Сфагнум - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Мартинович cтр.№ 52

— Еще разок, пацаны! — предложил Серый, и вопль повторился.

Просящих интонаций в этом рыке не было совсем, отчего он более напоминал не мольбу о помощи, а веселый вызов, брошенный небесам, Большой Медведице, Млечному Пути, Ориону и Кассиопее.

Смесь из воды, торфа и болотной растительности под ногами у ребят вдруг ушла вниз, а потом резко, волной, качнула их вверх: по всему болоту прошло нечто вроде мини-цунами.

— Что это, а? — успел испугаться вслух Хомяк.

Омертвевший Шульга зажег фонарик и панически стал шарить обморочно-слабым лучом по сторонам. В пятно света попадал то ствол сгнившей березки, гипнотически поднимавшийся и опускавшийся на незримой волне, то кочка, вода вокруг которой вскипала от непонятных колебаний, то перекошенное лицо Хомяка с расширившимся зрачками. Ощущение было, как на палубе большого корабля, потерявшей вдруг всякую устойчивость, пошедшей волнами, готовой вот-вот рассыпаться. Где-то запредельно далеко раздался всплеск — даже не всплеск, а бултых, как будто с высоты пятого этажа в воду ухнул грузовик. И тотчас по нетвердой земле прошла еще волна, заставлявшая ноги разъезжаться.

— Это что такое? — повторил Хомяк. — Медведь? Лось? — он прикусил язык, понимая, что ни медведь, ни лось такого переполоху наделать не могли.

Внезапно откуда-то донесся визг, похожий на многократно усиленный звук циркулярной пилы, рвущей зубцы о твердый металл. Его модуляции менялись по мере нарастания. Он стал почти осязаемым, отдающим в диафрагму, щекочущим легкие, превратился в басистый рык, от которого шевелились волосы на голове. Хотелось присесть и закрыть голову руками.

— Это что, блядь? — кричал Хомяк, но никто ему не отвечал.

Серый кричал:

— Что?

Шульга орал:

— Откуда?

Звук затих и через секунду ударил по ушам уже совсем близко, причем его источник как будто находился сверху: визг на этот раз родился где-то в районе Большой Медведицы, но, набирая силу и переходя в торжествующий рев, заполнил собой все пространство так, что лопались барабанные перепонки. Такую плотность звука дают огромные концертные колонки, когда приблизишься к ним вплотную, но даже на концерте с закрытыми глазами обычно можно без труда определить, откуда качает музыка. Здесь же кричал, ревел и завывал каждый атом пространства, каждая купина аира, каждый миллиметр мха, каждая капля болотной воды. Приятели присели и подняли головы, лихорадочно высматривая среди звезд источник угрозы, представляя себе исполинскую крылатую тень, какого-нибудь доисторического монстра, поднятого из спячки их неосторожным поведением. Но звезды были беспечны и равнодушны. Где-то ползла к горизонту по эллипсоиде уютная точка спутника, где-то мелькнула сонная тень птицы, разбуженной острым запахом страха, который источали три человека, решивших по неопытности прогуляться по болоту ночью. Ничего потустороннего, большого и угрожающего.

Всплеск, уже слышанный приятелями, раздался ближе, настолько ближе, что их как будто даже обдало брызгами, и оставаться на месте было выше человеческих сил. Первым побежал Шульга, с неясным вскриком, зажмурившись, — оттого, что помнил какой-то не обмершей частью себя, насколько опасно бежать по болоту. Сделав несколько шагов, он раскрыл глаза и даже замедлился, подсветив пространство впереди фонариком, но услышал сзади звук настегающей его погони и припустил изо всех сил, не разбирая дороги, вырывая жилы на вязнущих в жиже ногах. Погоней, заставлявшей Шульгу рваться вперед, были Серый с Хомяком. То ли из-за шума и плеска, производимого Шульгой, то ли по какой-то более угрожающей причине, им показалось, что на них сзади, из темноты, бежит что-то огромное. Хомяк семенил последним, скрюченный от страха: его пугала перспектива оказаться по горло в болотной жиже, ступив не туда, — перспектива несколько часов медленно погружаться и захлебываться, представляя ядовитых гадов, ползающих между беспомощных, застывших, всосавшихся в чрево земли ног — как это однажды уже чуть не случилось. С другой стороны его спину леденил страх воображаемого дыхания огромного и неясного хищника, который их преследовал. Во время погони жертвой всегда становится тот, кто бегает хуже всех: это правило Хомяк усвоил еще во времена своего бесхитростного воровского детства, с нагоняющими «взрослыми», ментами, старшими гопниками. Он молотил обессилевшими ногами по пластилину, разлитому на земле, и ему казалось, что он, как во сне, совсем не сдвигается с места, словленный, скованный, как мошка в капле смолы.

Рев еще раз прижал их к земле: на этот раз ощущение было, как от проходящего прямо над землей на сверхзвуковой скорости истребителя. Им даже показалось, что поднялся ветер, сдувающий с ног — настолько плотным был звук.

— Ебанах! — вскрикнул Шульга и рванул вперед без разбору, выронив фонарь и не замечая этого.

Где-то в этот момент, а может быть, чуть раньше, троица потеряла также рюкзак с остававшейся в нем банкой тушенки, топор, нож, все палки-щупы и большую часть своих сапог. Они не видели и не слышали друг друга, продвигаясь более-менее в одну сторону лишь по тому надсознательному закону, который гонит в одном направлении вспугнутый хищником косяк рыб или заставляет держаться вместе большую стаю птиц.

Шульга, бежавший немного впереди, был сбит с ног вдруг, с налету, без предупреждения. Он перелетел через что-то большое и холодное, перекувырнулся через голову и проехал около метра лицом по смеси воды и болотных трав. Серый и Хомяк, услышавший мертвенный стук упавшего тела, замерли на месте, решив, что преследование вошло в финальную стадию и сейчас начнется рубка с кем-то или чем-то — рубка, которую лучше встретить, сгруппировавшись и пытаясь бить в ответ, закрыть шею и живот руками, не давая жрать себя со спины. Шульга лежал не двигаясь, землетрясение под ногами слегка улеглось, вокруг было тихо.

— Шуля? — позвал Хомяк, заикаясь.

— Я, — отозвался Шульга.

— Что там? — снова спросил Хомяк.

— Не понял. С ног сбило. Сейчас, — он застонал, вставая. — Больно. В две ноги. Руки-ноги на месте. Но ебнуло сильно. Но без переломов. Вроде переломов нет. Только синий весь буду — ебнуло.

— Что там? — спросил Серый угрожающе. — Кто?

— Да я не понял, — Шульга на четвереньках подполз к месту, где был сбит с ног. — Еб твою! Пацаны! Еб твою!

Поскольку его голос скорей отдавал ликованием, чем страхом, Хомяк и Серый сделали несколько неуверенных шагов в полной тьме и нащупали гладкий холодный металл перед собой.

— Машина, пацаны! — вскрикнул Шульга. — Не знаю, как, но к машине вышли!

Троица хлопнула дверями и забралась внутрь: Хомяк с Серым прыгнули на заднее сидение, чтобы уравновесить зарывшийся носом корпус. Шульга забрался на водительское место и щелкнул выключателем, салон осветился скупым свечным светом пятиваттной лампочки: до аккумулятора вода не добралась.

— Я об капот ебнулся и улетел, — объяснил Шульга, растирая ногу.

— Я до утра отсюда не пойду, — потрясая кулаком, провозгласил Хомяк.