Мэрилин Монро. Жизнь и смерть - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Головской cтр.№ 41

Иногда это может случиться и с актрисой, но в последнее время я что-то не припомню таких случаев. Актрисы чаще достигают славы другими путями. Первый — ее карьеру организует студия. Когда руководство убеждено, что одна из актрис на контракте обладает „звездным“ потенциалом, студия начинает широкую кампанию. Потенциальную звезду окружают учителями и тренерами. Продюсерам и режиссерам студии дают знать, что Некто скоро станет привлекать к кассам миллионы зрителей. И все продюсеры и режиссеры наперебой начинают приглашать потенциальную звезду в свои картины.

В то же время рекламный отдел студии наводняет газеты, журналы и телеграфные агентства массой материалов и фотографий о замечательном характере будущей звезды, о ее детстве, семье… Журналистов светской хроники штурмуют информацией о жизни актрисы, начиная с полдюжины грядущих браков и кончая тем же количеством моднейших автомобилей. И вот у миллионов читателей и зрителей уже создается впечатление, что чуть ли не каждый потенциальный романтический жених борется за право стать мужем будущей звезды и что она получает ведущие роли в половине самых выдающихся голливудских фильмов.

Все это требует немалых расходов и мощных усилий всего студийного механизма, за исключением, конечно, самой молодой актрисы, которую кинобоссы решили сделать звездой.

Еще один путь к славе, возможный для актрисы, — это скандал. Ложись в постель с дюжиной известных донжуанов, разведись с несколькими мужьями, подними шумиху конфликтами с полицией, скандалами в кафе или стань причиной бракоразводных процессов — и спрос на тебя будет такой же, как на Бетт Дейвис или Вивьен Ли ^[49].

Единственная проблема: если ты получаешь известность таким путем, то не всегда возможно поддерживать славу старыми скандалами. Чтобы сохранить „репутацию“ в глазах поклонников и голливудских продюсеров, нужны новые и новые „инциденты“. А с возрастом делать это становится трудней и трудней. После тридцати пяти, например, устраивать скандалы в кафе или участвовать в любовных треугольниках совсем не так просто, требуется не только участие опытного рекламного агента, но и своего рода маленькое чудо.

Мой путь к славе был совсем иным. Студия никогда не рассматривала меня как „звездный“ материал, и идея дать мне главную роль в фильме никогда не приходила в голову мистеру Зануку.

Так что у меня не было шанса быть представленной публике как „Великий Талант“.

И студия никогда не вела кампанию по созданию из меня звезды, не рассылала материалов обо мне для прессы и авторов светской хроники. Я не была замешана в скандалах. История с фотографией в календаре всплыла уже после того, как я стала знаменитой повсюду, за исключением студии „XX век — Фокс“, возглавляемой мистером Зануком.

До того как новость о моей обнаженной фотографии появилась в печати, я целую неделю пребывала в панике. Я была уверена, что этот эпизод положит конец моей карьере, что студия выбросит меня вон, публика и пресса отвернутся от меня, и я не переживу этот свой „грех“. Мой „грех“ заключался в том, что, остро нуждаясь в пятидесяти долларах, чтобы выплатить долг за машину, я снялась обнаженной для календаря.

Для молодой хорошенькой актрисы в Голливуде есть много других путей заработать пятьдесят монет, не подвергая опасности свое доброе имя. Я полагаю, что публика прекрасно знала об этом. В результате история с позированием для календаря не стала скандалом и не повредила мне. Она была воспринята скорее как сражение с нищетой, чем грех, который требует наказания.

Через несколько недель после появления информации о фотографии я поняла, что моя репутация не только не пострадала, а, наоборот, упрочилась: миллионы зрителей были тронуты моей недавней бедностью, и им также понравилась сама фотография.

Мой путь к славе был не совсем обычный: слава пришла ко мне по требованию самой публики, и большинство поклонников были в военной форме. Они находились в Корее, на фронте.

Письма стали приходить на студию тысячами и сотнями тысяч. Все они были адресованы мне. Сначала по три с половиной тысячи в неделю, потом по 5–7 тысяч. Я получала в пять раз больше писем, чем тогдашняя главная звезда киностудии Бетти Грейбл ^[50].

Сообщения отдела писем привели руководство студии в замешательство. Сотрудники отдела рекламы были вызваны на ковер и должны были ответить, не велась ли какая-то тайная кампания в мою пользу. Нет, никакой. Поток писем шел лишь потому, что зрители видели меня на экране, восхищались и хотели поблагодарить меня и попросить фотографию.

Светская хроника и колонки голливудских сплетниц объявили меня новой любимицей публики. Студия не сообщала им об этом. Пресса просто откликалась на реакцию зрителей, обо мне шли разговоры.

Некоторое время руководители студии хранили молчание. Они делали ставку на другую потенциальную звезду. Мистер Занук считал меня своего рода чудачкой, для которой никто не пошевелил и пальцем и которая, по непонятным причинам, стала поводом для проявления нездоровых вкусов публики.

Мне платили пятьсот долларов в неделю, и я тратила большую часть этих денег на уроки пения, танца и актерского мастерства. Я жила в крошечной комнатушке и была почти на такой же финансовой мели, как и в недавнем прошлом, когда я вообще не имела постоянной работы. Чуть ли не еженедельно мне приходилось занимать десять — двадцать долларов до получки. Разница теперь была только в том, что я могла отдавать долги быстрее, чем раньше, иногда через несколько дней.

Наконец, почта моих поклонников достигла таких размеров, что руководство студии не могло далее меня игнорировать, как невозможно было бы игнорировать землетрясение, перевернувшее письменный стол в кабинете мистера Занука. Сам мистер Занук послал за мной, бегло оглядел и промямлил какие-то поощрительные слова.

Все, что я должна, сказал мистер Занук, это верить ему. Он сделает все для моего блага и поможет мне стать самой большой звездой киностудии.

Я понимала, что не особенно нравлюсь мистеру Зануку, что он и теперь не видит во мне ни таланта, ни красоты, как он не видел это год назад, когда уволил меня за нефотогеничность. Студийные боссы чрезвычайно ревниво относятся к своей власти. Как и политические лидеры, они предпочитают сами выдвигать своих собственных кандидатов на величие. Им не нравится, когда публика поднимает голос и возносит свою собственную „нефотогеничную“ избранницу, как бы говоря: „Вот наша девушка“.