Саботаж - читать онлайн книгу. Автор: Артуро Перес-Реверте cтр.№ 38

– Поездила по свету, пожила, – сказала она. – Поглядела людей, а теперь снимаю их.

– А какое отношение это имеет ко мне?

– Вы располагаете к себе, – сказала она, чуть замявшись. – И очень привлекательны. Ваша улыбка обезоруживает, и вы умеете ею пользоваться. Но такие глаза я видела раньше. У других мужчин и в других странах.

– И что же там, в глазах этих?

– Там жестокая шутливость.

Оркестр сыграл вступление к блюзу «A Good Man Is Hard to Find», трубач подхватил, и певица через несколько секунд начала. Густой глубокий голос произносил английские слова с едва заметным акцентом – смесью французского и немецкого:

Фалько хорошо знал этот голос и эту песню, лившуюся очень медленно под металлическое рыдание трубы. В последний раз он слышал Марию Онитшу меньше года назад, в берлинском «Блаунахте». И там ей тоже аккомпанировал Мелвин Хэмптон. Воспоминание теплой волной хлынуло в душу, и на миг он перестал понимать слова Эдди Майо.

– Когда я увидела, как вы беседуете с Лео, я вдруг усомнилась, что он сильней, – меж тем говорила она. – Мне это не понравилось. И теперь иногда я даже боюсь, что…

Она не сказала, чего боится. Фалько в преувеличенном, театральном недоумении поднял брови. Однако забеспокоился. И внезапно почувствовал, что надо срочно принять меры предосторожности. Он готов был вступить на зыбкую почву.

– Да вы шутите.

– Вовсе нет.

В медленном танце они оказались у самой эстрады. Взгляд певицы случайно упал на Фалько. Она смотрела на него сперва с удивлением, а потом, не нарушая ни ритма, ни звука, улыбнулась ему. «На веру мой совет возьмешь, и будет парень твой хорош», – сообщила она с нежной многозначительностью. Тогда Фалько подмигнул ей, сделал несколько шагов влево так, чтобы их с Эдди заслонили другие пары. Издали поглядывая на певицу, он видел, что она провожает его взглядом, а трубач, которому она, вероятно, успела подать незаметный знак, наблюдает за ним, улыбаясь глазами. Это не осталось незамеченным, понял он, посмотрев в лицо Эдди, однако та промолчала.

– Не могу себе представить, чтобы кто-то был крепче Баярда, – сказал Фалько. – Тверже его и его убеждений.

Эдди снова повела головой. Взглянула на певицу, потом на него:

– Я знаю, что говорю.

– Надеюсь, вы поделитесь своими выводами с Лео, – несколько фатовато сказал Фалько. – Любопытно будет послушать, что он-то думает по этому поводу.

– Поделилась уже.

– И что же?

– Он очень смеялся.

Они сделали еще несколько па. Эдди двигалась с прежней непринужденной легкостью, но тело ее словно одеревенело и отодвинулось от партнера.

– Все же удивительно дурацкая у вас, у мужчин, уверенность в своей правоте, – неохотно процедила она сквозь зубы. – И ваша круговая порука регулярно ставит вас в глупое положение.

Фалько промолчал. И стоически выдержал вонзившиеся в него без жалости синие клинки глаз.

– Вам не стоит больше с нами видеться, – неожиданно добавила она. – Я бы даже попросила вас об этом.

– Что же, попросите.

– Не вижу смысла… Знаю, что вы все равно не послушаетесь.

– Да, потому что иначе не смогу видеть вас.

Эдди замерла и вдруг отшатнулась от него, резко высвободив – почти вырвав, – руку из его руки.

– Да подите вы к черту.

Назад он с ними не поехал. Сказал, что возьмет такси, и остался на тротуаре, сунув руки в карманы и глядя вслед «воксхоллу». И простоял так довольно долго, с отрадой вдыхая свежий ночной воздух, рассматривая улицу – пустынную, если не считать вереницы такси, ожидавших клиентов, – цепочку фонарей, протянувшуюся до угла площади Пигаль, и горевшие в отдалении неоновые огни.

Внезапно в вышколенном мозгу вновь зазвучал сигнал тревоги. В темноте на противоположной стороне улицы Фалько заметил еще одно такси и, когда мимо проехал автомобиль, в свете его фар сумел даже разглядеть внутри два силуэта.

Париж, сказал он себе, обычное дело. Город наводнен машинами, где сидят личные водители, таксисты, любовники, друзья, полицейские, агенты и мало ли кто еще. И, разумеется, среди посетителей «Мовэз фий» найдется немало таких, кого ведут или охраняют. Автомобиль может ждать кого угодно, но Фалько был обучен не доверять случайностям и относить их к факторам риска. Слишком часто случайности приводят человека на эшафот или подставляют под нож в темной подворотне. А в его ремесле, где жизнь собственная и чужая зависит от того, орел выпадет или решка, городской пейзаж может стать неоценимым союзником или неумолимым противником. Секрет – в соблюдении правил. В том, чтобы не утратить навыки обороны и нападения: они помогут выявить опасность и действовать по обстановке.

Фалько вглядывался во тьму. Учитывай все способы, которыми враг может уничтожить тебя, вспомнился ему давний совет инструкторов. А когда переберешь все, отбрось их и подумай о том единственном, не учтенном тобой и непредвиденном, ибо именно им тебя и попытаются убрать. В один прекрасный день жизнь обрывается, и никто не знает, когда придет этот день. Или эта ночь.

Десять секунд он размышлял, насторожившись, как травленый волк, а потом решил не приближаться к подозрительной машине. Тем более что «браунинг» в номере отеля, а бритва за лентой шляпы – в клубном гардеробе. И потому ничего не остается, как быть настороже и никого не спугнуть. Он очень спокойно принял это обстоятельство как данность: делать нечего, приходится в бездействии стоять на тротуаре, обдумывая новый фактор – пока еще маловероятный, но возможный: и эта машина, и два силуэта в ней вступили в задуманную им игру. И по этой причине Фалько в ночной тишине, казавшейся такой мирной, старался привести мысли в порядок и выработать тактику.

Все сильно осложняется, подвел он итог. Слишком сильно.

Затем мысли его обратились к Эдди Майо: ее подозрения прибавили операции «Баярд» риска. Флирт с ней в таких обстоятельствах едва ли возможен и, более того, едва ли будет выглядеть искренним. А положение Фалько будет ухудшаться с каждой минутой. Легенда Игнасио Гасана сохранит правдоподобие еще лишь несколько дней. А ведь предстоит решить и вторую задачу – картина Пикассо. Адмирал, давая ему инструкции, не назвал приоритеты. В Сан-Себастьяне объяснили – то и другое одинаково важно.

Он снова принялся незаметно наблюдать за автомобилем. В самом деле, можно ли сражаться на стольких фронтах – тут тебе и кагуляры майора Вердье, и коммунист Навахас, и другие красные агенты в Париже, и Лео Баярд с Эдди Майо, и Пикассо. Многовато, тем паче что время ограничено. Но более всего раздражала Фалько не возможная активность противника, а ее отсутствие. И потому он почти с облегчением воспринял появление этого подозрительного автомобиля. Хуже нет бездействия и черепашьего шага минутной стрелки. И наоборот – когда угроза становилась реальна, Фалько просто захлестывало счастье: подобный эффект он получал, запив глотком коньяка две таблетки кофе-аспирина. Он чувствовал себя древним воином, который идет под небесами, где нет богов, готов к бою и не нуждается ни в чем и ни в ком. Его изводило ожидание, необходимость бесконечно тасовать карты, не сдавая. Но именно поэтому, подумал он, нехорошо усмехнувшись, именно поэтому, когда наконец все карты будут сданы, он сметет их со стола одним взмахом руки; когда все начнет рушиться, кто-то очень дорого заплатит за мучительное ожидание и тягостную скуку этих дней – кто-то, но не он.