Хрупкое равновесие - читать онлайн книгу. Автор: Рохинтон Мистри cтр.№ 31

— Ты уверена? Я могу дать тебе еще больше. — Он отложил палку и поднялся с подстилки.

— Спасибо. Не надо.

— Вот как? Подожди, ты не можешь уйти просто так, — проговорил мужчина со смехом. — Ведь ты ничем не отблагодарила меня. — Он шел к ней.

Отступая, Рупа выдавила из себя смешок.

— Но у меня ничего нет. Потому я и пришла сюда ночью. Только ради сына.

— Кое-что у тебя есть. — И он сжал ее левую грудь. Рупа откинула его руку. — Мне стоит только закричать, — предупредил он и просунул руку под блузку. Женщина содрогнулась, но на этот раз вытерпела.

Мужчина подвел ее, сжавшуюся от ужаса, к подстилке и одним быстрым движением разорвал на груди блузку. Рупа прикрылась руками. Он откинул ее руки и зарылся лицом в груди, посмеиваясь над ее попытками увернуться.

— Я отдал тебе так много апельсинов. Неужели не позволишь насладиться твоими нежными манго?

— Пожалуйста, отпустите меня.

— Сначала ты отведаешь моего баклажана. Раздевайся.

— Прошу вас, отпустите.

— Мне стоит только закричать.

Раздеваясь, она плакала, потом легла на подстилку, как он велел. Она плакала все время, пока он тяжело дыша двигался в ней. Ветер шелестел листвой деревьев, стоявших бесполезными часовыми. Завыла собака, к ней присоединились другие. Кокосовое масло с волос мужчины стекало струйками по ее лицу и шее, оставляло грязные пятна на груди. Рупа задыхалась от этого запаха.

Через несколько минут мужчина скатился с ее тела. Схватив одежду и мешок с апельсинами, Рупа побежала голая по апельсиновой роще. Только убедившись, что ее не преследуют, она остановилась, чтобы одеться.

Когда жена пришла домой, Дукхи притворился, что спит. Ночью он слышал ее приглушенные рыдания и догадывался по шедшему от нее запаху, что произошло. Ему хотелось подойти к ней, поговорить, утешить. Но он не знал, какие тут нужны слова, а еще боялся слишком много узнать. Дукхи молча плакал, избывая в слезах стыд, ярость, унижение, этой ночью ему хотелось умереть.

Утром Рупа вела себя так, будто ничего не случилось. Дукхи тоже промолчал, и они ели апельсины.

Спустя два года после рождения Ишвара, у них родился еще один сын. Его назвали Нараяном. На груди у младенца было темно-красное родимое пятно, и пожилая соседка, принимавшая роды, сказала, что видела такой знак раньше: «Это означает, что у него смелое и великодушное сердце. Вы будете им гордиться».

Новость о рождении у супругов второго сына вызвала зависть у тех представителей высших каст, что поженились в то же время, что и Дукхи с Рупой. Некоторые женщины оставались бесплодными, другие никак не могли дождаться потомства мужского пола. Они чувствовали себя обделенными: за рождение дочерей их жестоко наказывали мужья и их родственники. Иногда им приказывали потихоньку избавиться от новорожденной. И женщинам приходилось душить дочерей пеленками, травить или изнурять голодом.

— Что случилось с миром? — жаловались они. — Почему в доме неприкасаемого растут два сына, а в нашем ни одного? Что может чамар дать своим сыновьям? За что боги наградили его? Все пошло не так. Кто-то в деревне оскорбил высшие силы, нужно провести обряды, умилостивить богов, чтобы пустые сосуды наполнились мужским семенем.

Но одна из бесплодных жен была сторонницей другой — земной — теории. «Возможно, эти мальчики вовсе не сыновья Дукхи, — говорила она. — Чамары могли похитить новорожденных на стороне, из семьи брахманов например, — это все объясняет».

Когда поползли такие слухи, Дукхи забеспокоился о безопасности семьи. Первым делом он стал тише воды, ниже травы. Если он видел на дороге кого-то из высшей касты, то мгновенно падал ниц — на некотором расстоянии, чтобы его тень не загрязняла их путь. Он сбрил усы, хотя их длина и форма соответствовала его касте: уголки смиренно свисали, в то время как у высших каст они гордо загибались вверх. Сам он и его дети одевались в худшее тряпье, какое только можно было отыскать среди их убогого скарба. Рупе он запретил появляться вблизи деревенского колодца, дабы избежать обвинений в загрязнении воды. Питьевую воду им приносила Падма, подруга Рупы. Дукхи выполнял любую работу, какую ему давали, не задавал по этому поводу никаких вопросов, не помышлял о вознаграждении и никогда не смотрел в глаза человеку из высшей касты — только на ноги. Он понимал, что любое раздражение может разжечь страсти и уничтожить его семью.

К счастью, большинство представителей высших каст проявили философскую гибкость в отношении бесплодных маток. Говорили, что сейчас мир проходит через Кали-югу ^[32], века мрака, и бесплодные жены — только часть нарушений космического порядка. «Вспомните недавнюю засуху, — говорили они. — А ведь мы совершали пуджу как положено. И когда наконец пошли дожди, они изливались мощными потоками; вспомните, как потоп смывал целые хижины. А двухголовый теленок, родившийся в соседнем районе?»

Никто из деревни не видел этого теленка: слишком далеко было до того места: нельзя было успеть вернуться к вечеру домой и убедиться, что в семье все в порядке. Но о рождении чудовища все знали. «Да, — соглашались жители деревни. — Пандиты правду говорят. Причина всех бед — Кали-юга».

«Единственное средство защиты — в соблюдении священных законов дхармы, — советовали пандиты. — В мире каждому отведено определенное место, и если помнить об этом, то можно все вынести и пройти невредимым сквозь Тьму Кали-юги. Но стоит осквернить закон, нарушить порядок, и тогда трудно даже представить, какие беды обрушаться на мир».

Согласие было достигнуто, и в деревне резко участились порки неприкасаемых — таким образом, тхакуры ^[33] и пандиты пытались навести в мире порядок. Проступки множились и становились все оригинальнее: бхунгхи ^[34] осмелился встретиться своими нечистыми глазами с глазами брахмана, чамар пошел не по той стороне храмовой дороги и тем самым ее осквернил, еще один неприкасаемый слонялся там, где свершалась пуджа, и его презренные уши слышали священные шлоки ^[35], а девочка-бхунгхи не стерла отпечатки своих ног в пыли, закончив работу во дворе тхакура. Ее слова, что метла слишком износилась, не были приняты во внимание.

Дукхи тоже своей шкурой заплатил за освобождение мира из когтей Мрака. Его пригласили пасти коз. Хозяин на день уезжал из деревни. «Глаз с них не спускай, — предупредил его хозяин. — Особенно вот с этого козла со сломанным рогом и длинной бородой. Он сущий дьявол». За работу Дукхи пообещали кружку молока.