Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента - читать онлайн книгу. Автор: Теодор Гладков cтр.№ 72

Дело в том, что в своих показаниях еще 1945 года Бентли впервые упомянула некоего «Раймонда». Кроме того, она призналась, что короткое время была курьером от Голоса к химику Абрахему Бротману.

Большое жюри, проверяя достоверность заявлений Бентли, в 1947 году допросило Бротмана. Тот под присягой показал, что действительно знал Элизабет Бентли и Якова Голоса. Однако, заявил он, он передавал им только «безобидную» информацию. С военной точки зрения новейшая технология производства сахара действительно не являлась секретной, но представляла значительный интерес для советской сахарной промышленности, которая легальным путем заполучить эту технологию задаром не могла. К тому же, как мы знаем, Бротман на самом деле передавал Голосу отнюдь не только «безобидную» сахарную информацию.

Бротман показал, что познакомился с Голосом через своего приятеля химика Гарри Голда (на самом деле все было наоборот — Голос, как мы знаем, послал Голда к Бротману вместо Бентли, как компетентного специалиста). Большое жюри вызвало Голда для дачи показаний. Под присягой он сообщил, что принимал Голоса за вполне легального бизнесмена.

Ни Бротману, ни Голду не было тогда предъявлено никакого обвинения, но в ФБР не сомневались, что оба они лгали. И были правы.

Как бы то ни было, Бротман и Голд стали первыми лицами, которых специальный агент Роберт Лэмфер и его сослуживцы в сентябре 1949 года заподозрили как имевших отношение к Фуксу в период его пребывания в США.

Отделение ФБР в Филадельфии, где постоянно жил Голд, получило задание взять его под плотное наблюдение. Одновременно были опрошены все установленные знакомые и коллеги Фукса.

Какая-то «ниточка» появилась после встречи с сестрой Фукса Кристель Хейнеман и ее мужем Робертом. Хотя Кристель и проходила лечение в клинике для психических больных под Бостоном, она все же легко вспомнила, что в конце 1944 года, а потом еще раз в 1945 году в ее дом приходил незнакомый человек, который хотел повидаться с ее братом. Тогда она в первый раз посоветовала прийти после Рождества, когда брат приедет навестить ее семью.

Вспомнил об этих визитах и Роберт Хейнеман. К сожалению, сделанное им описание этого человека подходило к нескольким миллионам мужчин. Но все-таки это было уже что-то: белый, возраст от 40 до 45 лет, рост примерно 170 сантиметров, широкоплечий, темноволосый, круглолицый. Похоже — это уже важно — американец в первом поколении.

Это описание совпадало, пускай и очень расплывчато, с описанием связника «Раймонда», данного Фуксом. Ученый припомнил еще одну важную подробность: из разговора с «Раймондом» он понял, что тот обладает профессиональными познаниями в области химии и инженерии.

Однако на предъявленной ему фотографии Голда Фукс в нем «Раймонда» не опознал. Но Лэмфер справедливо полагал, что, возможно, отказ объясняется плохим качеством снимка или тем обстоятельством, что с момента последней встречи Фукса с «Раймондом» прошло пять лет, а зрительная память у обычных людей, пускай даже гениальных физиков, не такая цепкая и прочная, как у профессиональных полицейских.

Дальнейшая работа ФБР напрямую зависела от того, опознает ли Фукс на других фотографиях лучшего качества того «Раймонда», которому он передавал секретные атомные материалы.

Дело в том, что в практике американского правосудия чрезвычайно большое значение, зачастую решающее и для присяжных, и для судьи, имеют показания свидетелей. Заведомо предполагается (святая наивность!), что, стоя на трибуне, давая показания под присягой на Библии, свидетель будет говорить «только правду, всю правду и ничего, кроме правды». Однако на всякий случай во всех штатах за лжесвидетельство закон предусматривает весьма серьезное наказание: и огромные штрафы, и тюремное заключение.

Конечно, никто не собирался доставлять Фукса из Англии в США в качестве свидетеля обвинения на процессе против Голда, которому пока, в сущности, не могли предъявить ни одного серьезного доказательства его причастности к атомному шпионажу. Разумеется, адвокат Голда мог выдвинуть самые серьезные и обоснованные возражения против опознания по фотографии. В конце концов, адвокат мог просто объявить Фукса, как советского шпиона, лицом, не внушающим доверия, чьи показания никак нельзя принимать за правду.

В ФБР это отлично понимали, однако опознание Голда Фуксом давало им сильное оружие для давления на него с целью получения признания своей вины. Так что признание обвиняемого как «царица улик» отнюдь не было монополией бывшего генерального прокурора СССР Андрея Вышинского.

Правда, американцы были все же несколько гуманнее героя знаменитых Московских процессов 30-х годов: признание обвиняемого в своей виновности на вопрос судьи в самом начале судебного заседания, то есть еще до перекрестного допроса, могло значительно смягчить последующий приговор.

Директор ФБР Эдгар Гувер обратился к британским властям с просьбой предоставить возможность его сотруднику допросить Фукса. И, к своему недоумению, получил отказ. Англичане разъяснили, что такая встреча возможна только после осуждения Фукса и вступления приговора в законную силу. И то в случае согласия Фукса. Дача показаний арестованного представителям американской спецслужбы до разбора дела в британском суде противоречила нормам островного правосудия.

Фукс действительно мог отказаться до суда встретиться с агентами ФБР, справедливо полагая, что это может повредить ему на процессе, который и так не сулил ему ничего хорошего.

Наконец суд состоялся. Клаус Фукс получил свои четырнадцать лет тюремного заключения, и специальный агент ФБР Роберт Лэмфер, которому было поручено допросить Фукса, в мае 1950 года вылетел в Лондон.

Накануне отбытия Лэмферу была устроена встреча с несколькими учеными, которые преподали ему краткий курс ликбеза по принципу устройства и механизму действия атомной бомбы, дабы он в разговорах с Фуксом хотя бы приблизительно понимал ученого, а также был в состоянии уразуметь, какие именно документы и вообще какую информацию Фукс передал русским.

Само собой, Лэмфер изучил все досье на Фукса, собранное к тому времени в ФБР, а оно насчитывало ни много ни мало почти сорок томов. Специальный агент, житель Нью-Йорка, не знавший ни тягот, ни тем паче ужасов войны, был потрясен тем, что он увидел в британской столице. Хотя со времени окончания Второй мировой войны в Европе минуло уже ровно пять лет, в Лондоне повсюду были видны ее последствия. Потерпев поражение в «Битве за Британию» в воздухе, немцы перестали бомбить огромный город с «юнкерсов» и «хейнкелей», но почти до последнего обстреливали его новым оружием — «Фау-1» и «Фау-2», несшими заряды огромной разрушительной силы. Одна такая ракета способна была снести с лица земли многоэтажное здание. Целые кварталы города еще не были полностью расчищены от развалин.

В последний момент Гувер решил послать в Лондон кроме супер-вайзеринга ^[129] Лэмфера еще одного из своих ответственных сотрудников — Хью Клегга с сугубо протокольными функциями, но опрос Фукса должен был проводить только Лэмфер.