Империя тишины - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Руоккио cтр.№ 93

– Адр и его симпатичный приятель собрались свалить с планеты, как только закончится их контракт, – вставила Элара, отбросив короткую прядь волос с широкого лица.

– Почему вы ничего не сказали? – обиделась бывшая преступница.

Я растерянно заморгал. Вообще-то, я не хотел говорить о корабле Сиран, а также Гхену и другим мирмидонцам из заключенных, потому что их все равно никто не отпустит. У них не было выбора, и освободиться они могли только по графскому указу о помиловании.

– Я… – Переводя взгляд с одного лица на другое, я пытался расшифровать то нервное напряжение, которое угадывалось в каждом из них, наконец вздохнул и сказал: – Прости, я не хотел, чтобы ты почувствовала себя брошенной.

– Значит, ты меня бросаешь? – криво усмехнулась она, и я понял, что разговор вышел из-под моего контроля. И что она не выглядит сильно расстроенной. По крайней мере, хоть такое облегчение.

Внезапно заинтересовавшись носками своих стертых сапог, я принялся их разглядывать с сосредоточенностью, достойной Тора Гибсона.

– Извини. Мы с Хлыстом… Мы держали это в тайне. Не хотели, чтобы в это дело кто-то вмешивался.

– Насколько я понимаю, единственный, кому вы не хотели ничего говорить, это Гхен. А он все равно не смог бы улететь, так же как и я.

На этот раз Сиран улыбнулась искренне и открыто, и в тусклом свете ламп ее разрезанная ноздря была почти не заметна.

Я признал ее правоту со всей оставшейся во мне благодарностью.

– За каким дьяволом вы пошли смотреть корабли? – вмешался Паллино. – Я ведь вам сказал, что у вас не хватит денег, и ничего с этим не поделаешь.

– Нет, ты сказал, что мы вернемся к этому разговору, когда закончится год.

Старый мирмидонец выругался и посмотрел на Элару и Сиран так, будто не верил, что мог такое выдать.

– Два раза по двадцать лет на службе у императора, и что я в итоге получил? Хрен с маслом?

– Адр слегка не в себе с тех пор, как священник пальнул в него из станнера, – заметила Элара и получила за это от меня ледяной взгляд.

Синий глаз Паллино сделался круглым, как монета.

– Как это?

Он посмотрел на свою любовницу и поправил кожаную глазную повязку.

Меньше всего на свете мне хотелось тогда говорить про эту не совсем понятную историю. Но я вздохнул и кратко рассказал о своей встрече с интусом Гиллиамом и его спутниками-федератами. Как бы ни было неприятно в этом сознаваться, но меня обрадовала отсрочка, отвлекающая от разговора о Хлысте и той боли, которую я ему причинил.

Хотя у вас при чтении этих записок могло сложиться другое впечатление, но мне неприятно снова переживать свои ошибки, а эта продолжает терзать меня и по сей день.

– Горбатый? – нахмурился Паллино. – Это ведь побочный сын приора, правильно?

– Точно, – мрачно согласился я.

– Адр, так ты и вправду считаешь, что они спрятали здесь Бледного?

Он покосился на Сиран, которая и сама была заключенной, получавшей свободу только на тренировочном дворе. Она лишь пожала плечами. Я перебросил шлем из одной руки в другую, не зная, что сказать. У меня было с полдюжины идей о том, как проникнуть в тюремное отделение колизея и выяснить, правда ли то, о чем Коган поведал нам с Хлыстом, казалось, уже много месяцев назад. Оглядываясь назад, я думаю, что это было то же самое прикосновение Внешней Тьмы, которое подтолкнуло меня к возвращению в мастерские Гилы, заставило частично раскрыть свою настоящую личность палатина, пусть даже на одно мгновение.

– Возможно, – ответил я.

– Пал, сейчас это вовсе не важно, – заметила Элара, приобняв его за плечи, и спросила, посмотрев на меня: – У тебя все в порядке, Адр?

– Я был не до конца честен с ним, – признался я, – то есть с Хлыстом.

На самом деле я не был до конца честен и с этими троими. Пусть думают, что я пытался его облапошить. Пусть считают меня мошенником. Приходилось слышать о себе и худшее. И то, что я собирался сделать с Гилой и с графом Матаро, только подтверждало это.

– И это все? – Паллино пожал плечами и прислонился к ближайшей квадратной колонне. – Черная Земля! Парень, я думал, что все куда серьезней, судя по тому, как вы оба себя ведете…

Он показал на Сиран и Элару, и те с важным видом кивнули.

– Послушай, Адр, нас тут скоро ожидает рубка, как ты сказал этим беднягам. Выбрось из головы этот вздор. Я не хочу, чтобы ты изображал из себя берсерка в настоящей схватке, маэскол ты наш! Тебе не справиться с тремя сразу, и это будут не новички, перед которыми ты тут красовался.

У меня не было подходящего ответа, но мне и не пришлось отвечать. Паллино еще не закончил:

– Может быть, мы и друзья, парень, но если ты бросишься в самое пекло, когда мы в следующий раз окажемся на арене, я не поскачу за тобой следом.

Он провел рукой по горлу, подчеркивая важность своих слов.

Я пристыженно опустил голову.

– Мы просто беспокоимся за тебя, приятель, – сказала Элара и примирительно положила руку мне на плечо.

Я вывернулся и направился к двери. Они были правы, но я не собирался в этом признаваться.

– Это не игра, парень! Только не для нас! – крикнул Паллино мне вслед. – Эй, мы с тобой разговариваем!

Это было уже слишком. После совершенной ошибки всегда наступает момент, когда ты должен прекратить себя накручивать. Это происходит обычно до того, как ты соглашаешься принять на себя всю тяжесть сделанного, но после того, как она легла на твои плечи. Я стиснул зубы, обернулся и сердито посмотрел на них. То, что произошло между мной и Хлыстом, ничего не меняло в моем положении. Мне нужен был этот корабль. И я пошел бы на все, чтобы получить его.

– Может, ты просто поговоришь с Хлыстом? – рассудительным тоном предложила Сиран. – А то он какой-то совершенно невменяемый…

– Тогда, может быть, тебе лучше самой с ним поговорить? – возразил я, радуясь, что нашел такой простой выход.

Только после того, как они оставили меня в заслуженном одиночестве, я сообразил, что за странное выражение мерцало, словно пламя свечи, на их обветренных лицах. Это было не осуждение, не настороженность и даже не жалость. Это было беспокойство.

Они боялись за меня. Не так, как боялась Кэт, когда еще была жива и здорова, не так, как я сам до побелевших костяшек пальцев боялся отца. Они беспокоились, потому что таков был их выбор, и делали это с грубоватой, но не шумной бестактностью, и это поддерживало меня в моем отчаянии, нашептывало, что именно так и должно быть в семье. Семье оборванцев и бузотеров, вне всяких сомнений, но я не поменял бы их на настоящих своих родственников, даже за все корабли в небе.

И все же… и все же я собирался покинуть их. По крайней мере, пытался покинуть. С тех самых пор, как познакомился с ними, с того дня, когда встретил в кафе Кроу. Рассказ Когана все еще крутился у меня в голове, его слова, как раньше слова Кроу, разожгли меня, словно искра, попавшая в хворост. Я вспомнил того мальчика, каким был не так уж и давно. Адриана Марло, жаждавшего новых знаний, как Симеон Красный. Тогда-то я и сбился с пути. На забытой латыни слово «err» означало «блуждать» или «заблуждаться», но не «совершить ошибку». Я был потрясен тем, какой видит отец мою дальнейшую жизнь, и, как грешник из древней молитвы, упал с узкого моста в некий злосчастный ад. Я заблудился, но не потерялся. У меня был выход.