Ритм-секция - читать онлайн книгу. Автор: Марк Бернелл cтр.№ 72

Он попал в самое уязвимое место. Петра отказывалась понять, как можно быть таким бессердечным и одновременно таким спокойным.

– Вы не человек, вы произведение искусства.

– Это может повториться, – ответил Александер.

Из нее мгновенно испарились остатки энергии.

– Это как?

– Твой брат. Его жена. Трое их детей.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы до конца осознать угрозу.

– Даже вы не опуститесь до такой низости.

Александер потушил сигарету.

– Не веришь? Надо чаще смотреть телевизор.

20

Петра насквозь промокла и продрогла до костей. Она несколько раз ударила кулаком по прочной деревянной двери. Вновь никакого ответа. Перешла к окну справа. Протерев окоченевшими пальцами оконное стекло, заглянула в щель между штор. Лампа на столе за креслом была зажжена, заливая комнату тусклым светом, но сама комната, похоже, была пуста. Свет стал первым намеком тепла, который ей встретился за долгие часы. Она начала постукивать по окну и даже попыталась позвать на помощь, но мышцы лица окоченели от холода. Струи дождя продолжали стегать ее по спине, слабое постукивание костяшек пальцев по стеклу поглотил ветер.

Петра почувствовала, что рядом кто-то есть, еще до того, как услышала хруст тяжелых ботинок по гравию. Она медленно повернулась. И тотчас же узнала нацеленный на нее пистолет – «ЗИГ-Зауэр P210–6».

– Я не принимаю гостей среди ночи, – сказал Иэн Бойд, с прищуром глядя на нее сквозь дождь. – Что ты здесь делаешь?

* * *

Даже согревшись, она продолжала дрожать. Физическое онемение прошло, но мысли и чувства оставались заморожены. Прошел час. Они сидели на кухне Бойда. Он налил ей очередную чашку чая с сахаром и молоком. Завернутая в одеяла, Петра тупо смотрела на датчик температуры на передней панели плиты.

Бойд поставил кружку на стол и сел с ней рядом. К ее лицу поднимался пар, и его влажное тепло было ей приятно.

– Что случилось?

Петра лишь молча посмотрела ему в глаза. В этом каменном молчании она провела остаток вечера. Бойд перестал ее расспрашивать, но продолжал говорить, рассказывая ей, как прошел летний сезон, как он сам продолжал покорять скалы, на которых она демонстрировала чудеса силы и ловкости, о том, что в последние дни погода была более сырой и холодной, чем обычно. Петра слышала его, но не слушала.

* * *

Когда она проснулась, было темно и холодно. Ее мутило, свинцовые судороги вынуждали ее сжаться в плотный комок. Она тупо смотрела во мрак, ничего не видя, ничего не чувствуя.

Больше всего угнетало осознание того, что архитектором ее нынешнего незавидного положения была она сама. Александер был верен своему слову. Он пытался ее отговорить. Предупреждал об ужасах, ждавших впереди, и о невозможности отступления. Умолял ее выбрать настоящую жизнь. Но она настояла на своем. Она была готова ко всему. Сейчас ей это казалось верхом самонадеянности. Подавленность, обволакивающая ее своим коконом, была неизбежной и неустранимой, как и судьба, ждавшая ее впереди. Пока Халил жив, она привязана к Александеру, и это нужно принять как данность.

Два дня Петра плыла по течению. В иные моменты она ощущала сокрушительный вес депрессии едва ли не телом. Ей было трудно стоять, тяжело дышать, невозможно сопротивляться. Она ушла в себя, отгородилась от мира. Сжаться в комок в тепле утробы – это ощущение было ей хорошо известно. Это был акт отчаяния.

* * *

Третье утро также принесло с собой проливной дождь. Свирепый и ледяной, подгоняемый ветром, он был типичен для Шотландии в это время года. Петра облачилась в запасную одежду, оставленную Бойдом в ее комнате в первое утро: старые джинсы, которые были ей слегка велики, но слишком тесны для него самого, футболку, плотную шерстяную рубашку и мешковатый свитер с высоким горлом. Петра предположила, что это вещи его покойной жены.

Открыв в первое утро глаза, она не узнала мир вокруг себя. Детали предыдущего дня просочились сквозь сито памяти не сразу: паника, желание бежать, сделанный ею выбор. Бойд. Странный выбор, так как Бойд был одним из них. И все же ей казалось, что она может ему доверять. Петра прилетела в Инвернесс, поездом добралась до Лэрга, где села в автобус до Дарнесса. Водитель заволновался, когда она потребовала, чтобы тот высадил ее на обочине дороги. Он начал пугать ее непогодой и темнотой, но она была непреклонна. Дождавшись, когда красные задние огни исчезли в ночи, по неровной тропинке направилась к озеру Бойда. В ее сознании эти детали, хотя и свежие, слились в размытое пятно.

Петра была слишком взбудоражена эмоционально, чтобы мыслить ясно и трезво. В течение первых двух дней, которые она провела под опекой Бойда, путаница в голове сохранялась. Способность сосредоточиться отшибло начисто. Она поймала себя на том, что ее бросает из одной крайности в другую, от крайнего возбуждения к полной летаргии. Бойд, похоже, узнал эти признаки и не подталкивал ее вопросами или указаниями. Он был готов терпеливо ждать.

На третье утро они вновь сидели в его кухне. Бойд готовил кашу, которая когда-то вызывала у нее омерзение, зато теперь – патологический, неуемный аппетит. Он стоял к ней спиной.

– Я думала, что смогу жить так, но я ошиблась, – сказала Петра.

Он даже не обернулся.

– Что случилось?

– Ты слышал про Нью-Йорк?

– Нет.

– Ты уже сообщил Александеру?

– Нет.

– А собираешься?

– Не знаю.

Петра заметила, что ее руки дрожат.

– Мне не хватает духа. Когда это нужно.

Бойд обернулся и поставил перед ней миску с ка- шей.

– Вот. Съешь это.

Она посмотрела на него.

– Я должна исчезнуть.

– Ешь.

Как всегда, Петра подчинялась. Бойд наблюдал за ней. Он приготовил для них обоих чай, и когда она доела свою кашу, сказал:

– А теперь расскажи мне про Нью-Йорк.

Она подробно описала операцию, начиная Марком Серра и заканчивая Александером. Бойд слушал молча. К тому моменту, когда Петра закончила свой рассказ, прошло полчаса.

– Ты не можешь просто взять и исчезнуть, Стефани.

– Почему нет? Мир велик.

– Ты знаешь почему. Твой брат, его семья…

– Неужели Александер пошел бы на это?

– Я не удивился бы.

– Господи, что же делать? – пробормотала Петра, уткнувшись лицом в ладони.

– Ты не первая, кто оказался в таком положении.

– Мне от этого не легче.

– Это и не требуется. Я лишь говорю, что ты не одна такая. То, что тебе не хватило духа, вполне естественно. В тех обстоятельствах это был верный шаг. Это показывает, что ты – человек.