В любви и на войне - читать онлайн книгу. Автор: Лиз Тренау cтр.№ 15

Она виновато подошла к своему чемодану и достала фотографию, сделанную в день их свадьбы, ту самую, которая стояла на ее прикроватной тумбочке и которую она сунула в чемодан в последний момент. Он выглядел таким молодым в своей армейской форме, мальчишеские вихры обстрижены в строгой уставной стрижке. На ней – светлое платье, отделанное кружевом, которое стоило уйму денег и с тех пор больше ни разу не надевалось. Платье, красиво задрапированное на плечах, в несколько слоев спускалось до самых щиколоток. Ее светло-каштановые волосы собраны в узел под кокетливой шляпкой с лентой, в тон платью. Они оба смущенно улыбались по команде фотографа.

Все это осталось в прошлом, ничего не вернуть.

* * *

Следующий день выдался серым и душным. На завтрак подали весьма странный кофе, такой крепкий и горький, что Руби содрогнулась при первом же глотке, и хрустящие булочки с тонкими завитками светлого масла, которые подали в блюдце с ледяной водой, а также непонятный красно-оранжевый джем или нарезанный тонкими ломтиками желтый сыр на выбор.

– Во Франции делают потрясающую слоеную выпечку под названием круассаны, которые нужно макать в кофе. Я надеялась увидеть их и здесь. Но нет, тут подают простой хлеб с сыром, – пожаловалась Элис довольно громко. Она, казалось, решила все время держаться рядом с Руби, а та была совсем не против. Все лучше, чем сидеть одной или терпеть скорбные причитания других пар.

– А мне нравится, – сказала Руби, попробовав булочку. Масло было сливочное, несоленое, оттеняя соленый, острый вкус сыра. – Приятная альтернатива обычным поджаркам, которые мы делаем дома. Ну, делали – до того, как ввели нормирование продуктов, – добавила она с тоской. Очень редко им удавалось раздобыть несколько ломтиков грудинки, и запах жареного бекона всегда напоминал ей об отце.

На удивление, спала она очень хорошо. Тяжелые занавески в номере так плотно закрывали окна, что она проснулась, только когда Элис постучала в дверь.

– Вставай, соня, уже восемь часов! Ты же не хочешь пропустить завтрак!

К тому моменту как они вышли из отеля, чтобы дождаться прибытия автобуса, у Руби едва хватило времени подумать, что принесет сегодняшний день. Приехал фотограф с большой черной камерой на тяжелом штативе и начал выстраивать группу для совместного фото.

– Джентльмены назад, пожалуйста. Вы, мисс, станьте вперед. Я вас не вижу. – Должно быть, это прибыльно, раз компания пошла на такие расходы и привезла англичанина через Ла-Манш, для того чтобы сделать фото, подумала Руби. – Вот так, а вы чуть дальше, пожалуйста, мисс. – Руби нехотя шагнула вперед, а Элис, которая была гораздо выше, вынужденно сдвинулась в сторону. Все натянуто улыбались и старались не двигаться, пока это испытание наконец не закончилось. Снимки будут готовы и их можно будет приобрести к концу недели. По крайней мере, будет что привезти родителям Берти.

Майор Уилсон вывел своих подопечных по лестнице черного хода к автобусу. Руби с облегчением увидела, что у их средства передвижения застеклены все окна, нижнюю створку каждого окна можно было поднимать и опускать при помощи кожаного ремешка, чтобы проветрить салон. Руби не боялась, что ее укачает в дороге, но не любила слишком долго сидеть в запертом салоне без свежего воздуха. Элис пробралась в начало очереди и обеспечила им два местечка впереди.

– Тут нам будет лучше видно, верно? – прошептала она, когда Руби села с ней рядом.

На деревянных скамьях, рассчитанных на двух человек, были сложены плоские подушки. Элис помогла приятельнице их разместить: одну – на сиденье, одну – под спину.

Майор Уилсон занял место напротив.

– Надеюсь, дамы, вам хорошо спалось, – сказал он.

Пробормотав вежливый ответ, Элис призналась, что не сомкнула глаз.

– Для тех, кому нравится комковатый матрас и постельное белье, пахнущее плесенью, этот номер был бы в самый раз, – проворчала она. – А предполагалось, что это – первоклассный люкс. Какая ирония!

«Неужели всем американцам так трудно угодить?»

Майор обратился ко всей группе хорошо поставленным командным голосом, чтобы даже самые тугоухие из присутствующих не пропустили ни слова.

– Доброе утро, друзья. Надеюсь, все вы в добром здравии, готовы к первому дню нашего путешествия, дню, который вы запомните на всю свою жизнь. Утром мы посетим Ипр, а днем – военное кладбище и проедем по полям боев. Как я вчера сказал, для некоторых из вас это может оказаться очень тяжелым испытанием. Но я надеюсь, это поможет вам понять, что происходило в этих местах, и, возможно, примириться с потерей. Одни считают, что это помогает им осознать утрату, другие хотят лично удостовериться в ней, но каждый по-своему описывает свои ощущения. Одно могу сказать наверняка: вы уедете отсюда с глубоким пониманием того, что на самом деле представляет собой война – и, надеюсь, с решимостью никогда не позволить такому повториться в нашей жизни.

– Ясно, ясно, – раздался сзади ворчливый голос.

* * *

К облегчению Руби, сначала пейзаж за окном выглядел совершенно обычно: зеленые и пышные фермерские земли, абсолютно плоские, ровнее даже, чем на востоке Англии, небольшие поля, по краям которых проходили каналы, – на этих полях то тут, то там паслись черно-белые коровы, которые напомнили Руби разрисованные в раннем детстве железные фигурки на ее игрушечной ферме. Этот мирный туманный ландшафт перемежался фермерскими подворьями, на которых к домам жались крытые красной черепицей сараи и амбары, закрывающие от ветра посадки ив. Высокие тополя выстроились вдоль длинной прямой дороги, их серебристые листья блестели при легком ветерке.

Они проехали через маленькую деревню, где одетые в черное женщины стояли в очереди за овощами, старики сидели на скамейках и курили трубки, а дети играли в школьном дворе. Руби почувствовала, что напряжение постепенно спадало. Пока что все выглядело нормальным.

Но через несколько миль все изменилось.

Они остановились возле развалин каких-то зданий и больших куч щебня, и майор показал фотографию деревенской площади с древней ратушей и церковью с высоким шпилем.

– Хотите – верьте, хотите – нет, но прежде тут была красивая средневековая деревушка Диксмюде. – По группе пробежал потрясенный шепот. – Это была одна из первых деревень, которую французы и бельгийцы защищали от немецкого вторжения в октябре 1914-го. Название Диксмюде обозначает «ворота к дамбе», то есть к каналу – они смогли открыть шлюзы и затопить весь район, что остановило наступление немцев. Река стала линией фронта и оставалась ею на протяжении всей войны.

– А куда делись местные жители? – спросил кто-то.

– Они бежали, как и многие тысячи других, – ответил он. – К сожалению, такая участь постигла не только эту деревню. Вы скоро убедитесь, что такова была судьба десятков городов и деревень, расположенных вдоль линии фронта, и даже таких крупных городов, как Ипр. Но бельгийцы упорны. Они намерены вернуться и отстроить все заново.