Фреон - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Клочков cтр.№ 75

— Не надо с ними говорить. Не надо на них долго смотреть, — тихонько инструктировала нас Пенка. — Они не двигаются, пока спокойны. Проходим мимо. Спокойно. Медленно.

Кладбище оказалось большим, старинным, да ещё, за рвом, оно продолжалось дальше, полторы сотни могил были обозначены только табличками с номером — должно быть, «неучтённые лица» без документов. И повсюду — неподвижные фигуры, сидящие возле ям в земле. Может, и прав в чём-то «Долг»? Может, действительно Зона враждебна человеку?

— О-о, да это никак докторский выкормыш со свежими трупаками в гости пожаловали! Ах-ха… однако!

Голос был громкий, хриплый, наглый. Я обернулся на него и увидел, что на лавочке у провалившейся гробницы сидит высокий худой старик. Его можно было принять за зомби — по крайней мере то ли засалившийся ватник, то ли толстый пиджак был измазан брызгами жидкой глинистой грязи настолько, что на ткани буквально не оставалось «живого места». Брюки с пузырями на коленях были испачканы и местами порваны, но в отличие от большинства мертвецов старик носил обувь — на его ногах были грязные резиновые сапоги с неровно отрезанными голенищами. Лицом он тоже походил на местную нежить — пёстрое, морщинистое, безбородое, отвислые губы, несколько прядей волос вокруг круглого, гладкого, как бильярдный шар, черепа. Только глаза говорили о том, что старик живой, — взгляд был острый, злобный, насмешливый и… абсолютно сумасшедший.

— Добрый день, дед Игнат, — поздоровалась Пенка. — Нужен совет.

— Здравствуйте, отец, — кивнул я.

— Ну… кому, может, и отец, а кому и товарищ смотритель кладбища Игнат Васильевич. Чё припёрлись?

— Вопрос. — Пенка склонила голову чуть набок. — Узнать.

— Ну, спрашивай, чучело однорукое.

— Эй, дед… ты бы это, поаккуратнее… — Фельдшер насупился. — Мы тебя вроде никак не оскорбляли.

— Тебе кто слово давал, щенок? — Старик осклабился, показав гнилые пеньки зубов. — Ещё бы ты меня оскорбил, борзота. Заткнись и не отсвечивай.

И старик вдруг покатился кашляющим смехом, хлопая заскорузлыми ладонями по коленям и хрипло отхаркиваясь.

— Припё-орлись, понимаешь… ишь ты. Коз-лята… ходют, ходют, не сидится им, ёк-макарёк. А здесь — режимный объект! Секретное поселение! Стой, стрелять буду! Уроды! Пшли вон отсюда! Кладбище закрыто!

— Не надо. Говорю я. Вы говорите потом. — Пенка повернулась к нам и, пока Игнат хохотал и надрывно кашлял, время от времени грязно бранясь и угрожая вынести из сторожки ружьё, прикрыла глаза.

— Эй, длиннорукая. — Старик вдруг сморщился и погрозил Пенке суковатой клюкой. — Ты ко мне в голову не лезь. Ещё раз учую — не посмотрю, что Доктор тебя хранителем выбрал, всю башку расшибу вот этой вот дубиной, учти. Эти фокусы для своих дураков оставь. А вы, покойнички, кстати, правильно делаете, что ходите за этой чучелой. Глядишь, и оживёте потом, когда вдруг помрёте — она эту фиговину ох как хорошо проворачивать умеет. Скоренько, смертнички, будет вам банька. Ох, мировая банька, да с веничком.

Игнат снова захихикал, кривляясь и постукивая в землю палкой.

— Сигареты есть? — вдруг осведомился он вполне спокойным тоном, вытерев слюнявый рот замызганным платком.

— Нет, не курим. — Фельдшер пожал плечами. — Вредно это.

— Да какая вам теперь разница, вредно иль полезно? — тихо спросил старик. — А ты что, доктор? Ишь ты, и впрямь доктор… хи-хи… мало нам было одного лепилы на всю Зону, дык второй заявился. Ну, дела… слышь, а ведь и в самом деле табачка у вас нема, не соврали. А у меня вот даже самосад неделю как весь вышел. У-уххх. Пойдём, нужные вы мои.

Игнат, кряхтя, поднялся, подобрал лопату и побрёл по тропинке между оградок.

— Э-эх… так и не сработал дела. Потерпи уж, бедолага. Завтра вырою.

— С кем это он? — шёпотом спросил меня Фельдшер, поправив на плече вырубленного Философа.

— С кем? — Старик не обернулся. — Дык с утречка сегодня шкрябает один, вылезти не может, болезный. Хиленький, надо полагать, силёнков ему не хватает. Ты вон ухо-то к земле приложи да послушай! Оно чётко разберёшь.

«Свободовец» содрогнулся, а смотритель снова тонко, с хрипотцой рассмеялся.

Не обращая никакого внимания на стоящих вокруг зомби, старик бодро вышагивал, пригибаясь иногда под мёртвыми ветками деревьев, один раз только прикрикнув «не балуй!» тощему безрукому мертвецу, неожиданно бросившемуся наперерез. Тот, как ни странно, послушался, замер на месте, только глухо замычал забитым землёй ртом.

Игнат привёл нас в большой, но невероятно запущенный деревянный дом на окраине кладбища. Из открытой двери пахнуло едкой кислятиной, у ног поспешно шаркнуло на улицу странное, отдалённо похожее на кошку создание, которую дед назвал не то Муркой, не то «нехорошей тварью» с несколькими дополнительными матерными эпитетами. Старик, уронив в совершенно тёмной прихожей что-то звонко-жестяное и снова люто выругавшись, вывел нас в единственную, но зато большую комнату, слабо освещенную «вечной» лампочкой Зоны. Несмотря на то что жилище смердело, как логово бюрера, мусора и грязи по углам почти не было, единственно, на столе лежали пустые консервные банки и чёрная сковородка с прикипевшей ко дну бурой массой. Да ещё на лавке у печи сидело бледное костлявое создание с упавшей на плечо головой. Когда я проходил мимо него, солоноватый падальный запах усилился, и я вдруг разглядел, что глаз на мумифицированном лице нет — только две тёмные ямки, а из почерневших дёсен торчат тонкие, такие же чёрные зубы. Существо медленно повернуло к нам голову и тихо захрипело. Пенка ответила таким же тихим, шелестящим хрипом.

— Эт Лушка, Лукерья, значит. Заместо внучки мне, — поделился старик. — В позапрошлом годе из безымянных могилок выкопалась. Не на улице же оставлять… вы не глядите, что страшненькая, у неё душа добрая, по хозяйству помогать старается, только что не говорит. Слышь, доктор, ты её не шугайся. Не цапнет, она безвредная.

— Я не… боюсь, — неуверенно, немного заикаясь, сказал Фельдшер, и я вдруг понял, что он действительно напуган. — Куда товарища положить?

— Да во, на лежак. Это ты ему в челюсть нащекотал, медведь? Пацанёнок-то хилый, соплёй перешибёшь. Ты смотри, поаккуратней в следующий раз.

— Слышь, это… как ты тут вообще живёшь, дед?

— Повторяю для тех, кого бог умишком обидел. Товарищ смотритель я для вас! — старик сварливо заворчал на повышенных нотах. — А как живу? Нешто меня с должности сняли? Нет, не сняли. Бумаги не приходили, начальство не звонит, с району машины не было. Значит, работаю.

— Да нет никакого района, товарищ смотритель, — вздохнул Фельдшер. — Работа твоя давно закончилась. Кругом Зона.

— Ну, это ты свою бабушку лохматить будешь, сопля. Ишь ты, работа у меня кончилась. Работы у меня здесь в пятьсот раз поболе стало, ежели с теми временами сравнивать. И район есть, бо-ольшой теперь наш район, только что начальство сменилось, ха-ха!.. Да мозги-то не напрягай, не надо, один хрен, ничего не поймёшь, даже если захочешь. Сердце у тебя чистое, Фельдшер, а вот башка хламом забита, умнеть тебе ещё и умнеть, да времени уже нет.