Босх в помощь! - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Поляков cтр.№ 52

«Реалист» выходил еще дважды, прекратив существование в 1997 году, так как полуживого Ельцина переизбрали на новый срок, и как-то сразу сократились траты на подкуп медийной интеллигенции и растаскивание оппозиционных сил. Зато челядь победившего гаранта начала бешено скупать собственность за границей. Роскошные виллы «новых русских», в основном ельцинской политической и финансовой обслуги, на Лазурном берегу мне со знанием дела показывал знаменитый русист Ренэ Герра, когда я гостил у него в Ницце.

– Ну как вам? – спросил он.

– Впечатляет.

– Раньше здесь жила наша аристократия, а теперь…

– А теперь… наша плутократия и просто плуты… Но самое грустное: эти виллы и нищие русские города – сообщающиеся, по сути, сосуды. Сколько здесь прибывает, столько там, в России, убывает…

– А почему же не строят в Москве баррикады?

– С наших баррикад больно падать, – вздохнул я.

Однако до последнего момента исход президентской гонки 1996 года оставался непредсказуем. Все авиабилеты за рубеж были раскуплены на несколько недель вперед – до инаугурации. Боялись победы коммунистов и возмездия за разгром единой страны, пятилетку шулерской демократии, криминального беспредела, тупого разоружения, деиндустриализации и «расколхоживания». В метро открыто спорили о том, кого надо первым повесить на фонаре перед Моссоветом, выкрикивая разные имена: Гайдар, Шахрай, Шумейко, Немцов, Попов, Собчак, Грачев, Козырев, Юмашев, Ерин, Березовский, Гусинский, Бурбулис… На Чубайсе дружно сходились все. Я тоже кипел. Для понимания того, насколько непримирима была борьба и какие гроздья гнева зрели в душах, приведу несколько моих эпиграмм тех лет:

Непотопляемый

Козырев

Черномырдин

Волкогонов

Меченый

Актуальная мистика

Гримаса истории

Госсекретарь Бурбулис

Ельцин, возникая на телеэкране, производил впечатление тяжко больного человека, окончательно подорвавшего здоровье водкой. Его низкий ноющий голос, похожий на вой авиационной бомбы, лично у меня вызывал зубную боль. Кампания велась с чудовищными нарушениями закона, «демокрады» (словечко, кстати, запустил я в одной из моих статей) и словоблуды, засевшие в СМИ, как с цепи сорвались. Не было такой клеветы и напраслины, которую они не лили бы на оппонентов. В миллионах почтовых ящиков регулярно появлялась газетка «Не дай, Бог!», выпускавшаяся специально к выборам. Я в ту пору общался с одной полиграфисткой, так вот она от чтения этого «боевого листка» впала в такой ужас, что ее буквально трясло от страха перед «реставрацией совка», хотя от дикого капитализма ей вообще ничего хорошего не перепало.

Информационное поле напоминало общенациональный разлив помоев. Концентрированный яд антикоммунизма буквально хлестал с телеэкрана, особенно запомнилась Татьяна Миткова, она ежедневно вбивала в доверчивые мозги «дорогих россиян» страшную мысль о новом ГУЛАГе. Да еще из студии НТВ злобно нудил Киселев. Никита Михалков пустил в массы притчу о хромом верблюде, который станет вожаком, если караван повернет туда, откуда пришел. Шутку дружно подхватили, появилась карикатура: двугорбый, вислогубый Зюганов разворачивает грязный караван по имени «Россия» в сторону от чудесного оазиса на горизонте. Мне позвонил мой возмущенный друг Гена Игнатов:

– Идиоты! Они забыли, что в пустыне бывают миражи!

Иногда на экране возникал и сам «хромой верблюд» – зловещий Зюганов, взятый в таком умело-издевательском ракурсе, что доминантами его явно не античного лица оказывались бородавки. Из речей и выступлений лидера коммунистов попадали в эфир лишь оговорки и неудачные обороты. Если сюда добавить природную особенность его голоса (что-то вроде гудка тонущего миноносца), картина близкого красного реванша вырисовывалась во всем отчетливом кошмаре. Полной противоположностью «папе Зю» выглядел свежереанимированный Ельцин, он подписывал направо-налево щедрые указы и, тряся благородными сединами, плясал с простым народом «комаринскую», размахивая беспалой рукой.

– На производстве пострадал… – вздыхал сердобольный русский человек.

Тоже не златоуст, «Большой Бен» нес на митингах вздор, но из вязких речей агонизирующего президента умные политтехнологи, вроде Павловского, вычленяли лучшее, чистили, монтировали. В итоге, эфирный двойник Ельцина отличался от оригинала примерно так же, как Илья Репин от Марка Шагала.

16 июня состоялся первый тур выборов. Ельцин набрал 35 процентов, Зюганов – 32, Лебедь – 14, Жириновский – 7, умный зануда Явлинский – всего 5. Разрыв между двумя лидерами оказался минимальным, что при мощном государственном ресурсе и доминировании «демокрадов» в СМИ выглядело как явная победа коммунистов. В лагере Ельцина запаниковали, стали искать выход. 18 июня генерал Лебедь, получив пост секретаря Совета Безопасности с особыми полномочиями, призвал свой электорат голосовать за ЕБН, как метко окрестила бухающего президента газета «Завтра», где я в ту пору активно печатался. Но это еще ничего не значило, многие сторонники Лебедя и Жириновского за Ельцина во втором туре, назначенном на 3 июля, голосовать не собирались. Коммунисты почуяли дыхание победы, а народ только ждал отмашки, чтобы снести до основанья еще не укоренившийся капитализм вместе с нерусской «семибанкирщиной». Как я уже сказал, все билеты на самолеты, вылетающие за рубеж после 3-го, были раскуплены.