Тупо в синем и в кедах - читать онлайн книгу. Автор: Марианна Гончарова cтр.№ 21

Дома обнаружилось, что у меня совсем нет давления, все испугались, что я вот-вот потеряю сознание. И кинулись меня кормить, сразу перешли на ненавистный шепот, мол, что в школу еще нельзя, а я лежала и кричала «можно-можно, я все слышу!». И Мистер Гослин притопал, улегся рядом со мной, обнял меня за шею и тоже закричал: «Мофно! Мофно Лифе в фколу». Агния тогда сказала громко: «Раз скандалит, ругается, значит, все нормально. Устала просто, и все». Завтра все это пересказывать на английском Полине. И еще два параграфа по химии. У-у-у! Бесит!

* * *

Дима обнаружил, что Лали забыла в нашей машине свой новый рюкзак, который ей купил дядя Левон, тот самый рюкзак, что мы с Лали рассматривали в магазине для «людей на деньгах». Диме было очень неохота опять ехать, но Кузя сказала, что как же так, девочке купили рюкзак. Завтра понедельник. Она же хочет с ним пойти в школу. Надо отвезти. И Дима, наш безотказный Дима, поехал. И исчез. Мы ждем-ждем. Нету и нету. Нету и нету. Дима оставил свой телефон на столе. Кузя заволновалась: позвони Лали, спроси, был ли у них Дима. Я позвонила…

* * *

Даже не знаю, как начать эту историю. Короче, так. У них есть старинная традиция грузинская. Есть такой день сразу после Нового года, называется Бэдоба. Это когда они всей семьей планируют дела на год. И вот Лилит и дядя Левон, Лали и все три ее брата решили, что они, кроме всего напланированного, должны сделать доброе дело для… моей семьи. Чуть-чуть сделать добро, маленькое, чтобы моя семья не обиделась, что они думают про нас, как будто мы совсем нищие. Нет. Они хотели сделать мне подарок как знак, подтверждающий, что у меня стойкая ремиссия и что я могу ходить в школу с Лали. И рюкзак этот купили для меня. Это вообще knockout, а не рюкзак! Я даже не смела мечтать о нем. И они – Лилит, Лали и дядя Левон – долго спорили, как мне сказать, чтобы я не фыркнула, что они думают, что мы уже совсем не можем себе позволить купить такой рюкзак… И чтобы Дима не кинулся на дядю Левона с ножиком и не зарезал его, чем бы защитил свою честь главы семьи… Они ни к чему не пришли в своем споре и решили подсунуть этот красивый, нарядный рюкзак Диме в машину, мол, само как-то разрешится. И когда я позвонила Лали, она мне сказала, что сейчас старший брат привезет Диму, рюкзак и пригонит нашу машину, потому что Дима с дядей Левоном крепко напились. Они пили, пили, ели, опять пили, много разговаривали по-мужски, тихо и громко, и опять тихо, потом кричали, потом обнимались и даже плакали. Так Лали мне сказала, чтобы я не обижалась, что они мне подарили рюкзак. Что они ужасно переживали, как нам это представить, а еще и Дима напился, наверное, впервые в жизни, в зюзю. А в рюкзаке были шикарные британские тетради, все нужные принадлежности для школы, лего «Волшебник из страны Оз» для Мистера Гослина и бархатная коробочка с серебряным кружевным браслетом от Лилит. Она сказала такие слова!.. Такие слова!.. Ну, в общем, чтобы Полина не думала, что я какая-то негодяйка и сквернословка, я напишу. Лилит, когда Дима еще был трезвый и категорически отказывался от подарков, заверял, что он зарабатывает, что он сам, все сам сделает для Лизки и для Мистера Гослина, все, чтобы мы были счастливые, – благородная Лилит (княгиня, что говорить тут) сказала Диме такие слова (I’ll burst into tears, miss Pauline):

– Вот мы с вами познакомились благодаря Полине и нашим девочкам. И мы сразу заметили перемену в нашей Лали, она стала мягче, добрей, она все время повторяет: «Лиза сказала… Лиза считает…» И все, что Лиза сказала и считает, нам кажется очень верным, Дмитрий дорогой. Рядом с вами, Дмитрий, рядом с Агнией, с Полиной, с Ксенией, с Мистером Гослином, рядом с вашей девочкой Лизой все люди вокруг меняются, становятся лучше. Дайте же и нам возможность быть вашими друзьями. И нам, нашим сыновьям и нашей дочери становиться лучше рядом с вами всеми, рядом с Лизой.

Вот такое сказала. И Дима напился…

Я лежала у себя в комнате, подслушивала и опять лила слезы себе в уши. Наверное, я все-таки very gushy person. (На полях: слишком сентиментальна.)

#mister_gosline #doctor_nathan_is_leaving

#доктор_натан_уезжает

Со страшным оглушительным лязгом и грохотом в мою жизнь ворвалась новость: доктор Натан уезжает в Америку. He’s leaving me! He’s leaving me!

А как было. День вчера сразу не задался. Такая в воздухе висела мокрая взвесь. Ненавижу дышать мокрым. Мистер Гослин рыдал, потому что его опять вели в школу раннего развития. У Агнии опять болели суставы. Она молчала, крепилась, но по ее командному пиратскому тону было понятно – ей плохо и больно. Полина в качестве private interpreter уехала встречать какую-то пару из Великобритании. Я потащилась на химию. (Учительница химии не хочет приходить к нам. Я хожу к ней домой, когда у нее нет уроков в школе.) Это ужасное для меня испытание, но Кузя говорит: «Мы – солдаты. Крепись. То ли еще будет…» А Мистер Гослин говорит: «Мы фтерепафки-ниндзя. Банзай!» Нет, я, конечно, знаю, что мои родители, моя Агния, моя «все» Полина и отважный Мистер Гослин встанут стеной на мою защиту, как триста спартанцев, если вдруг случится какая-то несправедливость. Но не переделаешь же человека, который просто не любит свою работу, просто не любит учеников, детей, людей вообще. И что делать с тем, что я лично дико раздражаю Гору в целом. И то, что она обязана меня обучать, ее ужасно достает. И то, что она понимает, что я вижу и чувствую все – и ее отношение, и раздражение, и ее отвращение и ко мне, и к делу. Вот у кого песочные часы окаменели. У нее везде засушенные цветы – розы и какие-то еще – стоят в вазах. Черные. Заденешь, осыпаются как пыль. Специально засушенные. Как ни приду, она сидит у компьютера и в «Ферму» играет. Создает себе виртуальный мир, строит усадьбу, заводит себе телят, овец, курочек. Сады разводит. На днях козочку прикупила. Мирно так копается там у себя. Мурлычет что-то под нос. И лицо у нее какое-то другое, симпатичное… Мне сразу становится ее жалко, как она сидит совсем одна, молодая женщина неопределенного возраста, муж такой у нее спортивный, сын по обмену в Австрии учится, она хвастается им всегда, сидит такая большая, неухоженная, куцый хвостик на затылке, в несвежей кофте с вытянутыми локтями, и часами создает свою версию счастливой жизни. А реальную свою жизнь все время куда-то откладывает. И вся мебель в гостиной в пластиковых упаковках. И пульты от всего в целлофане. Кароч, другого учителя приглашать нельзя, потому что именно Гора будет читать у меня химию. И тут, как говорит Дима, надо сгладить, потому что налаживать отношения с другими преподавателями с самого начала сложно. Я всегда прихожу с этих уроков подавленная, но скрываю. Во-первых, чтобы у Кузи не переворачивалось лицо и чтобы Дима не бегал курить на улицу; во-вторых, дома меня ждет Мистер Гослин с ружьем и в костюме Супермена, готовый немедленно, выставив вперед кулак, лететь мне на помощь, и обязательно чтобы за спиной развевался красный плащ, а на груди – сияла буква S. А в-третьих, у меня есть Пауль Францевич с отличными знаниями во всех областях науки, техники, искусства и литературы. (Говорит Агния: широкий круг интересов, широкий круг знаний – шикарное выражение, так и вижу, как вокруг Пауля Францевича греческие богини – покровительницы наук, искусств и прочего кружат в бесконечных хороводах, как на старинных фресках.) И когда я прихожу к Горе после консультации по химии у Пауля Францевича и у меня ни одной ошибки в домашнем задании, мне кажется, что Гора разочарована и недовольна, потому что ей не к чему придраться, не на чем сорваться и она становится сонной, печальной и одновременно раздраженной.