Закон подлости гласит... - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Юраш cтр.№ 15

Страница

Я перечитала свое творение, взглянула на кораблик и поняла, что эта статья тянет на уголовную. Правда, на какую, я еще не в курсе, но скоро узнаю! Если я хочу заработать, то придется идти до конца. Но ведь я же ничего не придумывала? В этой статье нет ни капли лжи или клеветы. Я даже похвалила человека за столь неожиданный талант. Око за око, зуб за зуб, статья за статью. Справедливо? Справедливо! На улице уже стемнело, поэтому я поспешила в редакцию, где меня погладили по головке за «отличный репортаж». Деньги обещали завтра, поэтому я с корабликом поплыла домой, минуя порталы.

Когда я ввалилась в дом, на меня тут же налетела бабка, с явным желанием высверлить мне мозг своими нравоучениями. Вот она медленно распутывает извилины на моем правом полушарии своей лекцией на тему моего облика-морале. А теперь пришла очередь левого полушария. И вот она уже доклевала меня до мозжечка.

Когда я вытиралась старым полотенцем, поглядывая на свое замученное отражение в треснувшем и почерневшем от времени зеркале, позади меня раздался скрипучий голос. Угадайте, в каком ухе у меня жужжит? Ха! Не угадали. У меня жужжит в обоих ухах!

— А ну-ка! Повернись! — подозрительно произнес призрак, а потом ахнул, всплеснув руками. — Ты что? Беременна, что ли? И правда, беременна! Безотцовщина! Позор для семьи! Недоглядела! Вот одна девушка понесла ребенка невесть от кого, а потом пошла и утопилась!

Я молча стояла и смотрела, как бабка летает по комнате и расписывает мне горькую судьбинушку местной матери — одиночки. «Это телевидение, да? Это отдел "жизнь привидений”? Да? Да. Вы знаете, у меня тут живет одно привидение. Приезжайте срочно. Я хочу о нем поведать миру!»

Я взяла платье, засунула руку в карман и обомлела. Денег не было! Весь мой гонорар куда-то исчез. Причем, я точно знаю, что он там был еще пять минут назад.

— Где деньги? — сурово спросила я у бабки, кутаясь в полотенце.

— Маленькая еще деньги иметь! Бабушка взяла деньги и отложила на «черный день»! — заявил призрак. — Нечего «тренькать» направо и налево! А то «растренькаешь» все на побрякушки! Вот одна девица получила наследство, растренькала его направо и налево, а потом пошла в служанки и умерла в нищете на чердаке.

Аура ненависти, источаемая мной, вполне могла отпугивать не только потенциальных навязчивых ухажеров, но и голодных волков в зимнем лесу. Наверняка, глядя в мои озверевшие глаза, медведь-шатун, случайно проходивший мимо, решил пошататься в другом месте, от греха подальше.

Я уже и так панталонами чувствую, что хэппи-энда не будет.

Пока я валялась в кровати, с завистью вспоминая все фильмы ужасов, где привидения гонялись с топорами, душили и мучили несчастных, пока еще живых обитателей дома, но при этом не выносили мозг и не шарили по карманам, бабка склоняла меня по всем падежам. Через час у меня начало складываться впечатление, что именно из-за меня плачет девушка в автомате, громко рыдает малолетняя Таня, глядя на уплывающий вниз по течению мячик, стонет бедный Мишка, которому малолетние изверги оторвали лапу. В мутном полусне я кричала инквизиции: «Умоляю! Не надо! Я прошу вас! Да вы просто — звери! Вы не имеете права!», когда меня выводили из одиночной камеры на свободу. Я провожала взглядом старую подушку и шептала: «Я еще вернусь!». О, да! Я буду журналистом- рецидивистом! Вышел, написал, в тюрьму!

— Это все потому, что тебя в детстве жалели! Будет тебе урок! Детей надо воспитывать в строгости! Чтобы толк из них вышел! — скрипела над ухом бабка, которой по вполне понятным причинам не спалось. — Пороть их надо два раза в день. Один раз — за дело. Найдется за какое. А второй раз в качестве напоминания. Чтобы старших уважали.

Я сразу представила картину. Сижу я в гостях с супругом, а потом глядя на часы, произношу: «Простите, мы, наверное, пойдем. У нас дети не пороты!» Спасибо, дорогие мама-папа, за наше счастливое детство.

— Розги всегда должны висеть на видном месте… — продолжала свою лекцию бабка.

— Вот одни родители не повесили розги на видном месте, вырос их сынок вором и убил своих родителей ради денег. А потом и его убили его дружки!

У призрака, как и у любой бабушки, всегда найдется история, где кто-то умер. Мой личный призрак пессимизма смерил мрачным взглядом пожилого призрака кретинизма, в надежде, что завтра появится тот, кто ветками, палками, бубном, криками, воплями, плясками в набедренной повязке обеспечит покой. Вечный — бабке, ночной — мне.

Боже мой, почему она может выйти из дома? Есть же столько мест, куда можно сходить! Лавочка у подъезда, больница, государственное учреждение! Сходила бы куда-нибудь, развеялась… Да, именно. Развеялась!

Если «внучек» вдруг сказал

Бабушке «отстань!»

Значит внучек — наркоман,

Дебошир и пьянь!

(Правда-правда!)

Моя жизнь напоминала унылый сериал, темпы съемок которого уже приближаются к прямому эфиру. Бедные актеры в очередном сезоне уже ползают на коленях за алчным режиссером, умоляя его дать возможность сходить в туалет, нормально поспать и покушать, но опытный «сериальщик» отказывается в сто пятьсот первый раз убивать любимого героя даже на пять минут экранного времени, чтобы не вызвать бурю негодования. Поскольку название сериала еще слабо ассоциируется с «фу!», а каждый герой умирал каких-то жалких пять — шесть раз с последующим чудесным воскрешением, режиссер, посасывая очередной палец, понимает, что нужно ковать, пока куется, потому что скоро оно никому не будет нужно на… Куй железо, пока горячо.

Это я к чему? Если еще пару дней назад пределом моих мечтаний была Пулитцеровская премия и новая куртка взамен протертой старой, то сейчас я мечтаю просто нормально поспать и поесть. Копеечные заработки даже при самых приблизительных подсчетах и тотальной экономии не могли погасить скромный штраф за чужое нескромное поведение. Пока я мысленно округляла числа, обводя взглядом собственные заросшие владения, мои глаза округлились при виде почтового ящика.

Из облезлого почтового ящика выглядывал… журавлик. Я не знаю, почему его называют «журавликом», ибо больше всего он смахивает на птеродактиля, некогда бороздившего небеса юрского периода. И теперь этот хищный птиц смотрел на меня, затаившись среди писем, и предвещал ровно столько радости, сколько испытывали ученые в фильмах про игривых динозавриков после крика: «Они выбрались! Спасайся, кто может! А-а-а!».

Я оглянулась по сторонам, вытащила птеродактиля, развернула его и увидела только одну фразу, написанную очень красивым и аккуратным почерком: «Не мешало бы извиниться». А где же избитое «превет! Как дила? Че делаешь? Может погуляем? У миня пивасик есть! Гоу ко мне! Я тибе покажу сваи аригами!». Боюсь, что меня сильно смутит, если на свидание он придет не один, а с «друзьями».

«Не мешаю. Спасибо, что потратили на меня пять минут своего драгоценного времени. Птичка получилась симпатичной! Но кораблик из жалобы на незаконный штраф мне понравился гораздо больше. Всего хорошего! А.Э.»

Страница