Зима была холодной - читать онлайн книгу. Автор: Галина Милоградская cтр.№ 18

— Где остальные? — спросил Колум. — Надо освободить всех.

— Нет времени, — тревожно прислушиваясь, ответил Киллиан. — Надо уходить.

— Но… — начал было О’Коннел, но в этот момент раздался крик на улице, и Киллиан, не медля, рванул к выходу. За дверью было относительно спокойно, но в воротах мелькали силуэты и слышались крики.

— Где остальные? — повторил Колум, проверяя пистолет, снятый с мёртвого солдата. Киллиан молчал, и брата поразила страшная догадка: — Ты пришёл один?

— Потом, — процедил мальчишка, сосредоточенно вглядываясь в темноту. У дальней стены что-то звякнуло в темноте, и через верх перебросилась верёвка.

— Быстро! — коротко скомандовал Киллиан, в очередной раз за эту ночь удивляя старшего брата собранностью и сосредоточенностью. Колум рванул вперёд, Киллиан следом. Перемахнув через стену, они остановились, ожидая О’Коннела. Грохнул выстрел, и тот, едва перекинув ногу, выгнулся, беззвучно хватая ртом воздух, и тяжело перевалился с другой стороны на землю.

— Скорее, уходим, — поторопил Колума голос. Он с удивлением посмотрел на невысокую, округлую фигуру священника. Доки чернели далеко впереди, и пока они бежали, Киллиан коротко рассказал свой план.

— Там, в порту, стоит судно «Томас Джефферсон», через час оно отплывает в Америку. Я купил места, нас ждут.

— В Америку? — несмотря на усиливающиеся звуки погони за спиной, Колум споткнулся и замер, изумлённо глядя на младшего брата.

— Да, — нетерпеливо качнул каштановой чёлкой Киллиан. — А теперь давай скорее, если хочешь успеть.

Они бежали со всех ног, чувствуя, что лёгкие вот-вот разорвутся. Порт приближался, и гордые очертания корвета уже вырисовывались в рассветном небе, когда святой отец вдруг вильнул в сторону, спешно объясняя, что их мешки сложены на другом складе. Киллиан послушно нырнул следом, а Колум замешкался, как раз вовремя, чтобы успеть разглядеть чёрные тени, отделившиеся от соседнего склада.

— Засада! — крикнул он, вскидывая пистолет. Ночную тишину разорвали звуки выстрелов. Киллиан выскочил, как заяц, пригибаясь, держа на спине два увесистых мешка. Не сговариваясь, они свернули в сторону от дока, углубляясь в лабиринт складов и зданий, петляя и запутывая новую погоню. Рассвело, и уже можно было разглядеть дощатый настил под ногами, когда братья снова увидели море. Корвет медленно выходил в море, поднимая паруса, рассекая серую гладь. Переглянувшись, Киллиан и Колум бросились вперёд, не чувствуя боли в ногах, не обращая внимания на крики и выстрелы за спиной. Киллиан прыгнул первым, Колум — следом, погружаясь в воду и из-за холода не сразу почувствовав обжигающую боль в плече.

Вынырнув, он первым делом оглянулся, находя брата, и только после этого погрёб к корвету. Там уже заметили беглецов и выбросили верёвки. Уже на палубе, закутанные в одеяло, с кружками рома в руках, они смотрели на удаляющийся берег Ирландии, понимая, что больше никогда его не увидят.

— Священник предал нас, — глухо сказал Киллиан, опустив голову. — Я доверился не тому.

— К чёрту, — бодро воскликнул Колум, хлопнув младшего брата по плечу. — Пусть все паписты горят в аду! А мы плывём к свободе и новой жизни!

* * *

Колум резко открыл глаза, чувствуя себя полностью отдохнувшим. Вроде бы прилег на полчаса, а сил — словно проспал всю ночь. Но почему опять этот сон? Всякий раз, когда должно случиться что-то нехорошее, ему снится побег из Ирландии. Колум нахмурился, сел на кровати и посмотрел в окно. Обед подходил к концу, и миссис Коули наверняка заждалась своего помощника. Колум поморщился — он не хотел сближаться с учительницей. Что греха таить — она была прелестна сверх меры, остра на язык и, для представительниц своего пола, приятно умна. Но больше всего в ней притягивало другое — она была такой же — отверженной. Потерявшей мир. Прибитой сюда морем под названием Война. Она привлекала, притягивала к себе, вызывая вполне определённые желания, которых он должен был всеми силами сторониться. И Колум пытался, со всем рвением, свойственным его душе. Но отказать в помощи не мог.

Пыль была везде — кружилась в воздухе, забиваясь в нос, оседала на голубом платье и волосах. Оглушительно чихнув, Алексис решительно отставила в сторону метлу и вышла на крыльцо. Уборка школы шла второй день, и завтра заведение уже готовилось принять своих учеников. После воскресного обхода, составления списков и сведения воедино всех расписаний, родители пятнадцати мальчишек и девчонок согласились отдать своих чад. Пять дней в неделю, с девяти до часу, отныне дети будут посвящать занятиям. На школьном дворе — вытоптанной и утрамбованной площадке, уже стояли столы и лавки, сверху — ящики с учебниками. Из помещения вынесли всё, чтобы навести последний лоск.

Само здание стояло в конце улицы и примыкало к жилому двухэтажному дому. За двором начинался луг, и отсюда отлично просматривалась дорога, ведущая к церкви, и сама церковь. Горы синели за лесом, прячась в туманной дымке. Поставив ладонь козырьком, Алексис высматривала отца Колума, который обещал помочь и повесить грифельную доску. Её привезли вчера из Денвера, дилижансом — подарок от города новой учительнице. Но сначала надо было всё же завершить уборку, поэтому, глубоко вздохнув, Алексис вернулась к метле.

— Надо же, я и забыл, как чисто здесь может быть, — заявил Колум, появившись на пороге спустя полчаса. В руке он держал деревянный ящик с инструментами. Алексис разогнула спину и подняла на него глаза. Он как чувствовал, дождался, когда она домоет пол, успев два раза сходить к колодцу за водой.

Помещение было небольшим, всего-то тридцать квадратных ярдов, и места здесь хватало только на восемь столов в два ряда и учительский стол. Одно окно выходило на луг, второе — на улицу, по которой сейчас медленно брела собака. Ряд крючков для одежды у входа, да небольшой стеллаж напротив учительского стола для учебников и тетрадей — вот и вся скудная обстановка.

— Уже не ждала вас сегодня, — не сумев скрыть укор в голосе, произнесла Алексис. Она устала и чувствовала нарастающее раздражение. На пыль, на жару, на пот, что струился по спине, скапливаясь на пояснице в поясе нижних юбок. На Колума, что казался таким свежим и отдохнувшим, в то время как она, вместо того, чтобы поражать джентльмена лёгкостью и нежностью, стоит и дышит тяжело, как ломовая лошадь.

Колум, засучив рукава, подошёл к дальней стене, примеряясь и доставая рулетку. Алексис прислонилась к стене, скрестив руки на груди. Наблюдать за отцом МакРайаном было приятно, его движения, отточенные, уверенные, были исполнены покоя и силы. Наверное, это грех — любоваться священником, но Алексис не чувствовала за собой вины. Отец МакРайан с его белозубой улыбкой на загорелом лице, с сильными руками, от которых с трудом можно было оторвать взгляд, с завитками светло-русых волос на плечах, вызывал мысли отнюдь не благочестивые. Но настолько невероятные, что, оставаясь на грани фантазии, они казались совершенно безобидными.

— Вы слышали, что сказал мистер Макги вчера? — решила прервать затянувшееся молчание Алексис, когда поняла, что созерцание влажной рубашки на спине отца Колума переходит все границы.