Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента - читать онлайн книгу. Автор: Теодор Гладков cтр.№ 82

Как бы там ни было, в ноябре 1943 года Центр информирует резидента НКГБ в Нью-Йорке В. Зарубина о том, что в соответствии с Квебекскими соглашениями в США для работы над «ЭНОРМОЗОМ» (кодовое название в шифрованной переписке советской разведки работ в США над созданием атомного оружия) выехала группа ведущих английских ученых. Среди них — известный физик, член Компартии Германии Клаус Фукс, добровольно предложивший услуги советской разведке. К этому времени в Лос-Аламосе в США уже начался монтаж оборудования и полным ходом шел подбор персонала. По решению Центра для поддержания контакта с К. Фуксом был выделен агент-связник нью-йоркской резидентуры. Однако контакт с агентом ему удалось установить только в первых числах февраля 1944 года. От агента поступила секретная информация о строительстве завода в Окридже, а также секретные материалы английской делегации. С весны 1944 по январь 1945 года Клаус Фукс работал непосредственно в секретном атомном центре США в Лос-Аламосе, где трудилось 45 тысяч гражданских лиц и несколько тысяч военнослужащих. Здесь созданием первой атомной бомбы занимались двенадцать лауреатов Нобелевской премии в области физики из Европы и США. Но даже на их фоне К. Фукс выделялся своими знаниями, и ему поручалось решение важнейших физико-математических задач, связанных с созданием этого смертоносного оружия. Так, изучив данные английской разведки относительно работ в нацистской Германии над созданием «оружия возмездия», К. Фукс пришел к однозначному выводу: немцы избрали тупиковый путь и создать атомную бомбу до конца войны не сумеют. Этот вывод выдающегося ученого вызвал вздох облегчения у У. Черчилля, опасавшегося атомных бомбардировок Британских островов германской авиацией.

От К. Фукса советская разведка получала не только теоретические расчеты, но и ценные материалы научно-практического значения. Так, в январе 1945 года он передал советскому разведчику Александру Феклисову информацию по урановой бомбе и одновременно сообщил о начале работ в США по созданию урановой бомбы. В начале июня 1945 года состоялась очередная встреча связника резидентуры с К. Фуксом. От агента была получена подробная документальная информация по устройству атомной бомбы. Он проинформировал советскую разведку, что на июль 1945 года намечено испытание первой американской атомной бомбы. Оно состоялось 16 июля в районе Аламогордо (штат Нью-Мексико), в пустынной местности. В это время в Потсдаме, пригороде Берлина, проходила конференция «Большой тройки». Получив шифровку: «Малыш родился. Роды прошли успешно», новый президент США Г. Трумэн ознакомил с ее содержанием У. Черчилля. Оба западных лидера решили сообщить в самой общей форме Сталину о наличии у США сверхмощного оружия огромной разрушительной силы. Вопреки ожиданиям реакция Сталина была поразительно спокойной и сдержанной. Он поблагодарил американского президента за сообщенные сведения и никак на них не реагировал. У. Черчилль и Г. Трумэн подумали, что Сталин просто не понял значения только что услышанного. Однако, как свидетельствует маршал Г. Жуков, присутствовавший на Потсдамской конференции, он все прекрасно понял. Вернувшись с заседания, Сталин рассказал В. М. Молотову о состоявшемся разговоре. «Цену себе набивают», — бросил реплику министр иностранных дел. Сталин сразу же позвонил И. Курчатову в Москву и дал указание ускорить работы над созданием советского оружия, которые в нашей стране уже велись с 1943 года. Разумеется, Клаус Фукс не был единственным источником советской внешней разведки по атомной тематике. Так, летом 1944 года неизвестный человек передал в советское генконсульство в Нью-Йорке пакет. При вскрытии пакета оказалось, что в нем находятся совершенно секретные материалы по «Манхэттенскому проекту». Центр оценил их как «исключительно интересные», однако установить связь с визитером резидентуре так и не удалось. Важную документальную информацию по этой тематике удалось получить и уже упоминавшемуся нами разведчику Александру Феклисову. Весьма ценный источник, работавший непосредственно в Лос-Аламосе, удалось приобрести и разведчику-нелегалу И. Ахмерову (оперативный псевдоним «Альберт»).

В одном из интервью для российской печати бывший руководитель ПГУ КГБ СССР Л. В. Шебаршин назвал получение атомных секретов США одним из самых выдающихся достижений за всю историю внешней разведки. Безусловно, ведущая роль в создании советского атомного оружия по праву принадлежит советским ученым. Вместе с тем именно советская внешняя разведка привлекла внимание советского руководства к этой проблеме и своей информацией, в том числе научной и технической документацией, содействовала ускорению создания первой атомной бомбы в СССР. Как отмечал ныне покойный академик Ю. Харитон, при вручении правительственных наград в Кремле участникам советского атомного проекта Сталин, удовлетворенный тем, что американской монополии в этой области уже не существует, заметил: «Если бы мы опоздали на один-полтора года, то, наверное, испробовали бы этот заряд на себе».

К счастью, мы не опоздали.

Разведчик-нелегал «Альберт»

Почти одновременно с В. Зарубиным в США для руководства законсервированной с 1939 года агентурой вновь возвратился резидент нелегальной разведки Исхак Абдулович Ахмеров («Альберт»). Родился он 7 апреля 1901 года в городе Троице Челябинской области в бедной татарской семье. Его отец умер, когда будущему выдающемуся разведчику было всего несколько месяцев от роду. Мать перебралась к своему отцу — кустарю-скорняку в Царево-кокшайский уезд Казанской губернии, поскольку семья осталась без средств к существованию. Однако ей так и не удалось выбиться из бедности: у деда Исхака и без них хватало едоков, и семья перебивалась, как говорится, с хлеба на квас, да и того было не вдоволь.

Дед потихоньку приучал мальчика к своему ремеслу, которое пригодилось ему в разведывательной работе. С малых лет Исхак познал нужду. Дед умер, когда мальчику было всего двенадцать лет. Подростку пришлось пойти в батраки к местным богатеям. За пять лет самостоятельной жизни он сменил много профессий: был мальчиком на побегушках в галантерейном магазине, работал подмастерьем, курьером и шлифовальщиком в типографии. Позднее стал учеником электромонтера, затем хлебопеком. Но булочная, в которой он работал, закрылась, и Исхак снова нанялся в батраки. Когда в России произошел Февральский переворот, он снова «выбился в люди» — поступил приказчиком в мануфактурный магазин.

Октябрьскую революцию, принесшую татарскому народу избавление от социального и национального гнета, Исхак встретил с воодушевлением. Однако вскоре белогвардейцы, поддержанные иностранными интервентами, развязали в стране Гражданскую войну. Мануфактурный магазин, в котором он работал, закрылся из-за отсутствия товаров, и он по путевке Казанского совета был направлен в Москву на курсы счетоводов. Там, по крайней мере, платили небольшую стипендию и выдавали скромный паек.

В 1918 году после окончания курсов Исхак был направлен на работу в Наркомпрос Татарской Республики. В 1919 году он был принят в партию, а в 1920 году избран депутатом Казанского горсовета. После окончания Гражданской войны И. Ахмеров выразил желание получить высшее образование и в 1921 году был направлен на учебу в Коммунистический университет народов Востока, где стал изучать турецкий язык. Уже через год он был переведен на факультет международных отношений Первого государственного университета (ныне МГУ). Здесь, помимо общеобразовательных дисциплин, он изучал турецкий, французский и английский языки. В 1923 году окончил университет и работал заместителем директора Московского педагогического техникума.