Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Стивенсон cтр.№ 53

Некоторые штаты также инициировали обязательные трансферные правила, лишившие прокуроров и судей всякой свободы действий в принятии решений о том, следует ли оставлять ребенка в ювенальной системе. Десятки тысяч детей, прежде поступавших в распоряжение системы ювенальной юстиции с ее хорошо развитой защитой и требованиями в отношении детей, теперь оказались брошены во все более – с каждым годом – перенаселенные, полные насилия и отчаяния взрослые тюрьмы.

Предсказания о пришествии «сверххищников» оказались чудовищно неверными. Число несовершеннолетних преступников в Америке ^{85} с 1994 г. по 2000 г. действительно возрастало, но при этом уровень преступности среди несовершеннолетних снизился, что заставило ученых, поначалу поддержавших теорию «сверххищника», развенчать ее. В 2001 г. главный врач ^{86} Соединенных Штатов опубликовал отчет, объявлявший теорию о «суперхищнике» мифом и утверждавший, что «нет никаких доказательств того, что молодые люди, вовлеченные в насилие в пиковые годы начала 1990-х, чаще совершали правонарушения или были более злостными преступниками, чем молодежь предшествующих лет». Это признание было сделано слишком поздно для таких детей, как Трина, Йэн и Антонио. Приговоры, обрекшие их на смерть в тюрьме, были изолированы от возможности оспаривания или апелляций целым лабиринтом процедурных правил, законов об ограничениях и юридических баррикад, придуманных для того, чтобы сделать успешное оспаривание вынесенных приговоров почти невозможным.

Когда я много лет спустя познакомился с Триной, Йэном и Антонио, каждый из них был сломлен годами тюремного заключения. Они были законно осужденными детьми, рассованными по взрослым тюрьмам, никому не известными или забытыми, занятыми выживанием в опасной, пугающей среде почти без поддержки родственников и внешней помощи. И они не были каким-то редким исключением. Тысячи таких детей разбросаны по тюрьмам Соединенных Штатов – детей, приговоренных к пожизненному заключению без права на условно-досрочное освобождение или другим крайне суровым наказаниям. Сравнительная анонимность этих детей, казалось, еще больше усугубляла их бедственное положение и отчаяние. Я согласился представлять Трину, Йэна и Антонио, и со временем наша организация сделала главным фокусом работы оспаривание приговоров к пожизненному заключению, вынесенных детям. Но стало сразу же ясно, что эти крайне суровые, несправедливые приговоры – лишь одна из проблем, которые предстояло решить. Все они страдали от ущерба и травм, нанесенных нашей системой правосудия.

Состояние психического и физического здоровья Трины сделало ее жизнь в тюрьме крайне трудной. Она была благодарна нам за помощь и, когда мы сказали, что собираемся бороться за сокращение срока ее приговора, постепенно стала чувствовать себя намного лучше; но у нее было много и других потребностей. Она постоянно говорила, что хочет увидеть сына. Она хотела знать, что не осталась одна в этом мире. Мы разыскали ее сестер, организовали приезд в тюрьму приемных родителей ее ребенка, во время которого Трина смогла повидаться с сыном. Это придало ей столько сил, что казалось просто чем-то невероятным.

Я прилетел в Лос-Анджелес, а после этого проехал сотни миль на машине через сердце фермерских земель центральной Калифорнии, чтобы встретиться с Антонио в тюрьме максимально строгого режима, где всем заправляли банды и часты были случаи насилия. Он пытался приспособиться к миру, который вредил нормальному человеческому развитию всеми мыслимыми способами. У Антонио были трудности с чтением, но его стремление к учебе и решимость разобраться с получаемыми знаниями были настолько сильны, что он был способен читать какой-нибудь отрывок раз за разом, отыскивая незнакомые слова в присланном нами словаре, пока не добивался своего. Недавно мы послали ему «Происхождение видов» Дарвина – книгу, которая, как он надеется, поможет ему лучше понимать тех, кто его окружает.

Оказывается, Йэн был очень, очень смышленым ребенком. Несмотря на то что ум и чувствительная натура делали длительное заключение в одиночной камере особенно разрушительным, он сумел заняться самообразованием, много читал (прочел уже сотни книг), писал стихи и рассказы, которые отражали его живой, здоровый интеллект. Он прислал мне десятки писем и стихотворений. Я возвращался в офис после нескольких дней отлучки по делам – и по приезде на столе меня дожидалось очередное письмо от Йэна. Порой я находил в конвертах смятые клочки бумаги, на которых, когда я их расправлял, обнаруживались вдумчивые и серьезные стихи: «Непролитые слезы», «Связанный словами», «Неумолимая минута», «Безмолвие», «Ритуал по средам».

Мы решили опубликовать отчет ^{87}, чтобы привлечь внимание к бедственному положению детей, которые были приговорены к смерти в тюрьмах в Соединенных Штатах. Я хотел присовокупить к нему фотографии некоторых наших клиентов, чтобы приговоры к пожизненному заключению без права на условно-досрочное освобождение, вынесенные детям, обрели конкретные человеческие лица. Флорида была одним из немногих штатов, где в тюрьмы допускают фотографов, поэтому мы задали тюремной администрации вопрос: можно ли дать Йэну разрешение на час выйти за пределы своего одинокого неприкасаемого существования, чтобы нанятый нами фотограф мог сделать фотографии? К моей радости, нам ответили согласием и позволили Йэну находиться в одном помещении с фотографом «с воли». Как только его визит завершился, Йэн сразу же написал мне письмо:

«Уважаемый мистер Стивенсон!

Надеюсь, это письмо застанет вас в добром здравии, и что все у вас хорошо. Главная цель этого письма – поблагодарить вас за фотосессию с фотографом и получить от вас информацию о том, как я могу получить большое количество фото.

Как вы знаете, я нахожусь в одиночном заключении прибл. 14,5 лет. Система словно похоронила меня заживо, и я мертв для внешнего мира. Эти фотографии в настоящий момент так много для меня значат! В настоящий момент на моем тюремном счету всего 1,75 доллара. Если я пришлю вам 1 доллар из этой суммы, сколько на них можно будет купить фотографий?