Тайна Подземья - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Гамаюнова cтр.№ 10

Беснуется в них хищное ничто...

О мёртвых, но способных всё узреть,

И о бессмертных, что не дают простых советов,

О том, что подлинного в мире людском нет

...безумие - на всё один ответ...

О тех, кто сгнил при жизни, но продолжил жить,

О тех, кто мир людской отринул, сквозь пустоту пройдя,

О тех, кто взглядом выжигал слова и по чьей воле

Темнела, кровью набухая, Харонова ладья…

(Приведены стихи Ричи Реллик (Раху Кету))

Люди в удивлении раскрыли рты, и на их лицах отразилось понимание дивного величия учителя.

Когда собрание закончилось, мы робко подошли к такому умному учителю и робко поинтересовались, не видел ли он другого учителя с принцессой, и если видел, то куда они пошли дальше?

– Не хочу даже говорить об этом проходимце. Он считает это истиной, а на самом деле учит заведомой лжи – учит тому, что жизнь есть любовь. Недоумок. Его заблуждения просто смешны и научно несостоятельны. Я пытался ему это объяснить. Я имел с ним беседу. Он внимал мне, но не внял. Что скажешь? Недалёкость – бич многих. «Рожденный ползать, летать не может!». [6]

Учитель обиженно поджал губы и снизошел до ответа на следующий вопрос.

– Куда он ее потащил дальше? Да, думаю, на следующий уровень, то бишь на второй уровень нашего мира – плотский. Может, по пути еще куда заглянут.

– Что? – вырвалось у меня. – Он будет ее совращать?

– Да зачем сразу совращать. Если он потащит ее сначала в минуса, то есть налево, то да, она может увидеть некоторые неполезные для нежной девушки вещи, но он все же учитель, а не совратитель. А любой учитель нашего мира, какими бы заблуждениями ни обладал, имеет главную цель – научить и оставить после себя школу. Учить, учить и еще раз учить – вот смысл жизни. А люди должны учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал им великий гуру.

Вид у учителя был очень поучающий. Я прониклась и решалась задать вопрос:

– А как же вы проповедуете только свою истину, критикуете позитивистов слегка, а не говорите: ищите, думайте, приходите к решению, живите своими мозгами?

Учитель не обиделся, а расхохотался.

– Умная, значит? Так вот, не умничай больно. Иди себе дальше. Вырастешь – поймешь. Большинство не только не умеет, но и не хочет думать, искать, понимать, разбираться. Все, кто пришел ко мне, дрожали от страха за свою ничтожную жизнь. Боялись заболеть, утонуть, сгореть во время пожара, упасть с коня, да мало ли чего боялись. Я уговорил их жить нормально, сказал нужные слова, постоянно ободрял и продолжаю ободрять, читаю необычные стихи. Они чувствуют мое величие и это все, что им надо. А вы поймете когда-нибудь, что я был прав. Страх смерти – главная движущая сила в развитии человечества. «Летай иль ползай, конец известен: все в землю лягут, всё прахом будет». [7] Но вы ведь уверены, что лучше летать, чем, образно говоря, ползать. И все знают, что жить вредно для здоровья. Кто живет – тот умирает, но умереть хочется, как можно позже. Правда ведь? Все интересуются, куда деваются души после смерти. Это обсуждать не будем – это долгий разговор. С этими душами так непросто. Поэтому идите себе, дети, дальше, раз не хотите у меня учиться.

Мы и пошли, ветром гонимы. А у меня, как и после посещения первого учителя, в душе царило невероятное смятение. Каждый из них был в чем-то прав, но в то же время не совсем, всё вызывало сомнения, а хотелось от учителя услышать Истину. Истину в последней инстанции. Может быть, свою истину. И постичь ее. Про себя хихикнула: «Индивидуальная истина, это интересно. А может, истина для каждого своя?». Хотелось с кем-то поговорить об этом, поэтому, за неимением другого собеседника, поделилась мыслями с Котигорошком. Он почесал затылок и ответил:

– А зачем тебе истина? Ее в карман не положишь, ею не наешься. Ты еще про мудрость поговори, что она такое. Тоже интересно. Мне вот в голову пришли слова. Откуда, право слово, не знаю, чудные какие-то:

Безумство храбрых – вот мудрость жизни!

Безумству храбрых поём мы песню! [8]

– А мы ведь с тобой храбрые. Я совсем без ума, значит, безумные. Выходит, мы с тобой имеем мудрость жизни. Здорово, правда?

И он запел свою песню: «Мы идем и поем: там, там, там. Мы идем и поем: там, там, там».

Я заткнула уши и побрела за ним следом, но вдруг Котигорошек споткнулся, толкнул меня, странно посмотрел и произнес:

А вы на земле проживете,

Как черви слепые живут:

Ни сказок про вас не расскажут,

Ни песен про вас не споют! [9]

– Ой, что это мне в голову пришло? – удивился он сам себе. – Не иначе откровения сами собой меня посещать начали, когда я не думаю. Прав был учитель, точно прав, думать вредно. Может, это не о нас. Я не хочу, как черви, хочу героически. Хочу, чтобы о нас сказки рассказывали.

– Расскажут, Котя, обязательно расскажут, – успокоила я его.

И почему в этом мире в голову лезут такие странные мысли: то об истине, то о мудрости, то о том, как правильно жить. Почему?

Котя подмигнул мне довольно хитро, перекинул булаву с одного плеча на другое, перестал петь и начал насвистывать.

Мы шли вроде вперед, хотя, что в этом мире это самое «вперед»? Мы и по кругу могли идти, и назад. Никаких ориентиров — ни во времени, ни в пространстве. Вот только есть стало хотеться сильно – значит, идем долго. Предложила Коте остановиться перекусить, в этом он всегда радо меня поддерживал. Нашли ручеек, достали сухари, сало, узвар и с удовольствием то ли пообедали, то ли позавтракали, а может, даже и поужинали, совсем счет времени потеряли.

Заметила внимательный взгляд Котигорошка.

– Что? Что-то не так? Чего ты на меня так смотришь?

– Крош, у тебя штаны, что ли, усохли, да и у рубашки рукава коротки стали. Ты их стирал на прошлой стоянке, и они сели?

Он так и обращался ко мне, как к мальчику. Да и вел себя, как со сверстником, только хиленьким. Держался весьма благородно, понимал, что я слабая, и всегда помогал – тяжести не давал таскать, через препятствия разные переводил. Хороший он парень, право слово. Про село свое рассказывал, про мамку. Любил ее явно. Последнее время даже откровенных глупостей не говорил, все больше молчал и меня слушал, петь перестал, только насвистывал. Меня это устраивало. Я ему рассказывала про то, чему меня Рыжая Корова учила. Слушал внимательно и запоминал. Учился быстро. Я так быстро не могла, даже обидно. Через неделю читать начал. Я ему слова на песке писала, буквы-то он знал. В первый же день как слоги складывать разобрался, а под конец седмицы целые предложения зачитывал. Я поражалась.