Тьма императора - читать онлайн книгу. Автор: Анна Шнайдер cтр.№ 65

— Неужели у Адриана бывает бессонница? — Арен поднял брови. — Это удивительно. — У вашего племянника сбит режим. Слишком уж часто он бодрствовал по ночам, а днем спал, а теперь надо наоборот. У него, как и у вас, есть амулет против сновидений, от которых страдают все эмпаты, но для того, чтобы не видеть сны, надо еще заснуть.

— Значит, снотворное с дуотоксином ему прописали недавно? — Да.

— И как оттуда достать это вещество? — Довольно просто, ваше величество. Высыпать содержимое капсул в воду, воду вскипятить, погасить огонь, подождать — и сверху образуется пленка. Это и будет дуотоксин, причем очень, крайне токсичный. Именно поэтому я все же думаю, что дуотоксин был синтезирован, а не куплен в аптеке в чистом виде — это слишком хлопотно, на него еще рецепт нужно получить, а кто его выпишет и по какому поводу? мы, конечно, это версию проверим. Но чтобы отравить Агату, хватило бы и содержимого десяти-двадцати капсул — в зависимости от вида лекарства. Не такое большое количество, пропажу которого заметили бы. Кстати, только у его высочества Адриана в пузырьке не хватает всего лишь пары капсул. У всех остальных они полупустые.

— Даже у Ванессы? Ей же нельзя снотворное. — Беременна ее высочество была не всегда. До беременности пила, сейчас нет. И ей, кстати, показалось, что в пузырьке раньше было больше капсул, но она не уверена. — Дайд потер лоб. — В общем, простите, ваше величество, но с ядом пока непонятно. Откуда конкретно его взяли, у кого — неясно. Можно только сказать, что не у Адриана. Но это не значит, что он не виноват. Вполне мог позаимствовать десять капсул у матери или сестры.

— Или у моей жены. — Или у нее, — согласился Гектор устало. — В конфетах в качестве начинки — что-то вроде сливочной помадки. Осмотрев отравленную, я понял, что был сделан прокол снизу, тонким шприцом. Начинку аккуратно вытянули, а затем закачали обратно, но уже с дуотоксином. Ювелирная работа. Осталось только положить конфету на положенное ей место — и все, можно ждать результата.

— Вот это мне интереснее всего, Гектор. У дверей детской круглосуточно находится охрана. И каждый раз, когда кто-то туда заходит — горничные или кто-то еще — охрана следит за происходящим через кристаллы.

— Это действительно самое интересное, ваше величество, — Дайд усмехнулся, но усмешка вышла горькой. — Потому что доказывает — где-то мы с Вано схалтурили. — В каком смысле?

— Во дворце есть предатель, — сказал Гектор резко. — И скорее всего — среди охраны. Причем охраны высшего эшелона, имеющей доступ к отчетам о передвижениях наследников. Потому что все должно было совпасть, ваше величество — детей не должно было быть в их покоях, а Софии Тали — в ее комнате. Вы ведь помните, что в детскую можно попасть через комнату аньян? И в дверях Софии никакой охраны нет. Соответственно, наш убийца заходит к айле Тали, проходит по коридору, соединяющему детскую и комнату аньян, кладет конфету в одну из коробок, а затем возвращается обратно тем же путем. Я полчаса назад провел эксперимент — если быстро двигаться и не волноваться, на подобное уйдет не больше минуты. В идеале — тридцать секунд. И это вполне возможно.

— Допуск к этому коридору есть только у меня, охранников детей, самой Софии и начальника охраны дворца.

Дайд покачал головой. — Ваше величество… магические замки, бывает, заклинивает… Поэтому существуют обычные металлические ключи. Один у Виго всегда с собой, а другой — в хранилище. Был.

*** К вечеру у Софии появилось ощущение, что она целый день не сидела с детьми, а таскала мешки с песком. С одной стороны, она чувствовала большое облегчение от того, что все обошлось, но сам факт того, что Агату пытались отравить, очень нервировал.

Конечно, в таких условиях о встрече с Вано не могло быть и речи, и София перенесла все на субботу. Может, ее пораньше освободят?.. «Я знаю, что произошло во дворце, — ответил Вагариус. — Уже говорил с Гектором. Постарайтесь не переживать».

София старалась. Ради детей. Она не очень понимала, почему императрица позволила себе вспышку гнева в присутствии Агаты и Александра — высказала бы все потом, зачем же при детях? Тем более, что Агату пытались убить, она плохо себя чувствует и ее лучше не огорчать.

Видимо, Виктория считает Софию виновной в случившемся. Возможно, даже думает, будто это она отравила конфету. Но, судя по тому, что император доверил Софии детей, как и прежде, он с женой не согласен. А уж что по этому поводу думает Гектор Дайд — вообще загадка. Разговаривал с Софией так, будто она преступница, а потом отпустил, не арестовав. Странный.

После ухода императора София сидела с детьми несколько часов, и они даже вместе поужинали. Служанки сами принесли ей и наследникам еду, сказав, что это приказ императора. Только перед тем, как давать что-то Агате или Алексу, охранники все проверили несколько раз.

Про императрицу дети, конечно, спрашивали, и София осторожно ответила, что их мама пока занята, но скоро придет. Прежние ее подопечные обязательно стали бы интересоваться, чем занята мама, но Агата с Александром только кивнули — они привыкли к подобному.

Его величество вернулся в детскую ближе к девяти часам вечера. Без императрицы, зато в сопровождении Дайда. София на секунду напряглась — может, ее арестовывать идут? — но главный дознаватель на нее даже не посмотрел, сразу направившись к кровати, на которой сидели Агата и Александр.

— Здравствуйте, айл Дайд, — сказала наследница серьезно, отрываясь от собирания увлекательной головоломки. Они с Алексом мучали ее уже минут пятнадцать. — Вы хотите что-то у меня спросить, да?

— Да, ваше высочество, — ответил Гектор, и София с удивлением заметила, что даже его голос, скрипучий, словно старая дверь, стал мягче и тише. — Как вы себя чувствуете?

— Неплохо, — произнесла Агата с достоинством, поднимая голову так высоко, как могла — чтобы смотреть дознавателю в лицо. — Только вставать надолго пока нельзя. Но айл Родери говорит, завтра уже можно будет. И пойти гулять — тоже.

— Это замечательно, ваше высочество. Я хочу спросить вас насчет коробки конфет. Скажите, помните ли вы, сколько конфет было там вчера? Агата чуть нахмурилась, словно вспоминая, а затем протянула:

— Не-е-ет. Но можно посчитать. Мы с Алексом начали есть в субботу. Суббота — один, воскресенье — два, понедельник — три, вторник — четыре, среда — пять, четверг — шесть. Двенадцать минус шесть равно тоже шесть. Значит, до того, как я съела конфету вчера, в коробке их было семь, а потом стало шесть.

— А сегодня, ваше высочество? Сколько конфет было в коробке сегодня? — Я не помню. Но… теперь, когда вы спросили, мне кажется, что их было больше, чем шесть.

— Та конфета, которую вы почти съели утром — почему вы не положили ее в рот всю сразу, а откусили кусочек? Софию тоже очень интересовал этот вопрос. — Она была не такая, как другие. — Чем же? — Остальные конфетки блестели. А эта — нет. Она была тусклая.

— Радость моя, — вмешался император, — если ты когда-нибудь еще раз увидишь нечто подобное — когда что-то одно отличается от остального, хотя не должно отличаться, — лучше не ешь. — Да, пап, — кивнула Агата. — Я поняла. С этой конфетой было что-то не так. Она была испорченная, да?