Зима была холодной - читать онлайн книгу. Автор: Галина Милоградская cтр.№ 71

— Отец Колум, — произнесла она медленно. — Вас все заждались на празднике.

— Кроме той, чьё мнение для меня единственно важно, — горько ответил он, прижавшись к столбу щекой.

— Не понимаю, о чём вы, — голос Алекис задрожал. Слишком много она слышала за свою жизнь признаний. Слишком часто они произносились одними и теми же словами, с одной и той же интонацией. И это было слишком невероятно, чтобы быть правдой.

— Понимаете, — прошептал Колум и грустно усмехнулся. — Всё вы понимаете, Алексис.

— И поэтому сделаю вид, что не слышала ваших признаний, — ответила она, поднимая на него взгляд, полный искреннего сожаления. — Даже будь моё сердце свободно, а вы знаете, что это не так, я не смогла бы ответить взаимностью на ваши чувства. И причина отказа более чем ясна.

— А если бы этой причины не стало? — Колум вдруг подался вперёд, почти касаясь лбом её лба. — Что бы вы сказали тогда?

— Как — не стало? — непонимающе нахмурилась Алексис. — Вы священник, разве вы согласны отказаться от сана ради чувств, даже невзаимных?

— Как мало вы всё-таки обо мне знаете. — Он прикрыл глаза, вдохнул её полной грудью и в следующую секунду отпрянул обратно, в темноту.

— Так может, расскажите?

— К чему? — Он пожал плечами. — Моя тайна ничего не изменит в вашей жизни.

— Но может, изменит в вашей? — Алексис хотелось помочь. Хотя бы чем-то, в чём-то. В неё никогда не влюблялся священник, и может, в другой, прошлой жизни, это даже стало бы чем-то пикантным, тем, о чём можно рассказывать дочери, когда подрастёт. Но отец Колум… Он ведь стал для неё другом, он был братом Киллиана, и оставлять просто так, невысказанным, то, что разрывало его сердце, она не могла.

— Слишком поздно, Алексис, — вздохнул Колум. Кивнул куда-то за её спину. — А вот и счастливый жених. Или ты ещё не сделал предложение?

— Колум? — Киллиан накинул на плечи Алексис свой пиджак, нахмурился, принюхиваясь. — Ты что, набрался? Советую не показываться людям на глаза в таком виде.

— Конечно, — саркастично бросил Колум. — Только один из братьев МакРайан может напиваться и шататься по городу. Что положено Юпитеру, да?

— Давненько я тебя таким не видел, — весело хмыкнул Киллиан, которого эта ситуация, кажется, совершенно не смутила и не шокировала. — Пойдём, отведу тебя домой. А после вернусь, — он обернулся к Алексис, — и отвезу домой вас.

— Оставь эти церемонии для остальных, — поморщился Колум, пошатнувшись вперёд, тяжело облокотившись о перила рядом с Алексис. — Уж мне-то мог бы сказать, что давно уложил в кровать прелестную учительницу!

— Колум!

— Отец Колум!

Два возгласа: шокированный и гневный, вырвались одновременно.

— Пойдём-ка! — Киллиан зашёл под навес, обхватывая брата за талию, закидывая его руку себе на плечо. — Поговорим подальше отсюда.

Алексис, не в силах устоять на месте, пошла следом, но ни один из братьев её не заметил. Тёмными переулками они вышли к дороге через луг. Вдали показалась серая в темноте церковь, и сухая трава, освещенная полной луной, казалась присыпанной пеплом. Неожиданно Колум остановился, оттолкнул от себя Киллиана, выпрямился.

— Думаешь, я настолько пьян, что не понимаю, где нахожусь и как надо себя вести?

— Но увести себя с праздника ты всё-таки позволил, — резонно заметил Киллиан.

— Потому что объясняться перед всем городом, почему их священник таковым не является, я не собирался!

— Рад, что хоть капля благоразумия у тебя осталась! Но оскорблять Алексис ты не имел никакого права!

— Кто её оскорбил, ответь? Разве я не прав? Разве ты с ней не спишь? Не приходишь по ночам? Как там ночи, кстати, достаточно жаркие?

— Я спишу всё на виски, но если ты прямо сейчас не заткнёшься… — угрожающе рыкнул Киллиан, подходя вплотную.

— То что, — прошептал он, тяжело дыша. — Ударишь? Ради кого? Ради шлюхи?

Резкий удар, и Колум отлетел на несколько шагов в сторону, держась за скулу. Алексис взвизгнула, бросилась было к ним, но остановилась, потому что Колум кинулся на брата, ударил в живот, заставляя согнуться пополам. Киллиан охнул, выдохнул зло, и в следующую секунду уже выпрямился, впился глазами в Колума.

— Ты знаешь, что все слухи про неё были ложью, — проговорил он через силу.

— А если нет? — Колум обернулся, кивнул на Алексис, сжимавшую полы сползавшего с плеч пиджака. — Если нет, что тогда? Женишься на ней?

— Да! — рявкнул Киллиан, стиснув кулаки. — И если ты будешь продолжать говорить о ней в том же духе, то с тобой нам придётся расстаться.

— Между нами никогда не становились женщины, — горько выдохнул Колум.

— Поэтому не понимаю, почему встали сейчас, — откликнулся Киллиан. Размолвка с братом била по душе сильнее, чем любой кулак, ломающий челюсть.

— Потому что я люблю её! — выкрикнул Колум, запустив руки в волосы. — Понимаешь ты? Что скажешь теперь?

Киллиан молчал. Смотрел пристально. Потом вдруг кивнул, похлопал по плечу и, отвернувшись, пошёл к Алексис. Колум проводил его взглядом, горько сплюнул и пошёл к церкви, пиная на ходу ногой пучки травы.

Так же молча Киллиан обнял Алексис, и они вместе медленно пошли к городу.

— Постой, у тебя кровь. — Алексис коснулась его губы на заднем дворе чьего-то дома. Киллиан потрогал губу языком, дёрнул плечом, всё ещё молча. Они обошли улицу перед салуном, старательно избегая празднующих. Он отвязал свою лошадь, стоявшую в конюшне при кузнице. Посадил Алексис в седло, сам сел сзади, и вскоре они выехали из города.

— Если не хочешь рассказывать, что имел в виду Колум, можешь не говорить, — нарушила молчание Алексис, когда их обступил лес.

— А? — Киллиан с трудом вынырнул из мыслей. — О чём ты?

— О том, что он говорил про то, что не является священником.

— Ты об этом? — Он хмыкнул. В отличие от Алексис, его мысли были совершенно о другом. О том, что брат влюбился в женщину, которую любит он. — Я расскажу тебе, обязательно. Потом, хорошо? — Он крепче прижал её к себе, поцеловал в шею чуть ниже уха. — Этот вечер закончился совсем не так, как я мечтал.

— А как ты мечтал? — Алексис откинулась на его спину, прикрывая глаза, мечтая скорее оказаться дома.

— Приедем домой — увидишь, — пообещал он, а потом весело хмыкнул, вспомнив о чём-то: — Индейка всё ещё цела?

— Она — не форель, к тому же мёртвая, — со смехом сказала Алексис. — Приготовить её на паре прутиков было бы проблематично.

Пока Алексис в своём прекрасном бальном платье зажигала лампу, а после — камин, Киллиан увёл лошадь в амбар и сходил за водой. А потом она, укутавшись в шаль, стояла на крыльце и смотрела, как он достаёт из дровяного сарая поленья, собирает их вместе. И только гораздо позже, когда на столе появилась бутылка красного вина, которое привёз вместе с индейкой Киллиан, а Алексис достала свои хрустальные бокалы, на столе появилась бархатная коробочка с золотым тиснением.