заметила: мол, Рыба у нас явно не тухлая, но вот Дева может оказаться старой. Подобная конкуренция безусловно льстила самолюбию Сергея, но уже начинала надоедать. К счастью, заиграла медленная музыка, и он, предоставив длинноногим телкам пикироваться наедине, пригласил на танец Диану.
— Блаженствуешь? — прошипела «сестренка», твердо выдерживая дистанцию. — Недавно еще лысина была на полбашки, а никак не перебесишься. Мне за тебя стыдно — волочишься за соплячками, которые тебя открыто «папочкой» называют.