Портрет девушки в черном цвете - читать онлайн книгу. Автор: Полина Гриневич cтр.№ 48

— Ну что же, девушки. То что вы рассказали, может быть полезным. А сейчас главная часть. Нам надо пройти в одно особенное место в этом здании.

Абигайль встала и прошла к двери. Девушки последовали за нею. Кира уже ничего не понимала. Задержавшись у двери она наклонилась и шепотом спросила у Уршулы.

— Что я говорила?

Та в свою очередь кинула взгляд на прямую спину идущей впереди по коридору Абигайль.

— Я не очень поняла. Ты по-русски говорила. Что-то про маму, про то как она водила тебя в садик, кстати смешное слово.

— Да, да я знаю. У поляков предшколье, правильнее наверно. А еще?

— Как в садике влюбилась в мальчика. И как вы легли в одну кроватку.

Тут Уршула не выдержала и засмеялась. Абигайль даже не обернулась. Они подошли к широкой лестнице и начали спускаться по ступеням. Посматривая в спину архивариусу, Кира вновь шепотом продолжила.

— Не спорю, смешной случай. Но что я там еще болтала? Не поверишь, ничего не помню!

Уршула ответила ей затравленным взглядом и даже сбилась с шага.

— Я тоже ничегошеньки не помню! Ничего! Абсолютно. Но это невозможно?

— Думаю гипноз. Странный только. Вот ты про себя все рассказала. Только говорила как-то странно. Словно неживая.

— Вот. А ты нет. Что-то начала потом бормотать, сбиваться. А потом вдруг замолчала. Сидишь и в одну точку смотришь. Тихо! Пришли.

Абигайль ждала их у тяжелых двустворчатых дверей. Она еще раз окинула подруг загадочным взглядом, словно оценивая, достойны ли они посещения санктуария. Сочтя, видимо, достойными, для того, чтобы подчеркнуть значимость момента, женщина произнесла нечто вроде напутственного слова.

— Это особое место. Когда оно было построено, никто не знает. Дом перестраивался много раз. Нашему сообществу несколько таких мест досталось… по наследству. Заходите девушки.

Она распахнула двери совершенно легким, незаметным движением, так как будто невесомые створки открылись сами, под действием неизвестной силы.

Внутри комната имела овальную форму. Белые стены, куполообразный потолок и по периметру пять одинаковых дверей, не считая входной. Пять деревянных дверей с резным рисунком, на котором невозможно было разобрать что-либо конкретное.

— Уршула, сначала ты. Теперь ты должна ощутить свою стихию. Немножко, совсем чуть-чуть. Подойди к ближайшей двери и сделай это.

Уля нерешительно шагнула и прикоснулась к завиткам на дверном полотнище, провела по ним пальцем, словно пытаясь на ощупь попробовать понять, что это за вещь. Потом с немым вопросом оглянулась.

— Ну давай же, девушка, смелее! В конце-концов это ты у нас воин!

Уля вздрогнула. Еще несколько секунд ничего не происходило, а потом вдруг дверь под ее рукой сдвинулась с места и приоткрылась.

Абигайль удовлетворенно кивнула и обратилась к Кире.

— Подожди нас здесь. Это не займет много времени.

Затем она взяла за руку Уршулу, и вдвоем прошли через открывшийся проход. Кира осталась одна в пустом помещении где шесть дверей словно окружили и рассматривали ее.

Что ждет ее за этими дверьми? Зачем она здесь? Опять какая-то проверка. Абигайль не просто так пыталась принудить рассказать все о себе лишив воли. Может её подозревают? Киру до сих пор сильно беспокоило, что ни разу тема пятого цвета не поднималась в разговорах с наставницами, Что это могло значить? Она огляделась. Пять дверей. Ну шестая не в счет, это просто вход. Через одну из дверей вышли Уршула и архивариус. Остается четыре. Четыре двери — четыре стихии, не три. Что-то это все означает. Ей необходимо собраться, сосредоточиться! Но она же не среди врагов? Нет?

Это ожидание становилось невыносимым. Все эти недомолвки, неизвестность. Что, в конце-концов, от нее хотят? Чего добиваются? И Эти двери по кругу, они словно окружили ее, словно вглядываются, своими темными квадратами пустых глазниц. Ждут чего-то. Оценивают. Она должна будет войти в эти двери. Двери бывают для входа и для выхода. Но иногда в них можно только войти.

Наконец, Уршула и Абигайль вышли. Кира с некоторым трепетом всматривалась в лицо подруги, но та старалась сохранять равнодушный вид. И только глаза смеялись. Уля чуть-чуть, совсем незаметно покрутила головой и девушка решила, что все в порядке и опасаться нечего.

Абигайль, казалось, уже забыла о подруге Киры. Теперь ее интересовала она сама.

— Теперь ты. Ты у нас девушка многогранная. Соберись и выбери что-то одно. Только аккуратно, не переусердствуй. Потихоньку.

Потихоньку. Она потянулась к своим стихиям. Их пламя было рядом, ждало ее. Языки рвались через черную пустоту. Она любила их всех. Но, какой выпустить наружу, какому дать волю первому? Имеет ли значение что она выберет? Значение для нее, для Абигайль, для всех? Этот теплый, нет не жёлтый, золотой, почти сверкающий. Сейчас будет он.

Дверь напротив распахнулась, словно от порыва ветра, словно кто-то поспешил открыть ее в нетерпении, ожидая ее появления. Она шагнула, не ожидая архивариуса, сама вперед в темноту, не выпуская пламя.

Кира перешагнула порог и темнота внутри рассеялась, исчезла. Сами стены, казалось светились мягким желтоватым сиянием.

— Ты любишь их, свои силы. Нет ни страха, ни неуверенности. Твои эмоции заразительны. Позволь мне насладиться твоей силой. Сейчас мы вместе узнаем прошлое.

Девушка обернулась на голос Абигайль. Та уже закрыла дверь и подошла к ней вплотную.

— Протяни мне руку. Я запомню все, не сомневайся. Здесь ты можешь дать волю своим эмоциям.

“Почему-бы и нет?”. Если Абигайль может это почувствовать, то пускай тоже насладится вместе с ней. И Кира выпустила свою силу, позволила желтому языку вырваться наружу и вырасти. Больше, больше, он окутал ее словно невидимой завесой, заплясал вокруг женщины, крепко сжавшей ее руку, затанцевал и, наконец коснулся стен.

И сквозь эту дымку, сквозь мерцание, вдруг проступил знакомый силуэт. Отец! Такой, каким он был перед тем как уехал в последнюю командировку. Казалось, протяни руку и сможешь прикоснуться, почувствовать его тепло, его запах. Она хотела закричать, позвать его, но не успела. Не успела и вместо отца она вдруг, в этой мгле, которая продолжала искать выхода, увидела женщину. Она была очень очень знакома, похожа на … Но была молода, она улыбалась. Эта женщина, конечно это была бабушка. Через несколько секунд перед Кирой вновь промелькнул силуэт. Мужчина в гимнастерке, с усталым лицом. Еще, еще. Лица перед ней мелькали все ускоряясь. И вдруг все замерло.

Абигайль еще сильнее сжала ее руку, а она вглядывалась в лицо молодой девушки, которая, словно смотрела сквозь сотни лет на нее, с какой-то надеждой, мечтательностью. Низенькая, маленькая и одновременно сильная, с упрямо сжатыми губами, гордо вздернутым подбородком.