Марго опустила взгляд на живот; уголки губ слегка дернулись, как бывает от крайней усталости. Глубокая складка пролегла на лбу, между бровями.
— Чем я могу помочь? — отрешенно спросил Эрик.
— Вы знаете человека по имени Роки Чюрклунд? — Марго пристально взглянула ему в глаза.
— Я должен его знать?
— Вы должны знать, что девять лет назад Роки Чюрклунда отправили на принудительное лечение после судебно-психиатрической экспертизы.
— Да, так и есть, — спокойно ответил Эрик.
Едва Марго упомянула Роки, у Эрика в голове пронеслось: она все знает, его разоблачили.
— Вы входили в группу экспертов, — напомнила Марго.
— Входил, — согласился Эрик.
Он часами просчитывал разные сценарии, где ему станут предъявлять обвинения, и придумал достаточно ответов, которые нельзя истолковать как ложь, хотя эти заготовленные фразы подчеркивали его непричастность к делу.
— И мы поняли, что именно вам он доверил…
— Я этого не помню, но…
— Он убил женщину в Салеме, и это убийство напоминает те, что я расследую, — без обиняков сказала Марго.
— Если он на воле и снова убивает, значит, врачи, выписав его из больницы, допустили чудовищную ошибку, — сказал Эрик в соответствии со своим планом.
— Он не на воле, он сидит в Карсуддене, и ему запрещено покидать пределы больницы, — сказала Марго. — Я только что была там и разговаривала с начальником охраны.
Глава 56
Расстегнув кожаную сумку, Марго достала и протянула Эрику копию приговора и экспертного заключения.
Мягкий свет торшера тепло растекался по лаку дубового пола и кожаным переплетам книг в шкафу. За освинцованными окнами стояла такая темень, что она поглотила даже очертания густых ветвей фруктовых деревьев, росших в саду.
Эрик уселся напротив Адама за восьмиугольный столик, просмотрел материалы, кивнул и поднял глаза.
— Я помню его, да…
— Мы считаем, что у него есть помощник или подражатель… возможно, последователь.
— Вполне вероятно… если сходство так велико, то… Тут я ничего не могу сказать.
Марго встряхнула запястьем, чтобы поправить браслет часов, и сказала:
— Я говорила сегодня с Роки Чюрклундом. Задала множество вопросов, но он молчал — и все. Сидел на кровати, уставившись в телевизор.
— У него серьезно повреждены ткани мозга, — заметил Эрик, жестом указывая на старое заключение.
— Он слышал и понимал, что я говорю, но не хотел отвечать, — улыбнулась Марго.
— Поначалу с пациентами такого рода бывает трудновато.
Марго так подалась вперед, что живот тяжело лег на бедра.
— Вы можете нам помочь?
— Как?
— Поговорите с ним. Он доверял вам в прошлые разы, вы его знаете.
Сердце Эрика быстро забилось. Нельзя показывать своих чувств. Он медленно соединил руки, чтобы они не дрожали.
Теперь они наверняка найдут ту запись с освидетельствования, где Роки заявляет о своем алиби.
Но ведь Роки виновен, и Эрик может признаться, что не принял слов об алиби всерьез, если эта тема вдруг всплывет.
— Что именно вы хотите знать?
— Мы хотим знать, в каком окружении он работал.
Эрик кивнул и подумал, что скоро у него гора с плеч свалится и ему не придется больше тащить на себе бремя знания, которое он не в силах нести. Он сможет рассказать о человеке, на которого Роки возлагал вину, и не важно, молчит Роки или нет. Он может даже подвергнуть Бьёрна Керна гипнозу, а потом рассказать о руке, прижатой к уху.
— Это слегка выходит за рамки моей обычной работы… — начал он.
— Разумеется, мы заплатим за…
— Я не это имел в виду… Мне надо знать, в чем заключается задача. Что мне сказать моему работодателю.
Марго кивнула, приоткрыв рот, словно собиралась что-то сказать, но передумала.
— И мне надо знать, что я могу сказать пациенту, — продолжал Эрик. — В смысле — рассказывать ли о вашем предположении, что его прежний помощник снова начал убивать?
Марго взмахнула рукой. Эрик заметил, что у ее коллеги, сидевшего скрестив руки, взгляд стал странно застывшим.
— Конечно, мы проследим, чтобы вам выделили помещение для беседы, — сказала Марго, — но может быть, вы предложите ему побывки под надзором?
Марго замолчала, словно запыхавшись. Рука легла на живот. Тонкое серебряное кольцо врезалось в отекший палец.
— Что вы говорили ему сегодня? — спросил Эрик.
— Я спросила, с кем он контактирует.
— Он знал, зачем его об этом спрашивают?
— Нет… он вообще не реагировал на мои слова.
— У него в мозгу эпилептическая активность, она влияет на его память, и, согласно заключению, у него нарциссическое и параноидальное расстройства… Но все указывает на то, что он очень умен…
Эрик замолчал.
— Что думаете? — спросила Марго.
— Мне нужны полномочия на то, чтобы объяснить ему, почему я задаю вопросы.
— Вы хотите рассказать ему о серийных убийствах?
— Иначе он с большой вероятностью заметит, что я лгу.
— Марго, — сказал Адам, — мне надо…
— Что такое?
У Адама был обеспокоенный вид; он понизил голос:
— Это полицейская работа.
— У нас нет выбора, — отрезала Марго.
— Мне кажется, ты далеко зашла.
— Правда?
— Сначала мы втянули в это дело Йону Линну, теперь ты хочешь взвалить полицейскую работу на гипнотизера.
— Йону Линну? — спросил Эрик.
— Я не с вами разговариваю, — сказал Адам.
— Он вернулся, — ответила Марго.
— Когда?
— «Вернулся», наверное, не то слово, — возразил Адам. — Он живет с румынскими цыганами где-то в Худдинге, пьет запоем и…
— Об этом мы ничего не знаем, — перебила Марго.
— О’кей. Он лучше всех, — сказал Адам.
Марго встретила вопросительный взгляд Эрика.
— Йона потерял сознание и угодил в отделение «скорой помощи» в больнице святого Йорана, — пояснила она.
— Когда? — Эрик поднялся.
— Вчера.
Не раздумывая, Эрик взял телефон, набрал номер знакомого врача из тамошнего отделения интенсивной терапии и стал ждать; плыли гудки.
— Когда вы сможете поговорить с Роки? — спросила Марго, вставая с кресла с высокой спинкой.