Посол. Разорванный остров - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Каликинский cтр.№ 42

— Ну-у, дожили! — хлопнул в досаде себя по коленям офицер. — Теперь уже и похоронное настроение! Ну, что со мной может случиться? Войны, слава Создателю, пока не предвидится. И потом — государь относится к вам очень приязненно. И вы, уверен, сможете вытащить меня из любой переделки. Стоит только попросить!

— Но ваш государь любезен ко мне, а вас он, по-моему, вовсе не знает, — вздохнул Эномото. — И, говоря о возможных неприятностях, я имел в виду себя!

Берг помолчал, осмысливая услышанное. И наконец решился:

— Послушайте, дружище, вы вот только что признались, что весьма ко мне привязаны. А между тем никак не подпускаете к себе близко, чёрт побери! Не знаю, как у вас, в Японии, а у нас, в России, друзья всегда приходят друг к другу на помощь — я же говорил вам об этом! На то они и друзья! К тому же мы оба офицеры, служим хоть и разным императорам, но принадлежим к одной касте! Я же вижу, Эномото, что вас что-то гнетёт последнее время! Расскажите, поделитесь с другом. Может быть, я смогу вам помочь — если не делом, то советом. Ваше дурное настроение и мрачные предчувствия как-то связаны с внезапным отъездом господина Асикага? — внезапно осенило Берга.

— Вы очень проницательны, друг мой, — Эномото повернулся к Бергу и даже поднял руку, словно собираясь с благодарностью тронуть его за плечо — но сдержался, лишь стряхнул с лацкана своего сюртука невидимую пылинку. — Благодарю вас за искреннее желание помочь мне — в Японии говорят, что благородный человек и жизни не пожалеет ради друга. Увы: я не могу, не имею права впутывать вас в наши внутренние японские дела. Простите, Берг! А что до вашей свадьбы — заранее благодарю вас за приглашение. И если обстоятельства позволят, непременно приду! Однако позвольте дать совет, мой друг. И познакомить вас с очередной японской поговоркой. У нас говорят: когда строишь планы на будущее, на чердаке мыши смеются!

— Мыши? При чём тут мыши?

Как ни бился в тот день Берг, пытаясь вызвать своего японского друга на откровенность, все было втуне. Почувствовав, что его настойчивые расспросы становятся неприятными Эномото, офицер нехотя отступился. Дав себе при этом слово, что найдёт способ дознаться о неприятностях японского дипломата и непременно помочь ему.

Распрощавшись с Эномото во второй половине дня у подъезда особняка посольства, Берг окликнул извозчика и покатил на казённую квартиру, занимаемую им вблизи казарм своего батальона в Сапёрном переулке.

Канцлер Горчаков и директор Азиатского департамента Стремоухов шагали длинными коридорами к залу для переговоров. До начала очередного раунда с японским посланником оставалось около четверти часа, и особо спешить было некуда. Тем не менее министр, верный своей многолетней привычке ходить быстро, то и дело нетерпеливо оглядывался на спутника, следующего рядом с высоким начальством «по уставу» — слева и на шаг позади — словно попрекая за неторопливость.

Злые языки давно уже запустили по этому поводу в министерские коридоры анекдот: оттого и бегает, дескать, всё время, Лицеист ^[44], что хочет доказать, что годы над ним не властны.

Годы тем не менее брали своё, и старческая рассеянность и запальчивость канцлера на важных международный встречах иной раз обходилась российской политике весьма дорого. Однако искренняя приязнь и неизменно доброжелательное отношение к «обломку империи» Александра II сводили на нет все попытки завистников и злопыхателей столкнуть Горчакова с российского внешнеполитического олимпа. Да и ум светлейшего князя был по-прежнему остёр, а тренированная десятилетиями память редко его подводила.

Вот и нынче Пётр Николаевич Стремоухов — тоже, кстати, закончивший Царскосельский лицей, как и канцлер — ничуть не опасался, что торопливая походка шефа позволит нарушить одно из незыблемых правил дипломатического протокола и явиться на очередную встречу с послом Японии раньше назначенного времени. Свой торопливый «бег» по коридорам канцлер нивелировал частыми остановками с начальниками отделов и департаментов министерства, заглядыванием в кабинеты. Тем не менее к «переговорной» Горчаков и Стремоухов подошли за десять минут до начала раунда, и канцлер, прозвенев брегетом, увлёк директора Азиатского департамента в смежную с залом комнату отдыха.

— Ну-с, Пётр Николаевич, значит, мы с тобой всё обговорили, всё прикинули. С нашими предъявлениями господину Эномото определился?

— Точно так, ваше сиятельство! — Стремоухов с готовностью раскрыл бювар, наполненный вырезками из иностранных газет с многочисленными пометками на полях.

— Верю, верю, не усердствуй! — кивнул Горчаков. — В шифровальный департамент заходил? К Долматову?

— С самого утра, Александр Михайлович! Жалуется господин тайный советник на нашего японского друга, — Стремоухов позволил себе коротко усмехнуться. — Только шесть депеш и отправил в Японию господин Эномото за всё время пребывания в Петербурге. И все шесть — открытым текстом, без шифровки: доложил о прибытии, сообщил согласованный с нами график переговоров и результаты по каждому раунду, очень лаконично. Довожу, мол, до вашего сведения, что предложенный нами вариант решения не вызвал интереса у российской стороны. Одна депеша была посвящена весьма дружескому приёму, оказанному Эномото нашим государем. Рапортовал о внимании к его персоне, доложил о приглашении государя императора посетить Кронштадт. Две недели назад посол отправил со специальным курьером в Японское министерство внешних связей пакет с письменным, надо полагать, отчётом о ходе переговоров. Но это дело весьма обычное…

— Значит, ничего особенного…

— Если не считать весьма любопытной депеши, отправленной недавно из Парижа секретарём японского посольства, господином Асикага. Я уже докладывал, ваше сиятельство, что неделю назад господин Асикага выехал временно из России в деловую поездку в Антверпен. Как было заявлено — в голландские корабельные доки, для решения текущих вопросов строительства там броненосца для нужд Японии. Однако наблюдение показало, что Асикага, не задерживаясь в Голландии, проследовал в Париж и провёл там несколько дней, откуда и отправил странную депешу — но в не Токио, а в Кагосиму, какому-то торговцу тканями.

— Так-так-так… И что же там?

— С виду самый обычный отчёт торгового агента — что-то там закуплено. Долматов, кстати, на всякий случай попросил наше консульство в Японии навести об этом торговце из Кагосимы осторожные справки. Ответа пока нет — но вот из Парижа сообщили любопытные вещи, Александр Михайлович! При установлении там наблюдения за господином Асикага французские сыщики обнаружили, что наблюдение за ним уже было установлено и велось!

— Что за чертовщина? Кем установлено?