Битва с Непознаваемой - читать онлайн книгу. Автор: Константин Мзареулов cтр.№ 59

Накануне первых послевоенных выборов эти реваншистские движения провели объединительный форум. Вождем-кабтейлунком новой общефедеральной партии был выбран Делатту, идеологом стал Кордо. В последующее двадцатилетие (14 земных лет) к организации присоединились десятки мелких политических движений, в партию приходили миллионы сторонников. Идея возрождения державы и оздоровления социума неуклонно привлекала все больше и больше тарогов, униженных военным поражением и несправедливыми условиями капитуляции.

В разросшейся партии периодически возникали разногласия по различным вопросам, вспыхивала борьба платформ. В 5329 году экстремистское крыло поставило на 16-м съезде вопрос об отказе от парламентской борьбы и силовом свержении правительства ренегатов. Полковник барон Жорлофай колебался, но Кордо твердо выступал за следование законам, заверяя, что на следующих выборах партия получит уже не относительное, но абсолютное большинство. Большую роль в победе линии Ваглайча сыграл герой минувшей войны астрокомандир-ас Чорвейл Адораш, возглавлявший партийную фракцию шерлонов.

Описывая дальнейшую борьбу радикальных патриотов, Ксодраан упомянул создание партийных боевых дружин, охранявших массовые мероприятия. В то же время он подчеркнул, что Делатту и Кордо принципиально дистанцировались от головорезов экстремистского движения Мейбсадар, которые совершали бессмысленные теракты против оккупационных войск 7-й Республики, тем самым провоцируя репрессии против мирных тарогов, не причастных к этим акциям.

На следующих выборах партия Свободы и Единства Возрожденного Кьелтарогга получила чуть меньше половины мест в федеральном парламенте, однако Жорлофай сумел договориться о создании коалиции с лидерами интернационал-неокоммунистов и имперских технократов, что составляло квалифицированное большинство в 71 процент голосов. Во время торжественного митинга по случаю победы кабтейлунк партии Делатту Жорлофай был убит. Схваченный на месте преступления снайпер оказался не только агентом 7-й Империи, но членом Мейбсадар.

— В недавно рассекреченных документах оккупационных властей найдено досье секретной команды убийц, состоявших на содержании имперской военной полиции, — добавил Ксодраан, пресекая прокатившийся по залу шум. — Этих бандитов оккупанты использовали, чтобы убирать народных вожаков и разжигать конфликты — как этнические, так и социальные. В условиях всеобщего возмущения главой правительства был избран Кордо Ваглайч.

Дальнейшие события были хорошо известны, поэтому Вокто упомянул их скороговоркой. Огромную роль в стремительном строительстве государственной машины на основе идей, высказанных в «Не нашей битве», принадлежала Ладуге Радвайлу. Однако воинствующий расизм лидера имперских технократов привел к острому конфликту и удалению Ладуги, назначенного провинциальным губернатором. Для укрепления властной пирамиды Кордо создал военизированную организацию Одо-Одо, что переводится примерно как «Верная Стража». Одо-Одо быстро превратилась в костяк государства и партии — своего рода рыцарский орден. Закончив этап государственного строительства, Кордо Ваглайч объявил об отказе соблюдать кабальные условия мирного договора. В этом вопросе его поддержали Ломандар и 12-я Империя, которые надеялись превратить Федерацию Кьелтарогга в противовес набиравшей чрезмерное влияние 7-й Республике.

Поздно вечером они сидели в университетском кафе, вспоминая, какой грандиозной порке был подвергнут импик, озвучивший фальсифицированные обвинения в адрес человечества. Комизм экзекуции прочувствовала даже Виктория, не понявшая большей части сказанного.

— Он еще пытался сопротивляться, — хихикала хозяйка «Золотой тиары». — Но потом этот опоссум сказал два слова, и пингвин выключился…

— Да уж, кто бы мог подумать, что сам великий Цланг снизойдет до наших споров, — покачивая головой, произнес Фролов. — Я, признаться, в этих вопросах военной истории не слишком силен, но даже мне было понятно, что импик не вполне адекватен. Однако вдруг встал Цланг и начал бить оппонента неотразимыми аргументами…

— Прямо скажем, самого Цланга тоже надо читать с опаской, — пренебрежительно высказался Андрей. — Слишком любит делать выводы, не понимая нашей специфики…

Неожиданно локоть спутницы больно ткнул его в бок, и Виктория прошептала:

— Тише, дубина, лом тебя слышит.

Удивленно повернувшись к ней, Андрей обнаружил, что возле их столика стоит высокий худощавый — человека такой комплекции в старину бы назвали «чахоточным» — лом. Поскольку все ломы для него были, как и тароги, неотличимы один от другого, распознать в нем знаменитость Андрей, конечно, не смог. Однако бедж на лацкане принадлежал именно Мермезе Цлангу — видимо, рыжая секс-бомба прочитала имя, хоть и сидела в неудобной для этого позе вполоборота.

Поспешив погасить неловкость, Максим Анисимович пригласил коллегу присесть за столик и заказал роботу-официанту какао с миндальными кексами.

— Ни в коем случае, — возмутился Цланг. — Не знаю, кто придумал идиотскую легенду, будто мы любим эти отвратительные продукты.

Лом велел официанту принести напиток и закуску, названия которых Андрей никогда не слышал, но Виктория выразительно поморщилась. Доставленный роботом заказ действительно неприятно попахивал, но ничего иного не стоит ожидать, когда собирается компания существ, принадлежащих к столь несхожим астробиологическим видам.

Отхлебнув темно-синей дымящейся жидкости из большой чашки, Цланг положил в рот большой плод в блестящей шкурке с острыми шипами, откусил от ядовито-оранжевой плитки, запил темно-синим варевом, блаженно прикрыл глаза, прожевал, еще выпил — и наконец осведомился, пристально посмотрев Андрею прямо в глаза:

— Нельзя ли выслушать подробный рассказ о моих ошибках?

Долговязый лом был почти на полметра выше рослого аспиранта с Калиюги. Мермезе Цланг буквально нависал над Андреем — разговаривать в такой позиции не слишком удобно. Еще неудобнее уличать в промахах маститого ученого. Деваться, однако, было некуда, и Андрей неловко начал:

— Почему же нельзя… Помимо поправок и замечаний, сделанных редакторами перевода, на глаза постоянно попадались грубые ошибки… К примеру, маршал Ханг не был главой правительства после Енисейского, генерал Родольфо Самаэль не застрелился, дабы избежать пленения, но сумел отразить наступление рагвенов. В плен едва не попал дальний генеральский однофамилец адмирал Рудольф Семенов, но его окруженная дивизия продержалась до подхода деблокирующих частей…

Года два назад, прочитав трилогию Цланга, он обнаружил десятки, а то и сотни ошибок — малозначительных и весьма серьезных. Сейчас многое подзабылось, Андрею приходилось напрягать память, чтобы вспомнить наиболее сочные перлы лома.

Безусловно, Мермезе Цланг был порядочным существом, не испытывал презрения или ненависти к людям, не пытался обвинить человечество в надуманных ошибках и преступлениях. Дотошный исследователь, он переворошил горы информации в поисках истины. Тем обиднее казались грубые промахи Цланга. Не так страшно, когда врет враг, однако неправильные оценки друга досаждают очень больно.