Мэрилин Монро. Жизнь и смерть - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Головской cтр.№ 46

* * *

Мэрилин рассказывает:

«Студия постоянно придумывала новые и новые способы меня рекламировать. Однажды они решили, что я должна возглавить парад в Атлантик-Сити, где проходил конкурс красоток в купальниках на звание „мисс Америка“. Конечно, я не участвовала в конкурсе, но была своего рода официальным лицом.

Все шло хорошо, пока не вмешались Вооруженные силы США. У армии тоже имелся рекламно-пропагандистский отдел. Офицер из этого отдела поинтересовался, не соглашусь ли я помочь им рекрутировать в армию девушек, готовых послужить „дяде Сэму“.

Я сказала, что с удовольствием это сделаю.

На следующий день армейский фотограф попросил меня позировать в окружении хорошеньких девушек, одетых в военную форму. Я же, не будучи на военной службе, была в обычном дневном платье. Правда, тогда Джо еще не победил в нашем споре о глубине выреза. Но, клянусь, это было во всех отношениях приличное платье. В нем можно было ехать в трамвае, не вызывая беспокойства пассажиров.

Беда в том, что один расторопный фотограф сообразил, что можно получить более выразительные снимки, если найти ракурс сверху. Я и не заметила, что он нацелил на меня камеру прямо с балкона надо мной. Ведь я позировала для фотографа, стоявшего передо мной.

На следующий день разразился скандал. Фотография, „снятая сверху“, вызвала резкое осуждение одного армейского генерала. Он сказал, что это дурной пример для Вооруженных сил и для родителей рекрутов, которые подумают, что их дочери в армии могут попасть под дурное влияние подобных женщин, выставляющих напоказ свои прелести.

Я считала, что это нечестно. Я и не собиралась демонстрировать свою грудь и не имела понятия, что фотограф подсматривал за мной сверху. Конечно, никто мне не поверил. Журналист Эрл Вильсон, который специализировался на описании женских прелестей в газете „Нью-Йорк пост“, интервьюировал меня по телефону.

„Ну перестань, Мэрилин, — кричал он. — Разве ты не наклонилась вперед для этого снимка?“

Я сказала, что нет. Это фотограф наклонил свой аппарат вперед и вниз.

Во всей этой истории я чувствовала себя чрезвычайно глупо. Поразительно, что чуть-чуть обнаженная женская грудь может стать причиной общенационального переполоха. Можно подумать, что все остальные женщины прячут свои груди в сейфе. Я не придавала слишком большого значения этой рекламе, хотя чувствовала, что переросла „голую фазу“ моей кинокарьеры. Я надеялась, что пришло время, когда найдут признание другие мои способности. Печально, что такая реклама вызывает поток писем разных чудаков и придурков. Эти письма часто просто пугают. Например, автор письма отрывает кусок „фотографии с грудью“, пишет поперек грязные слова и шлет без подписи. Или даже с подписью. И были еще более отвратительные оскорбления, угрозы и извращения, отправленные мне по почте мистером и миссис Аноним».

* * *

В начале пятидесятых годов случилась еще одна важная встреча, оставившая глубокий след в жизни Монро. Ее учителем стал Михаил Чехов.

Знакомство Мэрилин с Чеховым произошло следующим образом. В 1951 году приятель Мэрилин, известный актер Джек Паланс, настоятельно рекомендовал Мэрилин записаться в класс Чехова. Преподаватель был сильно загружен на студии, так что не сразу согласился взять еще одну ученицу, да еще частную, но Джек Паланс уговорил Чехова, и первая встреча состоялась. Уже после первого занятия Мэрилин подарила учителю бюст Авраама Линкольна с выгравированной надписью. «Это человек, которым я восхищалась еще со школьных лет, — сказала Монро. — Теперь таким человеком стали вы». Михаилу трудно было устоять перед женской красотой, так же как Мэрилин перед истинным талантом. Занятия, как правило, проходили индивидуально, и первая же роль, которую учитель начал с ней репетировать, была Корделия. Мэрилин с восторгом рассказывала об этом журналисту: «Я только на минутку вышла из комнаты, а когда вернулась, то увидела подлинного Лира. Михаил, казалось, не сделал для этого ничего — не надел костюм, не наложил грим, даже не встал со стула. Но произошло подлинное чудо перевоплощения. Я никогда не видела ничего подобного в своей жизни. Это случилось в одно мгновение. Он был Лиром, и я стала Корделией». А Михаил Чехов в свою очередь рассказывал своей жене Ксении, как удивительно чувствительна Мэрилин, как тонко она реагирует на указания и советы. Михаил Чехов, или, как она называла его, Миша, стал ее настоящим другом, учителем и добрым советчиком. Позднее Ксения вспоминала, что ее муж высоко ценил работу Мэрилин над ролью Корделии. Как и Наташа, Чехов был убежден, что Монро попусту расходует свой талант на бессмысленные экранные роли. В отличие от Ли Страсберга Чехов никогда не считал, что Мэрилин может играть на сцене. Ее место было в кино, но в ролях более глубоких и драматичных. Так что когда Мэрилин показывала ему предлагаемые ей сценарии, он стучал кулаком по столу и чуть не плакал от бессильной злобы.

Друг и помощник Чехова по актерской школе Джордж Жданов как-то сказал Чехову в минуту ностальгии и душевного упадка, столь свойственного славянской душе: «Миша, что мы делаем здесь, в Голливуде? Разве наша задача готовить хороших актеров для Луиса Майера?» — «Нет, конечно, — ответил Чехов. — Наша задача — помочь людям духовно расти, становиться лучше».

Чехова и Мэрилин объединяла ненависть к коммерческому кино, которое предлагало ей вечное амплуа глупой блондинки, и к боссам киностудий, видевшим в ней лишь дойную корову. В дальнейшем это привело ее к браку с Артуром Миллером и к тесной связи с Ли Страсбергом.

Чехов стал еще одной фигурой, заменившей ей отца. Так можно объяснить особую духовную близость молодой актрисы к знаменитому русскому педагогу. С ним она окунулась в мир Достоевского, Гауптмана, Гоголя, Ибсена, в то время как на студии она снималась в ролях самого низкого пошиба. Только с Чеховым она начала понимать, что такое актерское искусство и как много может добиться талантливый актер.

Отношения учителя и ученицы не всегда были безоблачными. В большинстве случаев конфликты возникали из-за хронических опозданий Мэрилин. Она опаздывала везде — на съемки, на интервью, на приемы… Чехов, в конце концов, предложил ей на время прекратить уроки, надеясь, что опоздания — это лишь временное явление. В ответ он получил записку следующего содержания: «Господин Чехов! Пожалуйста, не бросайте меня пока. Я понимаю и сильно переживаю, что я испытываю Ваше терпение. Я отчаянно нуждаюсь в занятиях и Вашей дружбе. Я позвоню Вам в скором времени. С любовью. Мэрилин Монро».

Когда Мэрилин позвонила, конфликт был улажен. И Чехов старался приспособиться к расписанию Мэрилин. Он понимал, что по мере роста популярности Мэрилин все чаще оказывается в путах страхов и нервных срывов.

Племянник Антона Чехова, Михаил, с детства жил в театральной среде. Он был отлично образован, в том числе и в области философии. Шестнадцати лет Михаил стал студентом театральной школы Суворина в Санкт-Петербурге. После окончания школы он вошел в труппу Суворинского театра. Уже в тот период Михаил испытал первые приступы наследственного алкоголизма, болезни, которая мучила его долгие годы. В 1912 году послу удачного прослушивания Михаил был принят в труппу Московского художественного театра. О нем есть у Станиславского в дневнике: «Талантлив, с обаянием, одна из реальных надежд на будущее». Восприняв метод Станиславского, Чехов, тем не менее, чувствовал близость к творчеству Мейерхольда и Вахтангова. Он предпочитал их символизм приземленному реализму Станиславского.