Испытания сионского мудреца - читать онлайн книгу. Автор: Саша Саин cтр.№ 66

«Сегодня в гипнозе попробуйте пойти по берегу моря и идите, пока кого-нибудь не встретите!» — предложил я. — «Доктор, я вам не всё рассказала на предыдущем сеансе. Вы мне дали задание в гипнозе остановить машину. Я всё же увидела машину, она ехала в мою сторону, но это был катафалк». — «Почему вы мне сказали, что никакой машины не видели?». — «Мне было очень тяжело об этом говорить». — «Ну понятно, попробуйте сегодня увидеть что-то более приятное. Это гипноз развивающий — всё, что получится в гипнозе, поможет вам и в реальной жизни достичь того же». «Ты думаешь её можно развить, как ту — Шибор?!» — усомнилась жена. — «Думаю, нет, но я должен что-то делать, она сама пришла к нам за помощью. Что я должен сделать? Сказать: “Вам никто не поможет и ничто не заменит мужа, которого, как видно, вы очень любили”. Плохо ещё, что у неё детей нет, может, следовало бы адаптировать, но у неё самой был четыре года назад рак груди, и она ожидает рецидива».

По виду Розенталь можно было и не спрашивать, помог ли ей гипноз: «Я встретила на побережье своего мужа, и мы пошли вместе. Мне не хочется жить». — «Это я обязан доложить на конференции, есть опасность суицида». — «Да», — согласилась жена.

«Да, — согласилась и фрау Мерц — психолог-терапевт фрау Розенталь, — опасность есть, но небольшая. Я с ней работаю над проблемой проработать траур. Она зависимая личность!». «Да, это ужасно быть до такой степени зависимой! — скривилась презрительно одинокая терапевт-«танцорка», от которой фрау Блох испуганно шарахнулась, когда танцорка к ней плотненько прижалась, и предложила ещё одну идею: — Я с ней проработаю очень эффективный метод — я разложу тряпки по комнате, как символ вещей умершего её мужа, и фрау Розенталь придётся их выбросить за дверь из комнаты!». Команда психологов откровенно была восхищена такой простой, но умной идеей. Танцовщица победоносно даже ни на кого не глянула и, опустив скромно глаза и голову, погрузилась в своё глубокое баранье раздумье. Чувствовалось, она смаковала предстоящее зрелище эффективной терапии. «Может, стоит ей на барабане похоронный марш отыграть!» — предложила и свои услуги музыкальный терапевт, глядя с надеждой на каждого по очереди. Она недавно пришла в команду и явно страдала от роли гадкого утёнка. «Нет, нет — это неуместно! — запротестовала главврач Клизман. — Вы её ещё больше в регрессию погрузите, танцетерапия здесь уместнее. И я бы посоветовала, после того, как вещи мужа выбросит, пусть отпляшет танец маленьких утят с молодыми пациентами. Мне так нравится этот танец и его мелодия, что когда из танцевального зала она доносится до моего кабинета, аж самой хочется пуститься в пляс! Эх, жалко партнёра нет!». Телесно-ориентированный терапевт Хегелюкен от таких намёков отвёл глаза и, чтобы не оставить у главной врачихи никаких надежд, предложил свою методику переработки траура: «Предложу ей с силой швырять мяч о стенку и приговаривать: “Прочь траур, прочь! Жизнь прекрасна!”». «А я всё-таки думаю — EMDR уместна!» — дополнила фрау Функ — специалист с недавнего времени по методу американки — психолога Шапиро, двигать глазками вправо и влево, вспоминая картины травмирующей ситуации и до тех пор двигать, пока легче не станет! «А вот гипноз, по-моему, регрессивная методика», — выразила своё глубокомысленное сомнение Клизман.

«Ну что, нанюхался?! — глянув на меня, вернувшегося с врачебной сходки, поняла жена. — Лучше б нескольких больных полечил, вон какая очередь скопилась!». — «Я обязан был оповестить о суицидальной опасности, а всё остальное меня не волновало!». «По тебе этого не видно! — усомнилась жена. — Попей лучше водички, тебя уже “заказала” Кокиш — к нам прётся!». — «Извините, что я к вам сегодня второй раз, но не могу вас не обрадовать: шеф сказал, что любит меня и опять своей прокурой назначает!». «Кем?!» — вздрогнула жена. «Прокурой!» — подтвердила Силка. «Ну да, у нас “такие” тоже так назывались», — подтвердил и я жене. «Теперь, я шеф! — не могла нарадоваться Силке. — И конкурентов теперь выживу!». «Тай лэнывых нэ люблю, у сэбэ на дорози!» — как обычно пронеслась у меня в голове очередная глупость, в этот раз из известной песенки в УССР — «Шахтарочка». — «Спасибо, я всё делала, как вы учили, и всё получилось! Теперь, вы для меня супервизор! Ничего без вас не буду самостоятельно говорить ему! Можно уже начать давить на него, чтобы ко мне от сестры ушёл? Вот, кого я ненавижу, чтобы она пропала! Как вы думаете, он спит еще с кем-нибудь?». — «А что он вам говорит?». — «Говорит, со всеми, как с сестрой живёт! Хорошо ему только со мной, а с другими уже давно ничего не происходит! Да у него и со мной уже ничего не происходит!». — «А почему тогда к вам не переходит? Но пока не настаивайте!». — «Да вы знаете, я сама не знаю, хочу ли я этого! С ним очень тяжело, даже те несколько часов выдержать, когда он ко мне приходит! Ладно, спасибо, пойду готовиться к моим новым обязанностям! Я ведь — прокура!».

Слыша это слово, жена, как обычно, рассмеялась. «По-немецки она прокура!» — объяснил я жене тонкости и разницу взаимоотношений в Германии и в России. — «Что, она уже главный врач?!» — изумилась жена. — «Нет, пока администратор». «Вот, дурак!» — изумилась жена. — «Это мы и раньше знали, но не знаю, надо ли ей так радоваться! Он и за этот “подарок”, не раз будет ей два пальца в рот вставлять, чтобы её вырвало! С одной стороны, он её закрепляет ещё больше за собой, чтобы ей было что терять, если ему вновь “рога” наставит! С другой стороны он демонстрирует свою мощь, преимущество перед молодыми соперниками: если у тех биологический статус выше, то у него социальный! А это для нее важнее! Конечно, он и не подозревает, что его можно не любить, думает — она просто легкомысленная!». «Ты не опасаешься, что в роли начальницы она может вновь стать опасной для нас?» — сказала жена. — «Опасаюсь, тогда придётся уравновешивать, чтобы у неё всегда проблемы были. Она, как мы знаем, нас ненавидит! Только беда её к нам пригнала! К тому же, если укрепится, будет опасаться и ненавидеть ещё больше, как свидетелей, много знающих, которые могут ей напортить. Как говорят в России: “Тебя уже можно убивать — много знаешь!” Но если у неё будут постоянные проблемы, будет нуждаться в нашей помощи. Здесь нужно искусство дипломатии. Уверен, что нам и делать в этом смысле ничего не придётся, у неё уже всегда будут проблемы! Он её-то “поднимет”, то “опустит”, нам стараться не придётся! Уже завтра, прибежит с перекошенной физиономией и скажет: “Какая же он сволочь!”».

«Ладно, давай деньги зарабатывать! Кто к нам следующий?». — «Ты что, забыл? Ты же приказал принести с собой сыр, и у нас его съесть!». — «Вот сволочь, точно к обеденному перерыву! Будет у нас жрать, а мы лапу сосать! Это же немка! Не догадается и нам что-либо пожрать принести!». «Конечно, нет! — уверенно, согласилась жена. — А ты не забудь ей ещё guten Appetit пожелать, так у них положено!». «Guten Tag, Hallo», — мрачно поздоровалась тридцатидевятилетняя фрау Нимдорф, придя с аппетитным свёртком. — «Чему не рады, сыром недовольны?». — «Нет, моим партнёром». — «Что, тоже аллергически, как сыр на вас действует?». «Да!» — скривилась в улыбке, Нимдорф. «Психоаналитики бы сказали: вы идентифицируете сыр с вашим партнёром, чем-то партнёр для вас недоступен, — желаем и вреден, одновременно, как сыр! В России говорят: “Близок локоть, да не укусишь”, от этого и сыр вызывает аллергическую реакцию! — «Точно, так и есть! Я его люблю, но сегодня с ним рассталась!». — «Почему?». — «Он сказал, что не уйдёт от своей жены ко мне — согласен только на такие отношения! А мне нужен муж! Но ведь аллергия на молочное у меня от рождения!» — спохватилась фрау Нимдорф. «Правильно, — поддержал я её догадку, — поэтому я и не вульгарный психоаналитик! Их догадки, чаще всего сказочные, не имеют под собой никакой почвы! Ведь, если пошёл дождь, то это не из-за того, что вы плачете! Хотя, в вашем случае, вульгарный психоаналитик всё же выкрутился бы и сказал, что вы мужчин выбираете, как сыр — тех, которых нельзя есть». «Может, они и правы?» — обвульгарилась Нимдорф. «Эту тему можно ещё больше психоаналитической сделать! — разошёлся я. — Ваш партнёр “сыр”, и поэтому он любит в масле купаться — сразу двух женщин хочет!». «Точно — он сыр! — уже не сомневалась фрау Нимдорф. — Я даже не предполагала, какая интересная область — психоанализ, хочу её изучить! А кто его придумал?». «Еврей Фрейд! — не удержался я испортить аппетит голубоглазой блондинке Нимдорф, и добавил: — И все его последователи тоже евреями были и, к счастью, сбежали от нацистов. Психоанализ, так и назывался — еврейской школой!». Увидев потускневшую Нимдорф, как будто уже сыра вредного объелась, вернул её к реальности: «Ешьте вкусный сыр, он всё же безвреднее психоанализа!». Слопав грамм 200 «Эдамера» с булкой и запив минеральной водой, фрау Нимдорф улеглась на кушетку, получив в целебные точки акупунктурные иглы и вдобавок сеанс десенсибилизирующего гипноза, направленного на то, что сыр у неё не вызовет никакой реакции. Так оно и произошло — впервые в жизни обжора, разочаровавшаяся в еврейском психоанализе, не отреаги-ровала сыпью и приступом астмы на любимый сыр! «Ей повезло, что не узнала, что и здесь не обошлось без еврея — задохнулась бы в приступе астмы!» — подумал я.