Барселона. Проклятая земля - читать онлайн книгу. Автор: Хуан Франсиско Феррандис cтр.№ 104

– Я прошу дозволения обратиться к ассамблее и к нашему государю, да хранит его Господь на долгие годы.

Участники ассамблеи заерзали на скамьях в предвкушении интересного поворота: незапланированные вмешательства епископа Барселонского уже начали входить в традицию. Королю неожиданностей не хотелось, но Гинкмар почувствовал волнение Фродоина и предоставил ему слово. Прелат вышел к самому трону и заговорил:

– С тех пор как наш святой Гильем Тулузский и благородный Бера отвоевали у сарацин вестготскую провинцию Септимания, произошло много событий, в большинстве своем трагических, но, перечитывая хроники, мы обратили внимание на два важнейших обстоятельства: первое состоит в том, что эта обширная территория никогда не находилась под властью одного правителя. Наш мудрый император Карл Великий понимал, что жизнь человеческая хрупка. Одну голову срубить легко, а несколько – сложно. – Фродоин замолчал, и эхо его голоса отзвучало под сводами зала.

– В Ампурьясе и Пальярсе правят собственные графы, – возразил Гинкмар.

– Совершенно верно, но я задаюсь вопросом, как долго продержатся эти графы при такой злополучной чреде несчастий, которая уже кажется проклятием.

От этих слов собравшимся стало тревожно. В зале находился и сам граф Пальярса, Бернардо Второй из Тулузы по прозвищу Теленок. Фродоин продолжал:

– Другое обстоятельство – это биографии тех людей, кто правил Испанской маркой. Я не стану сейчас перечислять династии и излагать долгую историю войн. Мой помощник Сервусдеи составил полную хронику, он передаст ее на хранение в Реймс. Из нее явствует, что благородные готы всегда хранили верность монархии; и наоборот: именно франки поднимали мятежи и против вашего отца, мой государь, и против вас. Я уверен, вы этого не забыли.

В зале послышались проклятия. Дрого, сидевший в самом конце, ругал себя за то, что не отсек Фродоину голову топором, когда была возможность. А еще он поносил Ротель, которая до сих пор не появилась в его палатке. Она не выполнила приказ, не покончила с епископом. Бернат из Готии пытался привлечь внимание Гинкмара, чтобы тот заставил Фродоина замолчать, но архиепископ Реймсский не желал упустить ни слова.

– Я сам франк, – говорил Фродоин. – Но при этом я управляю епархией, в которой проживают готы и другие народы. И эти люди любят свою землю и защищают ее, не забывая, кто дал им такую возможность: король Франции!

– Вы заблуждаетесь, Фродоин, – перебил Гинкмар, желая подвергнуть дерзкого священника испытанию. – Первого графа Барселонского, Бера, который был гот, пятьдесят лет назад изгнали из графства за измену.

Фродоин улыбнулся. Сервусдеи его хорошо подготовил.

– Совершенно верно, архиепископ. Тогда уже минуло двадцать лет после отвоевания Марки и короткие периоды спокойствия перемежались многочисленными войнами. Барселона была измождена, и граф Бера стремился поддержать мир в противовес другим дворянам, охочим до новых земель. Втайне от них он заключил перемирие, и графа объявили другом мавров. В восемьсот двадцатом году в королевском дворце Ахена был устроен суд чести, на котором решалось, кто прав. Старый Бера потерпел поражение от выставленного обвинителями молодого рыцаря Санилы и отправился в изгнание. На самом деле последовавший за этим кровавый мятеж был делом рук Айсона, который мстил за несправедливо наказанного Бера, но Айсон не был графом Барселонским.

Участники ассамблеи понемногу успокаивались; Фродоин продолжал свою речь.

– А теперь вспомните о франках: о Бернате из Септимании и его сыне Гильеме, открывшем ворота Барселоны сарацинам, вспомните о графе Гунфриде. Все они восставали против вас! – Епископ бесстрашно взглянул на короля. – Они плюнули на iura regalia! И вот что я предлагаю: назначить графами сыновей последнего готского графа, который погиб, храня верность франкской короне. Я заявляю перед Богом, я клянусь моим священным саном, что Гифре и Миро, сыновья Сунифреда Уржельского и Эрмезенды, готовы править во время мира и войны. Они знают эту землю и поклянутся вам в безусловной верности, как их отец и их дед, Белло из Каркассона, клялись вашим предкам, король Карл.

Зал ассамблеи огласился криками. Всем собравшимся пришла на память сатирическая пьеса хугларов. Беллониды победили вали из Льейды, защитили Испанскую марку, а значит, и все королевство. Сбитый с толку монарх обсуждал ситуацию с ближайшими советниками. Всем было понятно, что теперь речь идет о непростом выборе. Фродоин наконец перевел дыхание и сцепил руки в замок, чтобы не было заметно, как дрожат пальцы. Эрмезенда плакала от избытка чувств, рядом сидели ее побледневшие дети. Фродоин взглядом призвал их к сдержанности. Будущее Беллонидов висело на волоске. Бернат бросил на епископа взгляд, полный ненависти, и помотал головой. Он никогда не простит этого вмешательства.

Король приказал вызвать к себе графа Каркассонского, Олибу Второго, к которому питал особую приязнь. «Olibam dilectum nostrum comitem» ^[39] – так он отзывался об этом человеке. Олиба приходился двоюродным братом Гифре и Миро, равно как и Суньеру Второму, графу Ампурьяса. Все они были внуками Белло из Каркассона. Властительным родственникам уж точно придется по душе идея возродить пропавшую ветвь Беллонидов – на это и рассчитывал Фродоин.

Прошел почти час, и вот король снова воссел на трон и строгим окриком призвал к тишине. Карл не хотел, чтобы его вассалы сосредоточивали в одних руках слишком много власти – это грозило поставить под удар его корону. С другой стороны, он не мог обойти своими милостями маркграфа Готии, которого сам же и возвел на этот трон.

– Выслушав все точки зрения и уповая на покровительство Святого Духа, мы назначаем Берната из Готии графом Жиронским. – Когда стихли ликующие выкрики, Карл продолжил: – Мы назначаем Гифре графом Уржеля и Серданьи, а Миро – графом территории Конфлент.

Такое решение вызвало бурную реакцию. Беллониды, потомки Сунифреда, возвращались на карту агонизирующей Священной Римской империи с горсткой бедных невозделанных земель, однако начало было положено. Под свист и выкрики с мест к Фродоину подошел Гинкмар из Реймса.

– Вы снова переменили ход истории, епископ.

Фродоин не понимал, похвала это или упрек, но душа его полнилась ликованием.

Бурная ассамблея завершилась; Бернат вышел из зала в молчании. Дрого и прочие вассалы, следовавшие за ним, не осмеливались раскрыть рот. На площади маркграф остановился и злобно оскалился.

– Фродоин проявил себя хитрецом, однако он всего-навсего отобрал у меня два голодных графства, а я получил Жирону. Эти Беллониды – они никто. – Бернат обернулся к своему доверенному писцу. – Отправь письмо отцу Ришильды, я хочу сегодня же к ночи заключить брачный договор. Я выполнил все, о чем просил меня альянс; настало время Бозонидам возместить мои хлопоты.

Один из людей графа видел, как Ришильда беседует с Изембардом, но вслух об этом не сказал. Еще одно унижение – и все закончится кровавой бойней.