– Извини…
– Стелла, я все прекрасно понимаю и не держу на тебя зла, – его большие пальцы начали рисовать круги на моих ладонях. – Не ты одна пришла к такому выводу после внезапной гибели Харланда. Ведь с его смертью я должен был заполучить не только трон, но и красивую женщину, которую многие состоятельные лэры до сих пор желают видеть в качестве своей жены. Вот только мне не нужен ни трон, ни Камилла. Я задыхаюсь здесь. К тому же ты забыла об одном очень важном моменте, – на последней фразе Реймир понизил голос до заговорщицкого шепота.
Его взгляд задержался на моих губах, однако он ничего не сделал, чтобы поцеловать меня или обнять. И на долю секунды мне стало обидно.
– Каком?
– О своем замужестве. Если бы я хотел жениться на Камилле, не надевал бы тебе браслет, не консуммировал бы брак, не просил бы Лунару освятить наш союз. Ты сама видела, как все «обрадовались» нашему появлению, и должна понимать, что этим поступком я навлек на себя гнев не только Ластмира, но и самого императора. Если он захочет, то может отнять у меня титул илара и выдворить прочь с этих земель.
– Тогда ради чего ты поставил все на кон?
Дыхание Реймира участилось, а глаза загорелись ярким огнем.
– Ради счастливого будущего. Посчитал, что наконец-то имею на него право. С самого детства мне указывали, что делать. Я вырос, однако все продолжают мной помыкать. Не о такой жизни я мечтал.
– Но почему я, Реймир? Почему не какая-нибудь Марселла или Кэтрин, а именно я? Не легче ли тебе было украсть понравившуюся ауринку по пути в лагерь? Мне кажется, ты скрываешь от меня что-то очень важное.
На его лице промелькнула тревога, словно я подошла слишком близко к правде.
– Ты просто устала и видишь во всем подвох. К тому же кто сказал, что я не нахожу тебя красивой? – он явно осторожничал.
– Усталость тут ни при чем, я просто нервничаю.
– А ты не нервничай. Давай помогу с платьем. Утром выберешь себе служанок, а сегодня их обязанности я с радостью возьму на себя.
С этими словами муж положил ладони на мои плечи и слегка надавил на них, заставляя меня повернуться к нему спиной. Его пальцы немного неумело начали возиться с мелкими пуговками, обтянутыми тканью. Чтобы отвлечься от трепета, который рассылали по телу его прикосновения, я решила задать очередной весьма неприятный для Реймира вопрос:
– Как погиб твой брат?
Мужские руки замерли. Иларг втянул в себя воздух и ответил дрогнувшим голосом:
– Упал с лошади.
– Харланд был плохим наездником? – в замешательстве спросила я.
– Что ты! Брат был превосходным наездником. Отец не раз подшучивал, что Харланд научился ездить верхом раньше, чем говорить, – в его голосе прозвучала тоска по родному человеку.
– Тогда как такое могло произойти?
Справившись с пуговицами, Реймир снова предстал перед глазами и велел поднять руки. Я послушно выполнила распоряжение, поскольку сама ни за что не выбралась бы из этого наряда. Едва действие по моему высвобождению из тесного в груди платья закончилось, муж склонился к моим ногам, чтобы стянуть причудливые туфли.
– Никто не знает, Стелла. Брата нашли только спустя сутки. Возможно, лошадь чего-то испугалась, встала на дыбы и скинула его с себя. Или же наоборот, понеслась, а потом резко остановилась, и Харланда выбросило из седла.
– А если предположить, что твоего брата убили, кому это было на руку? – я оперлась ладонью об обнаженное мужское плечо и поочередно подняла ноги.
Стоять в одной тонкой сорочке перед мужчиной, пусть даже являвшимся мне по всем законам супругом, было неуютно, однако, едва мои стопы коснулись мягкого ворса серебристого ковра, с губ слетел стон облегчения.
– Никому. Отца на тот момент уже не было в живых, мать, естественно, не в счет, а Ластмиру был выгоден их союз.
– Чем?
– Ластмир – правитель соседнего илариата. Камилла – его единственный ребенок. Если бы у Харланда родился сын, то со временем он объединил бы земли.
Реймир вновь встал у меня за спиной, развязал ленту, стягивающую косу, и начал неторопливо ее распускать. Легкий теплый ветерок, проникавший в комнату сквозь открытое окно, ласкал тем временем мое лицо.
– Получается, со смертью Харланда грандиозные планы Ластмира рухнули. И одна надежда оставалась на тебя.
– Да. К тому же ни Камилла, ни ее дочь не имеют права наследования. Теперь в случае кончины Ластмира все его имущество попадет в чужие руки.
– Неудивительно, что он на тебя так зол.
– Это его проблемы, а не мои. Со своими бы справиться, – с тяжелым вздохом проговорил Реймир и слегка взъерошил пальцами мне волосы, а затем подошел к прикроватной тумбочке и положил на нее ленту.
– А твоя невестка? Ей была выгодна смерть мужа? – я следила за его передвижениями по спальне.
– Камилла ни за что не поступила бы так с Харландом, – он категорически замотал головой.
– Почему нет? Она не похожа на убитую горем вдову, к тому же девушка к тебе явно неравнодушна. Может…
– Это не так, Стелла. Я для нее всего лишь брат погибшего мужа.
Я больше не пыталась переубедить Реймира в обратном. Это было бесполезно. Но теперь мне не давала покоя уже смерть не только Харланда, но и их родителя. Что же происходило в этом сказочном с виду доме?
– И последний вопрос: твой отец тоже упал с лошади?
– Нет, он покончил жизнь самоубийством, – мои глаза в очередной раз расширились от изумления. Едва я открыла рот, иларг останавливающе поднял руку вверх: – Стелла, я устал и едва держусь на ногах.
– Прости, – я понимала, что воспоминания принесли мужу новую волну боли.
– Будь ты мужчиной, из тебя вышел бы великолепный дознаватель. Я обязательно отвечу на все твои вопросы, но не сегодня. Сейчас нам обоим стоит принять ванну, немного расслабиться, а затем забыться до утра крепким сном.
«Вместе?» – завопил от ужаса мой внутренний голос. Однако вскоре на тело снова накатило спокойствие. Я знала, что иларг сдержит обещание и не притронется ко мне. Пока я сама этого не захочу…
– Пойдем.
Реймир открыл смежную со спальней дверь и поманил меня за собой. Нисколько не сомневаясь, я последовала за ним. Стены странного помещения, в котором мы оказались, были отделаны изразцами, а пол из темно-синего мрамора с серебристыми прожилками украшала изящная мозаика. Непонятно откуда сочился мягкий голубоватый свет. В дальнем углу комнаты на возвышении стоял огромный мраморный резервуар, от которого поднимался пар.
– Как красиво, – восхищенно произнесла я, продолжая осматриваться.
Реймир, нисколько не смущаясь, стянул с себя штаны и ступил в купель. Только сейчас мне пришло в голову, что мыться в одежде нельзя, однако снимать с себя нижнюю рубаху и обнажаться перед иларгом я не собиралась. Даже намеревалась развернуться и уйти, но расслабленная поза мужа, появившаяся на его лице нега, восхитительное благоухание, исходившее от пара, заставили остаться. Внезапно меня охватила дикая усталость, вызванная не столько физическим, сколько эмоциональным перенапряжением. Мне захотелось присоединиться к супругу и самой испытать незабываемое наслаждение, которое могла подарить эта ванна.