Древняя Русь. От Рюрика до Батыя - читать онлайн книгу. Автор: Клим Жуков, Дмитрий Пучков cтр.№ 19

При этом с конца XI века и до времени прихода татар (30-е годы XIII века) – это примерно 235 лет – насчитывается около 320 военных конфликтов, в которых участвовала Русь. Из них 170 составляют внутренние конфликты, то есть больше половины войн Русь обеспечила себе сама.

И если посмотреть на наших западных соседей – там было ровно то же самое. Говоря о феодальной раздробленности, давайте вспомним, когда она закончилась в Западной Европе – при Отто фон Бисмарке ^[18], а это 70-е годы XIX века. Хотя, к примеру, в Италии раздробленность была не совсем феодальная, потому что города были разделены еще и по хозяйственным принципам, ведь каждый город был самодостаточен, и они были друг другу просто не нужны. И когда возникла серьезная внешняя военная угроза (Итальянские войны конца XV – первой половины XVI века), итальянцы с удивлением обнаружили, что по их земле ходят коалиции ландскнехтов, испанцев, гасконцев, швейцарцев и режут друг друга, в том числе и итальянцев, сражаясь при этом за Италию. В результате они втоптали страну практически в каменный век. Оправиться от такого итальянцы не смогли, и все эти прекрасные города-государства пропали с лица земли. В результате их присоединила к себе Австрия, и только Виктор Эммануил, король Италии, сумел освободить и объединить страну.

Как же вообще получилось, что на Руси возникла раздробленность? Можно выделить три основные причины.

Первая – это, конечно, формирование феодализма. Ведь при этой форме устройства (по крайней мере, в раннем ее исполнении) началась сильнейшая децентрализация власти. Как только ты выделяешь своему вассалу землю с крестьянами, с которой он начинает кормиться, набирать свое войско, он делается самостоятельным правителем. И этот вассал вынужден раздавать землю своим дружинникам, которые тоже становятся самостоятельными правителями, но поменьше. И вот эта карусель начала разрывать единое тело государства центробежными устремлениями. И никуда от этого было не деться просто потому, что иначе невозможно было иметь войско.

Вторая причина. Мы очень долго были едины, это началось еще при Рюрике и продолжалось до правления Ярослава Мудрого включительно и чуть позже. На тот момент такое положение было наиболее выгодным. Мы не раз уже говорили о пути «из варяг в греки», это был самый прибыльный транзитный путь в данном регионе. А в конце XI века случилось одно важное событие – Первый крестовый поход. Образовалась Латинская империя, произошло завоевание Иерусалима, после чего в Европе появился самый короткий торговый путь через море: из Венеции в Святую землю. И варяжский путь стал не сильно нужен. Таким образом, сидеть всем вместе на одном транзитном потоке стало невыгодно, а новгородцы ведь привыкли к хорошей жизни. И вдруг выяснилось: можно торговать пушным зверем, воском, пенькой и древесиной и ни в ком больше не нуждаться.

Финальную точку на этом поставили половцы, потому что на некоторое время Русь оказалась практически беспомощна перед угрозой из Степи, погруженная во внутренние конфликты. К счастью, половцы никогда не выступали как единое государственное образование, это были просто разрозненные орды, которые постоянно резали друг друга. Характерной для Средних веков является абсолютно прозрачная граница, ведь содержать на тысячекилометровой территории постоянную пограничную стражу стало возможно только в XVI веке благодаря нашему первому пограничнику – Михаилу Ивановичу Воротынскому, герою битвы при Молодях. Ни в XI, ни в XII веке это было невозможно, поэтому даже маленькая орда спокойно проезжала через границу и ехала до места назначения.

Некоторым людям оказалось очень выгодно дружить с половцами – без всяких усилий с твоей стороны у тебя появляется несколько тысяч неплохой степной конницы. Ведешь ее на Киев, берешь его, устраиваешься там и ждешь, когда какой-нибудь твой племянник приведет других половцев. Браки с половцами общего единства не добавляли, тем более каждый поход половцев по Руси для экономического базиса, то есть простых людей, был страшным ударом. И тех, кто их привел – своих собственных князей, – мягко говоря, очень не любили и не собирались объединяться под их властью.

Когда придет организованная сила, неважно – с востока, запада или юга, чтобы забрать все себе, был лишь вопрос времени, потому что единой организованной силе наша распавшаяся Русь сопротивляться уже не могла.

Таблица 3. Турово-пинская ветвь Рюриковичей

Закончим наш разговор о Владимиро-Суздальской земле периода развитого высокого Средневековья и остановимся на приходе монголо-татар.

Мы уже говорили об Андрее Боголюбском. Мы знаем, что он был великим правителем, знаменитым военачальником, но понять, что он представлял из себя для русской земли того времени, можно только из контекста.

Итак, существовал столичный Киев, за который боролись Юрьевичи (то есть наследники Юрия Долгорукого), смоленские Ростиславичи и черниговские Ольговичи. И князья менялись очень часто, прокняжив год, месяц или всего лишь две недели, а в это время на северо-востоке, в огромном, втором по размере княжестве всей Руси, двадцать лет бессменно сидел правитель, который называл себя самодержцем.

И вот в столице полная неразбериха, а здесь ничего не менялось: на престоле находился один и тот же человек. Поэтому, когда Андрея Боголюбского убили, немедленно случился политический вакуум, который попытались использовать в своих целях все заинтересованные стороны, а их внезапно оказалось очень много. Ведь за время его правления Владимирское княжество невероятно укрепилось и разбогатело, появилась масса новых городов, а самое главное, что все ближайшие наследники престола по Лествичному праву, то есть братья, были в свое время удалены Андреем из княжества в Византию.

Соответственно, у сыновей Андрея появились мысли самим занять престол. Того же захотели и ближайшие родственники, а именно Юрьевичи, ведь у Юрия Долгорукого был сын Ростислав – брат Андрея Боголюбского. Дети Ростислава тоже могли выступить в роли претендентов на владимирский стол. И вот вся эта констелляция князей стала смотреть на Владимир, который был очень ценным призом.

Но во Владимире (а также и в Суздале, Ростове, Переяславле-Залесском и Рязани) были свои бояре и вече, которые преследовали свои интересы. Даже в Боголюбово, где убили князя Андрея, тоже оказался свой Боголюбский полк, заботящийся о своих интересах.

В общем, первые, кто был заинтересован в смерти Андрея Боголюбского, – это ростовцы и суздальцы, старое боярство и предводитель ростовских бояр Борис Жидеславич. Последний был одним из самых ярких представителей антибоголюбовской «пятой колонны», который потерпел неудачи во всех военных походах (на Киев, Булгар и т. д.), которые ему поручил князь в конце своей жизни.