Мэрилин Монро. Жизнь и смерть - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Головской cтр.№ 55

Этот сценарий, как и полагалось, был представлен на утверждение Администрации производственного кодекса, которую возглавлял тогда некто Брин. К удивлению Раттигана, сценарий вызвал серьезные возражения цензуры нравов. Во-первых, согласно Кодексу, сюжетом комедии не может быть соблазнение, а во-вторых, низкие формы сексуальных отношений не могут быть представлены на экране как нечто нормальное, повседневное или романтичное. Чтобы удовлетворить цензуру, Раттиган внес в сценарий несколько поправок. Прежде всего, Георг приезжает в Лондон не с женой, а с тещей. Таким образом, отпадала проблема супружеской неверности. Кроме того, Эльзи сообщает, что провела ночь, слоняясь вокруг посольства Карпатии, а не в постели регента. Поправки удовлетворили строгих блюстителей нравственности, и съемки начались.

Когда Оливье и его команда прилетели в Нью-Йорк на пресс-конференцию, ни он, ни Мэрилин не могли даже себе представить, что им предстоит пережить в ходе совместной работы. Идея пригласить Мэрилин возникла у Оливье после того, как его жена, знаменитая Вивьен Ли, пережила серьезный нервный срыв, так что об ее участии в фильме не могло быть и речи.

Оливье поначалу был серьезно увлечен Мэрилин, восхищался ее красотой, шармом, юмором. Но уже вскоре увлечение сменилось раздражением и серьезными конфликтами, так что по окончании съемок Оливье даже утверждал, что «Мэрилин, вероятно, шизофреничка: трудно представить себе, чтобы в одном человеке совмещались две столь разные личности».

Оливье также испытывал изначальную неприязнь к супругам Страсберг. Он не признавал «метода» Ли Страсберга и откровенно издевался над педагогическими приемами Полы. Возможно, это началось после того, как он подслушал, как Пола, готовя Мэрилин к любовной сцене с Оливье, внушала ей: «Думай в это время о Синатре или о том, как ты пьешь кока-колу». Такой метод был более понятен Монро, чем режиссерские приемы британца. Тот, например, учил актрису: «Здесь ты должна быть очень секси». Но Мэрилин не только не понимала, а просто пугалась его указаний. Ведь она и так совершенно естественно была в высшей степени эротична и просто не понимала, как можно «сыграть» сексуальность.

Как всегда, после многих мучений актриса удостоилась похвал за исполнение роли певички, и она, а не Оливье получила «Хрустальную звезду», эквивалент французского «Оскара».

* * *

К этому периоду — начало 1956 года — относится и болезненный разрыв с Наташей Лайтесс. Мэрилин на прощание даже не повидалась с подругой и наставницей, а объявила о ее увольнении через адвокатов. Наташа потеряла работу и вынуждена была вернуться в Европу.

Ее место немедленно заняла Пола Страсберг. Отношение Мэрилин с Полой оказались не менее сложными и противоречивыми, чем с Наташей. И та, и другая играли для Мэрилин роль матери. Пола, а через нее и Ли Страсберг установили почти полный контроль не только над актерской карьерой, но и личной жизнью актрисы. В еще большей степени, чем Наташа, Пола стала «Свенгали» Мэрилин Монро. Она ни на минуту не покидала ее на съемочной площадке, не сводила с нее глаз, словно гипнотизируя свою подопечную. Мэрилин начинала съемку и заканчивала ее только после сигнала Полы. Если та отрицательно качала головой, актриса требовала сцену переснять. Однажды Пола просто прервала съемку, закричав: «Нет, нет, так нельзя снимать», после чего Логан удалил ее с площадки. Пола и Мэрилин часами репетировали дома и обычно являлись на площадку на два-три часа позже, а то и не появлялись вообще.

Мэрилин решительно использовала свои новые права. Она, например, сама выбирала костюмы для Шери в «Автобусной остановке». Вместе с режиссером пошла в костюмерный цех и выбрала самые что ни на есть вульгарные наряды, да еще проделала в платьях и чулках несколько дырок, чтобы подчеркнуть бедность певички. Точно так же она настаивала на особом гриме для Шери — почти безжизненно белом, чтобы подчеркнуть тот факт, что Шери практически не выходила из ночного клуба на воздух.

По ходу съемок то и дело возникали конфликты с Джошуа Логаном, хотя режиссер всячески старался их избегать. Так, когда группа смотрела снятый за день материал — съемки любовной сцены с Доном Мюрреем, то на крупном плане была видна слюна на губах Мэрилин после поцелуя. Режиссер при монтаже выбросил эту деталь, и это вызвало гнев Мэрилин, упрекавшей Джошуа Логана, что он не знает, что происходит между мужчиной и женщиной в любви. Может быть, причиной такой острой реакции было стремление сохранить контроль за съемками. Как бы то ни было, с этого момента взаимопонимание между режиссером и актрисой нарушилось.

Когда съемки перенеслись в Аризону, Милтон Грин взял на себя роль посредника между актрисой и Логаном. Мэрилин выходила из своего вагончика на площадку, а после завершения съемок возвращалась к себе и запиралась. Но конфликт не помешал Логану работать продуктивно и добиваться нужных ему результатов. Более того, после завершения съемок Логан стал активным сторонником Монро и постоянно защищал ее от нападок недоброжелателей и критиков.

Миллер, как и большинство друзей Мэрилин, называл Полу «ведьмой». Не случайно она и одевалась подобающим образом — во все черное с черной же остроконечной шляпкой. Спустя несколько лет Монро начала сопротивляться тотальному влиянию Полы, но так никогда и не порвала с ней. Интересно отметить, что в завещании Мэрилин Пола даже не упоминалась, а все наследство кинозвезды было отписано только Ли Страсбергу.

* * *

В июне 1956 года, незадолго до отъезда на съемки «Принца и хористки», Мэрилин вышла замуж за Артура Миллера. Видимо, решение далось ей нелегко, так как еще за несколько дней до свадьбы она неизменно отвечала на вопросы прессы: «Никаких комментариев. Мы просто друзья». Миллер же в это время уже шесть недель жил в Неваде, чтобы получить быстрый развод. Мэрилин только что исполнилось 30 — важная дата для любой женщины. Она часто цитировала знаменитого сексолога доктора Кинси: «Женщина по-настоящему начинается в 30 лет».

Артур Миллер родился в 1915 году в состоятельной еврейской семье в Бруклине. Но в 1929 году отец разорился, и Артуру еще подростком пришлось вкусить и бедность, и необходимость работать, чтобы собрать деньги на образование. Учась в университете, он написал свою первую пьесу, которая провалилась. Но неудача не отбила у него охоты к драматургии. Успешный дебют последовал в 1947 году. Пьеса называлась «Все мои сыновья», а поставил ее Элиа Казан. Но только его следующая работа — пьеса «Смерть коммивояжера» (1949) — принесла Миллеру подлинную всемирную славу.

В центре каждой из пьес Миллера — фигура отца. Отец Артура, Изидор, на самом деле сыграл важную роль в жизни сына. И в его женитьбе на Мэрилин. Он не только принял актрису как собственную дочь, но полюбил ее и старался заменить ей отца, даже когда она развелась с Артуром. Может быть, именно поэтому Мэрилин приняла неожиданное решение — перейти в иудаизм, научиться еврейской кухне и некоторым выражениям на идиш. Можно себе представить удивление воинствующего безбожника Артура Миллера, когда он узнал об этом решении своей будущей жены.

В том же месяце происходило и другое важное событие в жизни Артура Миллера. Он должен был давать показания Комитету Конгресса по антиамериканской деятельности. Наряду со многими другими деятелями культуры его обвиняли в принадлежности к коммунистической партии США и подрывной деятельности против американского государства. 21 июня Миллер предстал перед Комитетом, согласился подписать заявление, что он не является членом компартии, но отказался назвать имена друзей, принимавших вместе с ним участие в собраниях прокоммунистических организаций. Такой отказ обычно влек за собой решение о неуважении к Конгрессу, и суд приговаривал подследственного к штрафу и году тюремного заключения, после чего тот попадал в черный список и не мог работать в кино.