Список Мадонны - читать онлайн книгу. Автор: Макс Форан cтр.№ 45

— Он прав, шевалье. Оставаться здесь — значит погибнуть, или оказаться на виселице, или сгнить в тюрьме. — Мрачный голос Мишеля Лонтина сильно контрастировал с эмоциональной речью Мартина.

— Да какая теперь разница, Мартин. Что бы ни случилось, мы покойники. Мы захватили пленных. Нас узнали. — Джеймс Перриго посмотрел себе под ноги и покачал головой.

— Если мы отвезем Эдварда Эллиса назад из Шатоги и отдадим себя на его милость, то сможем кое-что выгадать, — сказал Мартин. — Некоторые из вас дружны с ним. С его женой и домочадцами обошлись хорошо. Не было никакого кровопролития. Франсуа-Ксавье, ты ужинал на борту «Генри Броухэма» этим самым вечером, не так ли? Их можно будет убедить. Мы не преступники!

Возник шум. Мартин видел, что люди колеблются. Де Лоримьер чесал подбородок, Рапин кивал, остальные делали что-то подобное. «Это получится, — подумал Мартин. — Это получится».

Наконец небольшого роста человек, Приор, поднял руку, призывая всех к тишине.

— Ты не понимаешь. Да, я обедал с капитаном Уипплом. Он останется моим другом до того, как выступит против меня. Тогда он станет моим врагом. Мы взялись за дело, чтобы освободить нашу землю, чтобы выгнать британцев с родных берегов. Некоторые из нас были готовы умереть за это. Прекращение борьбы сейчас означало бы предательство всего, во что мы верили. Наше дело правое, и Господь на нашей стороне. Я скажу, что нужно продолжать, пока все не потеряем. Пока мы все еще патриоты и горды этим.

Он подошел к Мартину и, выпрямившись насколько мог, прошептал:

— Молю Бога, Мартин, друг мой, что ты делаешь это, поскольку считаешь, что прав, а не из-за страха.

Мартин сжал руку Приора.

— Клянусь, что я прав, Франсуа-Ксавье. Я знаю все о Нельсоне и американцах. Американцы не будут сражаться.

— Но мы слышали, что тысячи перешли границу и ждут, чтобы пойти на Монреаль.

— Уверяю вас, что это не так. У американцев не хватит решимости. Никто не перейдет границу. Нельсон почти без денег, и у него очень мало оружия.

Заговорил де Лоримьер:

— Совершенно понятно, что, если Мартин прав, — он сделал паузу, прежде чем продолжить, — и я верю, что такое возможно, тогда нам следует принять решение. Но требуется соблюсти условие. Либо мы все идем, либо все остаемся. Согласны?

Некоторые кивком выразили готовность, другие что-то пробормотали друг другу.

— Давайте помолимся и проголосуем. Бог укажет нам путь.

Анри Бриен был совершенно уверен, к чему приведет голосование, но хотел убедиться в этом. Уединенность молитвы обычно приводила людей к правильным решениям.

Вдруг раздался стук в дверь. В комнату ввалился покрытый дорожной грязью курьер. Де Лоримьер прочитал послание. Брови его насупились, и он тяжело вздохнул.

— Это от Роберта Нельсона. Он в Напервилле. Мы должны быть готовы выступить в течение часа после получения приказа. Приказ может поступить в любое время.

— Ты был неправ, Мартин, — тихо сказал Приор. — Нельсон в Канаде. У него должны быть люди и оружие. Революция продолжается.

За ним эти слова подхватил Дюмушель, затем Герин.

— Революция продолжается!

Потом кто-то запел. Остальные смотрели друг на друга со смущением. Все было кончено.

Ватикан, май 1838 года

Спустя неделю после принятия сана Бернард был направлен в Ватикан для беседы с кардиналом Ламбрусчини. Суровое испытание новициата закончилось, и он наконец оказался у порога ворот власти.

Великий кардинал тепло встретил его, словно они были старыми знакомыми. Сначала они обсуждали вопросы политики за чаем с отвратительно сладким печеньем. Грандиозный проект для Европы Меттерниха, промышленное превосходство Великобритании, удивительный потенциал Американских Штатов при их все еще сохранявшейся незрелости. Ламбрусчини подождал, пока серебро и фарфор будут убраны со стола, прежде чем приступил к обсуждению предмета их встречи.

Для Бернарда не явилось неожиданностью, что Ламбрусчини были известны его мысли о духовном обновлении Церкви изнутри. Но затем каким-то необъяснимым путем Ламбрусчини сменил тему обсуждения, упомянув о заинтересованности папы Григория в стимулировании культурного возрождения в Риме, Ватикане и в конечном счете в самой Церкви. Ламбрусчини говорил открыто. Его святейшество проявил интерес к созданию в Риме архивного хранилища, не имеющего себе равных, — места, где должны быть собраны все исторические ценности христианства для того, чтобы католические ученые имели к ним доступ тогда, когда им это необходимо. Такой лингвист и переводчик, как Бернард Блейк, мог сослужить неоценимую услугу в отборе наиболее ценных манускриптов по всем монастырям Европы. Сначала Бернард не уловил, к чему клонит Ламбрусчини. Он уже представил себе, как погружается в трясину бессмысленных трактатов и бесконечных переводов. Бернард успел даже подумать о том, как бы изящнее отказаться от предложения, когда внезапно до него дошел смысл сказанного. Тщательно перестраивая свои мысли, он воодушевил себя до уровня энтузиазма Ламбрусчини, прежде чем позволил себе добавить, что он также будет рад возможности побеседовать с наиболее внушаемыми монахами.

Кардинал не разочаровал его. Бернард вспомнил, что когда глаза Ламбрусчини впились взглядом в его собственные глаза, они были полны понимания. Ламбрусчини хотел чего-то большего, нежели христианских древностей, гораздо большего. Бернард Блейк снова почувствовал возбуждение в крови, снова увидел громадное кольцо на руке, открывавшей дверь к его судьбе, и прочел слова, проступившие в бледно-серых глазах: «Ищи лидеров, Бернард Блейк. Ищи их, когда будешь сеять семена надежды и честолюбивых стремлений, которые взрастят легион зелотов».

Прошло шестнадцать месяцев. Бернард протер глаза, собираясь ко сну. Итоги его работы лежали перед ним в пыльных коробках, сумках и во всевозможных папках. Заметки, записи, сочинения, письма, манускрипты и книги из десятков монастырей со всей Европы, результаты двух самостоятельных поездок. Оригинал текста «Сорокачасового богослужения» Фомы из Ниетро был найден в монастыре в Бреслау. Учебная палата в Антверпене рассталась почти с полной копией Bullarium Ordinis Praedicatorium, наиболее полным собранием папских булл из всех увидевших свет. В числе их была булла папы Бенедикта XIII о соблюдении порядка всенощной службы, а также список запрещенных книг папы Иннокентия XI. Монах, искавший прибежища после роспуска одного из германских монастырей, вез с собой тяжелый металлический сундук, в котором лежал экземпляр эдикта папы Пия II, предоставляющий германским монастырям право употреблять мясо в пищу три раза в неделю в качестве компенсации за холодную погоду и отсутствие хорошего вина. Конституция Братства святого причастия Фомы из Стеллы была найдена в часовне Святой Зиты в Палермо, а в Саксонии, в Эрфурте, в сыром винном погребе был обнаружен текст проповедей Йохана Тетцеля о достоинствах индульгенций, которые он произносил перед враждебной толпой в бурное время Реформации. В уединенном монастыре у замерзшей реки в Литве отыскался перевод Библии, сделанный Сантесом Пагнини в XVI веке, книга лежала в обитой бархатом коробке поверх доброго десятка небольших словарей, составленных французскими энциклопедистами, и, что еще интереснее, редкого сборника повествований о христианских мучениках XVI века. Бернард Блейк в отчаянии качал головой. Разбирать и классифицировать это огромное количество архивных материалов придется ему одному. Нужно будет делать переводы, правильно каталогизировать все это. Это займет месяцы, но особая ситуация, в которой он оказался, требовала этого. Как сказал кардинал Ламбрусчини в день его назначения: «Легальность должна говорить о себе». Поэтому он забирался в самую глубинку германских государств, собирая важный исторический материал, чтобы доставить и поместить его в прекрасное хранилище Ватикана. Задача была гораздо тяжелее, чем ему казалось вначале. Трудности заключались не только в уговорах самых прижимистых настоятелей уступить свои скрижали для передачи на хранение в Ватикан. Ему и в голову не приходило, что задача будет включать в себя такое интенсивное изучение поблекших и часто бесполезных документов, не говоря уже об участии в нередко беспорядочных беседах с целью сохранить устные пояснения и внести уточнения с поправкой на местные исторические особенности. Занятия этим разочаровывали, но худшее было еще впереди. Бернард вздохнул и потрогал больное место на спине. Он бы на самом деле и не возражал против этой тягостной обязанности, если бы его поездки приносили успех в плане достижения подлинной цели. По крайней мере, у него было бы что показать в качестве результата своих архивных исследований. Но, к его печали, поиски главного рождали в основном разочарование. Ламбрусчини был бы в достаточной степени расстроен и обманут в своих надеждах, если бы пришлось поставить под сомнение тот план, который он так тщательно и убедительно разработал более года тому назад. В добавление к этим огорчениям до Бернарда дошли слухи, что мерзкий Альфонс Баттист получил назначение в Ватикан. Он сомневался, что удастся надолго отложить встречу со своим старым врагом.