Обаятельное чудовище - читать онлайн книгу. Автор: Елена Сокол cтр.№ 26

Он жмет плечами. Мотает головой.

— Без понятия.

— Ян, кончай гнать. — Теперь уже я не выдерживаю. Актер из него никакой. — Девчонка. Зовут Марта. Летает, как дьявол. Обгоняет, подрезает на поворотах — твои приемчики, нет?

Он вытягивает губы, кусая щеку изнутри. Впивается в меня угрожающим взглядом, снова нервно дергает плечом.

— Что тебе от нее надо, Тим?

— Ничего. — Я поднимаю руки. — Просто хочу знать. Ты учил ее?

— Я. — Кажется, он даже не дышит.

— И ты помог ей выбрать байк?

— Да. — Ян выпрямляется, превращаясь в целую гору мышц.

— Мы с ней столкнулись недавно. Мне просто нужна кое-какая информация.

Псих тяжело вдыхает, выдыхает и затем произносит:

— Лучше отстань от нее, Левицкий. Я тебе серьезно говорю.

Мне не нравится мысль, которая вдруг приходит в голову.

— Ты что, мутишь с ней?

Его брови взлетают вверх.

— Я с Кариной, забыл?

Облегченно выдыхаю.

— Тогда, может, поделишься информацией?

— Нет. — Он швыряет мне бутылку и разворачивается.

— Эй, какого хрена происходит, Ян?

— Я ничего тебе не скажу. Нечего говорить. — Парень оборачивается. — Лучше отвали от нее.

— Да ничего такого. — Всплескиваю руками. — Мне работать с ней, у нас теперь бизнес общий с ее папашкой. Я просто хочу знать, кто она. Девчонка ведь ничего не говорит, а ведет себя странно.

Псих качает головой.

— Я ничего не могу тебе сказать, Тим. И она не скажет.

— Да что за бред… Кто она такая, что ты так ее защищаешь, что не хочешь говорить?

— Она — никто, Тим. Никто. — Его глаза сверкают яростью. — Лучше держись от нее подальше — мой тебе совет.

[1] — Ян Коренев — герой романа «Нана» Лены Сокол

Марта

Я принимаю душ осторожно. Горячая вода больно впивается в раны, но я почти не замечаю этого. Обходиться без врачебной помощи мне вполне привычно, терпеть боль — тоже без проблем. Когда плохое происходит с тобой в первый раз, это выбивает почву из-под ног. Твой мир рушится, и ты, желая выжить, готов на все. Когда это начинает происходить постоянно, ты вынужден приспосабливаться.

Кто-то выбирает себе новые личины и маски: представлять, что это происходит с кем-то, только не с тобой, гораздо удобнее. Другие, не имея возможности избежать страданий, пытаются покончить жизнь самоубийством. Мне удобнее было отключаться. Полностью абстрагироваться от происходящего. Отказаться от чувств, ощущений, вкусов, запахов, слов, от себя самой.

Я понимала, что сражаться бесполезно. Что придется терпеть до того момента, пока не получится вырваться. Я отключала сознание, становилась безвольной, послушной куклой — так работал мой инстинкт самозащиты. Я не была собой. Я была никем все это время.

Раны распариваются, и я страдальчески морщусь, подставляя их под воду. Мне просто необходимо чувствовать боль, чтобы помнить, что я еще жива. У меня еще есть цели, которые нужно достичь. Навязчивые мысли звучат у меня в голове все сильнее, и никто не в силах уменьшить их громкость. Они буквально грохочут.

Я наклоняюсь под горячие струи и трясу головой, точно собачонка, пытающаяся вытряхнуть воду из ушей. Яростно колочу ладонью по скользкой стене, а затем, обессилев, медленно веду по ней пальцами, сползаю вниз и беззвучно стону. Это такая привычка — не издавать ни звука. Терпеть молча. Сжав зубы. Игнорировать слезы, ненавидеть себя и собственное тело.

Мне нельзя чувствовать ничего, кроме боли. Иначе, я забуду. Забуду, почему я здесь, и зачем это все. А этот парень, Тим, он смешал мне все планы! Забыть про него. Мне нельзя отвлекаться. Нельзя привязываться. Нельзя оживать. А именно это и происходит, когда его руки касаются меня. В его глазах лишь желание, в голове распутные мысли, но отчего-то каждое его прикосновение рождает во мне ощущение жизни, вкус которой я давно позабыла.

Я не должна так реагировать. Мне нельзя. Это все не настоящее. Я чувствую желание только потому, что я испорчена. И мой разум травмирован настолько, что не получается сопротивляться этому. Этот яд, он затуманил мой разум настолько сильно, что мне инстинктивно хочется повторения этого ада. Вот и все.

Вот и все.

Нет никаких чувств. Никакого влечения. Есть только я — испорченная. Поврежденная. С изуродованной душой. Не достойная ничего человеческого.

Я выхожу из ванной, прислушиваясь к звукам. Сушу волосы, аккуратно заново бинтую руку, прослушиваю автоответчик.

— Привет, шлюшка. — Раздается знакомый голос из динамика. Меня будто сотни холодных гвоздей прибивают к полу, когда я его слышу. — Узнала? — А затем увереннее. — Узна-а-а-ла. Как же иначе?

Фоном раздается треск, будто кто-то захлопывает дверцу машины.

— Я вернулся, и ты знаешь, зачем я звоню. — Скрипит он. — Ты отдашь все, что забрала, стерва! Я приду за тобой!

Я бью по аппарату и выдергиваю из розетки шнур. Меня колотит. Страх опускается в желудок и собирается тугим ледяным комком.

«Все нормально. Все хорошо. — Уговариваю себя. — Он до тебя не доберется. Это все пустые слова, как и обычно. Ты же предвидела, что это произойдет. И ты знаешь, что он тебя не тронет».

Дрожащими руками натягиваю на себя белье, кофточку, юбку. Оглядываю собственное бледное отражение в зеркале и сглатываю. Медленно расчесываю непослушные волосы, пытаясь одновременно успокаивать себя мыслями о том, что бояться мне пока нечего. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, крадусь к заветной комнате.

Вхожу и сразу натыкаюсь на его взгляд. Боже, эти глаза… Наверное, если встретить в лесу голодного волка с таким взглядом, то сердце забьется бешено, а ноги попросту откажутся бежать. В этих глазах безумие и ненависть. В них все то, что он сделает со мной, когда его тело обретет утраченные функции. В них моя смерть.

Для меня посмотреть в них — это как воткнуть себе в руку шприц с ядом. Но я здесь, и я смотрю. Наверное, я сумасшедшая. А, может, просто слабачка…

— Знаешь, почему ты еще жив? — Спрашиваю я, наклоняясь к нему.

Глаза сверлят меня презрением.

— Ты еще жив, потому что у меня не хватает духу, чтобы задушить тебя. Как когда-то не хватило духу, чтобы убить себя. — Я стойко выдерживаю его взгляд. Только под этим взглядом мне не удается притворяться нормальной. — А еще ты здесь, потому что я хочу, чтобы ты сполна насладился своим новым положением. Чтобы ты, как следует, прочувствовал каково это — быть беспомощным.

В моем сердце стучит отчаяние. Я звучно сглатываю, и он слышит это. Его глаза сверлят меня, а я делаю над собой усилие, чтобы сдержать слезы, которые предательски прорываются наружу.