Я слишком долго мечтала - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Бюсси cтр.№ 10

Оливье никогда не робел перед мебелью. За долгие годы работы его руки научились, даже вслепую, на ощупь, распознавать все виды древесины – шершавую фактуру сосны, мягкую гладкость тополя, извилистые волокна граба, темные прожилки оливы; приручать их выступы, убирать мельчайшие колкие заусеницы, находить каждый узелок, словно родинки на женских телах, таких разных. Это он-то, который всю жизнь касался одного-единственного.

Но сейчас эти руки дрожат.

Он тянется к обыкновенному ящику. Пальцы обхватывают круглую дубовую ручку, которую он сам же и выстругал, отполировал, покрыл лаком. Ящик легко ходит взад-вперед на гладких желобках. Прекрасный образец искусства краснодеревщика. Как ему хочется, чтобы этот ящик заклинило, чтобы он оказался заколочен или просто закрыт на ключ!

Но Натали все эти годы оставляла его незапертым, доступным любому члену семьи.

Что это – свидетельство ее доверия?

Или изощренная пытка?

Оливье сует руку в ящик. В прошлый раз он на это не осмелился, выдернул руку, не схватив ни одного предмета, даже не взглянув, что там внутри. Оставил все как есть, поспешно закрыл ящик, словно оттуда мог потечь ядовитый газ без цвета и запаха, способный отравить их дом, их семью, их жизнь – все, что они построили.

Он надеется, что Натали ничего не заметила.

Но сегодня он не задвинул этот ящик.

Роется в нем. Ищет – сам не зная что.

Он пытается убедить себя, что не делает ничего дурного, что если бы Натали хотела скрыть от него какую-то тайну, то не оставила бы все эти предметы доступными чужому взгляду. Ведь прошло уже столько времени, и она во всем ему призналась, и они оба теперь куда сильнее, чем этот древний клад поблекших воспоминаний.

Оливье не глядя хватает пригоршню предметов и, отойдя на три шага, кладет их на кровать, прежде чем сесть самому. Но сначала внимательно осматривает складки одеяла, как будто хочет их запомнить, как будто смять его – такое же кощунство, как обмануть жену.

Потом аккуратно раскладывает свою добычу, чутко прислушиваясь к звукам в доме. Марго сейчас в лицее, но она может вернуться в любую минуту. Впрочем, что тут такого? Ну застанет она отца в его же спальне сидящим на кровати. Разве она догадается, что предметы, разложенные на одеяле, это улики, доказательства измены? Разве дети способны представить себе грехи молодости своих родителей? И даже если способны, почувствуют ли они себя причастными к этой измене?

Тем не менее Оливье пинком захлопывает дверь спальни и наконец приступает к осмотру добычи.

Бумажная салфетка с логотипом Air France, на ней что-то записано. Ни имени, ни даты, только адрес: улица Сент-Катрин, 87 – да крошечная птичка: черные перья, небрежно нацарапанные крылья, раздвоенный хвост.

Ласточка!

Оливье узнаёт ее. Этот силуэт – точная копия татуировки на плече Натали, которую столько раз избегали его губы, когда он целовал ее в шею, оттянув ворот блузки; как же часто ему хотелось стереть эту татуировку, вырвать зубами кусок плоти, искусать жену в кровь.

Оливье пытается отбросить свои вампирские мысли и продолжить обследование. Однако все другие предметы из ящика, хранимые женой как драгоценные реликвии, ни о чем ему не говорят.

Старая программка на сентябрь 1999 года – «Кино под звездным небом, Монреаль». Столовая салфетка с золотым логотипом отеля Great Garuda в Джакарте, сразу узнаваемым по свирепой орлиной голове ^[20]. Фотография какой-то очень пестрой, немного наивной картины с изображением женщины-солдата, вооруженной до зубов и размахивающей ружьем. Конверт, который Натали, вероятно, второпях разорвала, а потом склеила, да так старательно, что нетрудно прочесть несколько слов: Это все, что мне удалось спасти. Лора очень хорошенькая. Вы тоже.

Столько эпизодов из жизни Натали, о которых ему ничего не известно…

Целая жизнь, прожитая на других континентах. Жизнь вдалеке от дома.

Та, прошлая жизнь…

– Да это просто дьявольское искушение – такая вкуснотища!

Фло заглатывает еще три аппетитных коричневых ломтика и швыряет пакет с остатками «Пудины» ^[21] в ближайшую урну. Потом торжествующе потрясает кулаком, словно забросила победный мяч в корзину.

– Yes! Десять ломтиков, и ни на один больше! И до вылета на родину – ровно пять порций водки за вечер, и ни капли больше!

Она хохочет, но тут же приникает к витрине фастфуда на другой стороне улицы, едва не расплющив нос о стекло.

– Ох, искушение, кругом искушение! – Она скрещивает пальцы, отгоняя невидимого демона чревоугодия. – Прочь, соблазнитель! А ты могла бы и удержать меня, коварная подруга!

Я не отвечаю, мне не до того, я зачарованно любуюсь Старым Монреалем. Мне впервые довелось попасть в Квебек, и меня здесь восхищает абсолютно все. Акцент торговцев, уморительные песенки по радио, ощущение, будто ходишь по гигантскому кампусу, чьим обитателям не больше тридцати лет, учтивость прохожих. Весь этот декор опереточного Far West ^[22] – полная противоположность спагетти-вестернам, скорее уж при каждом разговоре с аборигенами чудится, будто вы попали в дом какого-то дальнего родственника, которого никогда не видели, но он принимает вас так радушно, словно знает с пеленок.

Фло провожает взглядом трех молодых канадцев в распахнутых грубых рубахах поверх футболок с принтом Toronto Raptors ^[23].

– Безнадежно! – вздыхает она. – Если я хочу найти себе парня, единственный выход – диета! Тебе-то на все плевать, у тебя и так есть два мужика… Ну-ка, давай рассказывай про своего гитариста в кепке!

Я пугливо озираюсь, как будто нас могут подслушать, как будто стоит мне что-то рассказать – и я почувствую себя виноватой. Флоранс угадывает мое смятение и затаскивает в ближайший магазин, что-то вроде супермаркета, в отдел североканадских художественных ремесел. Она жадно ждет моих признаний. Я замечаю укромный уголок недалеко от касс, возле витрины с украшениями, где не толпятся туристы.