Вэлэр не стал тратить время на битье кулаками себя в грудь, а просто ринулся вперед спасать любовницу нурмундского короля. Разумеется, в облике летучей мыши он достиг бы цели скорее, но времени на превращение у него не было. Наивная мадам Клико уже открывала дверь, а убийца стоял рядом с поднятым для удара ножом!
Вэлэр опоздал. Первым достиг «наемного убийцы» истошно вопящий Кот, который вывернул из-за поворота.
– Тикаем!!!
Воришка ударом ноги захлопнул перегородившую дорогу, уже практически открытую дверь, отправив мадам Клико в полет внутрь своих апартаментов отдельно от тапочек, схватил за шиворот Собкара, поволок его за собой, и только тут они увидели мчащегося на них вампира. Кот не растерялся и с размаху саданул Вэлэра мешком. Так бы оно ничего: этот удар для существа, обладавшего мощью вампира, был не опасней комариного укуса, но в мешке-то были магические артефакты! Да и зарядил воришка не по голове, а совсем по другому месту.
– Ну, ты и га-а-ад!!! – Пока вампир разгибался, «наемных убийц» уже и след простыл, но уж третьего их подельщика он не пропустил и со всей своей вампирьей дури зарядил ему в лоб.
Раздался нечеловеческий вой. Практически ставшее материальным привидение с такой силой врезалось в противоположную стену, что на пол посыпались все магические артефакты, заброшенные в него Котом. Дух мгновенно стал бесплотным и, вопя что-то нелестное в адрес своих потомков, допустивших в родовое имение вконец обнаглевших жуликов и мерзопакостных воров, унесся обратно в склеп.
Всю эту сцену видел дворецкий, успевший прибежать на шум. Он с выпученными глазами застыл, как изваяние, и чуть не рухнул в обморок, когда мимо него пронесся дух, спасающийся паническим бегством от придурков, заполонивших его родовой замок.
Вэлэру было не до дворецкого. Он посмотрел на груду магического оружия, лежащего у его ног, потряс головой и только после этого осторожно приоткрыл дверь в апартаменты мадам Клико. Она сидела на полу, изучая бессмысленным взглядом пространство. На лбу предсказательницы набухала огромная шишка.
– Жива… – Вэлэр подобрал оружие и рванул вслед за привидением. Уж этого подельника барона фон Эльдштайна он не упустит…
16
Когда Осель вернулся в опочивальню Стива, тот все еще уламывал Ленона. Бард откровенно праздновал труса.
– Да что с тобой произошло? – уже начинал кипятиться Стив. – Ты ж с «Детьми цветов» такие дикие хиты орал, а тут куксишься!
– Там будет Лили, – чуть не плакал гигант, – а у меня голос пропал, и слов я не знаю…
– Не знал да забыл, – прошипел Стив. – Голос мы тебе поправим. Жри!
– Так в глотку уже не лезут!
– Мажь голосовые связки, гад!
Стив разбил очередной десяток яиц в кубок и заставил Ленона вылакать его до дна. Судя по валяющейся вокруг скорлупе, бедолага слопал уже как минимум сотню. Ленон сыто икнул, и в горле у него забулькал гоголь-моголь. Осель только головой покачал при виде этой картины.
– Теперь насчет слов. Первое-то хоть, помнишь?
– А то, шестой час уже учу!
– Вот и прекрасно, а потом бормочи все, что твоей душе угодно в такт музыке.
– Что бормотать-то? – испуганно выпучился на Стива Ленон.
– Говорю тебе: все что угодно! Бла-бла-бла… и так далее, понял?
– Что ж это за песня будет?
– Изумительная! Успех я беру на себя. Публика будет рыдать от умиления!
– Он сможет, – подтвердил Осель.
– Что сможет? – перевел на него глаза Ленон.
– Заставить рыдать, – пояснил Осель. – Так что ты лучше не возражай, а то потом больно будет.
В комнату вломились запыхавшиеся Кот и Собкар.
– Все, шеф, хана! – обрадовал начальника Кот, торопливо заталкивая наполовину пустой мешок под кровать Стива.
– Что там еще случилось? – нахмурился юноша.
– Родовое привидение про…
Договорить воришка не успел. За окном послышалось пение. Команда Стива недоуменно переглянулась и ринулась к окну. В парке, перед балконом прекрасной принцессы Лили, стояла долговязая фигура, закутанная в черный плащ, и терзала слух венценосных особ какой-то заунывной песней, бренча на мандолине. Лицо певца скрывала черная маска, и широкополая шляпа того же колера. Мандолина звучала как-то странно. Каждая струна отзывалась на прикосновение, как целый оркестр.
– Ленон, твою мать! – прошипел Стив. – Пока ты здесь нам мозги полоскал, там какая-то сволочь под тебя работает! Ты хоть понимаешь, что прямо на глазах нашу принцессу уводят?
– За мной! – взревел Ленон и вылетел из апартаментов Стива первый, чуть не снеся по дороге дверь вместе с косяком. Он несся по коридорам, размахивая свой гитарой, как дубинкой, и Стиву стоило большого труда догнать его на выходе. Пока команда Стива неслась наперегонки, к «театральным подмосткам», дабы набить морду наглецу, покусившемуся на лавры Ленона, прекрасная принцесса Лили со своей новой разбитной подружкой Петри приготовились развлекаться по-своему. Слуги заблаговременно вынесли на балкон груду кухонной утвари. К огромному неудовольствию Лили, чугунными были только сковородки и котелки. Вся остальная посуда была фарфоровой. Петри сумела утихомирить ее гнев, популярно объяснив, что чугунных чашек и тарелок на королевской кухне днем с огнем не сыщешь, а за столь короткий срок даже гномы вряд ли успеют создать чугунное творение достойное ручки наследницы нурмундского престола. Эдуард II, сидевший тут же на балконе рядом с дочкой, на щебет девушек внимания не обращал. Его гораздо больше волновало отсутствие мадам Клико, и он уже собирался послать за ней, как на балкон вышел его телохранитель вместе с предсказательницей. Осторожно усадив до сих пор пребывающую в трансе фаворитку рядом с королем, вампир начал озираться в поисках барона фон Эльдштайна и его друзей. Теперь он не сомневался, что это заговорщики, готовящие покушение на членов царской семьи и наверняка пособники Муэрто. Кроме обещанного певца, заливавшегося соловьем под балконом, ни одного человека барона вокруг он не обнаружил, но ему и барда хватило за глаза. Схватив из общей кучи кухонной утвари увесистую сковородку, вампир со всей мочи запустил ее в певца, но тот в это мгновение, не переставая петь, сделал какое-то танцевальное па, и сковородка просвистела мимо. Она финишировала в кустах, там что-то ойкнуло, и барабаны, которые умудрялся извлекать певец из своей мандолины, смолкли.
Петри сразу сообразила, что это не Ленон и даже не Стив. Ленон был гораздо габаритнее, а на Стиве любая одежда, за исключением монашеской рясы, сразу меняла колер и фасон, обрекая их шефа вечно носить белоснежные наряды.
– Мазила, – упрекнула Петри Вэлэра. – Смотри, как надо!
Красавица сгребла сразу кучу тарелок и веером пустила их в полет. Певец опять сумел увернуться, и фарфоровые снаряды зашуршали по кустам.