Учитель биологии - читать онлайн книгу. Автор: Мурадис Салимханов cтр.№ 29

Майор в уме посчитал, сколько ему осталось дней до доклада и, козырнув, вышел из штаба.

На следующий день все региональные газеты пестрели сообщениями о том, что комиссия по примирению добилась начала процесса возвращения в мирную жизнь боевиков, не запятнавших себя кровью, и ставили под сомнение проведение силовых операций, не дающих положительного результата. Это преподносилось как победа здравого смысла над порочной практикой преследования граждан за их убеждения и возможность возвращения в мирную жизнь десятков, а то и сотен молодых людей, не нашедших себя в современном обществе. К вечеру, уже на телевидении, появились репортажи о сдаче властям нескольких боевиков, находившихся в розыске. Министр понял, что прокурор переиграл его, и тщательно готовившаяся операция оказалась, таким образом, под угрозой срыва, а затем и вовсе свернулась. Большинству населения, уставшему от убийств и взрывов, действительно хотелось мира и покоя, но процесс этот требовал огромной и терпеливой работы, к которой органы правопорядка, как оказалось, не были готовы. Сдавшихся властям людей беспокоили постоянными проверками и обысками, и вскоре они снова ушли в подполье, а строптивый прокурор района был обвинен в краже двух автоматов, пропавших еще задолго до назначения его на этот пост, и уволен с работы. Несколько лет он доказывал свою правоту в судах и все-таки добился оправдательного приговора, но так на службу и не вернулся – пришло время ястребов. Новый глава региона, назначенный вместо старого, хотя и слыл порядочным человеком, но пил, не просыхая, бросив все дела на силовых министров, и вскоре все вернулось на круги своя.

* * *

Служебная машина помощника министра довезла майора до его дома. Поблагодарив водителя и попрощавшись с ним, майор поднялся к себе домой. Было уже далеко за полночь, в дороге он немного устал от тряски и необходимости выслушивать бесчисленные истории помощника министра, которые сыпались из него как из рога изобилия, по пути он рассказал ему все министерские новости, заодно не забыв упомянуть о грядущих перестановках в министерстве, но все же ему было необходимо проанализировать ситуацию и просчитать свои дальнейшие действия. И теперь, оставшись один в своей квартире, майор, удобно растянувшись на диване, включив телевизор, смотрел фильм, транслировавшийся на первом же попавшемся канале, потягивая коньяк из подарочного набора, преподнесенного ему на день рождения сослуживцами, обдумывал свои планы на последующие дни. Ничего дельного и путного в голову не приходило, учителя уговорить не удалось пока, и то, что вообще удастся его склонить на свою сторону, было под большим вопросом. Вариант со скоропостижной смертью требовал определенных жертв. Свалить на охранников не удастся, разве только на доктора. Да, действительно, доктор лучше всего подходил для этой роли и был той разменной фигурой, которой следовало пожертвовать в случае опасности. Но как это сделать? Допустим, доктор даст ему что-то, чтобы отправить липового Магомедова на тот свет. Тогда, думал он, выходит два варианта; либо доктор по халатности дал что-то такое, приведшее к летальному исходу, либо оказался завербован подпольем и устранил ненужного свидетеля. Постепенно варианты придуманных версий складывались в определенные конструкции и, отметив про себя, что времени еще достаточно, он лег спать. Выпитый коньяк и усталость сделали свое дело, и вскоре майор провалился в глубокий сон…

…Яркий белый свет шел ниоткуда, на небе не было ни светила, ни чего-то похожего на него, но свет, от которого некуда было деться, освещал равномерно все плато, как будто существовал вместе с этим пейзажем, словно одно целое. Дорога, черным шрамом разрезавшая пространство пополам, была идеально ровной и гладкой, без каких-либо изъянов, и отливала матовым блеском. Наконец он услышал знакомый гул и стал в оцепенении ждать. Автобус появился внезапно, как будто вынырнув из складок света, и стал приближаться к нему. Он пристально вглядывался в него, пытаясь различить неведомого водителя, но стекла были черны как ночь, и, как ни странно, в них ничего не отражалось – ни дорога, ни бездонное синее небо. Наконец автобус приблизился и остановился напротив обочины, где стоял майор. Дверь, как всегда, распахнулась, словно приглашая войти. Холод сковал его тело, он хотел кричать, но не было голоса, он закрыл глаза, но это не помогло, он по-прежнему видел, будто не было век, и тогда, сделав над собой усилие, он шагнул в проем. Дверь тут же закрылась, и автобус поехал. Поднявшись по ступенькам, он увидел свободное место, обращенное вглубь салона, ноги сами понесли его к этому месту, и он сел и поднял голову. Салон был полон людей, и все кресла были заняты. Они сидели, немного согнувшись вперёд, словно разглядывали перед собой что-то, что пока не суждено видеть ему, выглядели так же, какими были в момент последней встречи, и с добрыми всепрощающими улыбками старых друзей смотрели на него. Он узнал их и узнал каждого. Вот этот молодой парень впереди, да, я когда-то выбил ему зубы, а затем оттащил в кусты и выстрелил в затылок, а вот тот безрукий, помню, я отрубил ему руку, испытал на нем переделанный для дела болторез, интересно, а почему он держит отрубленную руку, разве здесь это так важно? А та женщина? Я не помню, что убивал женщин, хотя да! Я понял! Это мать того парня, что рядом, она повесилась через два дня после похорон сына, который попал ко мне. А вот тот старик? Ну да, он не был виноват, но я же не знал об этом, а спасти его, когда я это понял, уже было поздно. А вот Али, которого я убил неделю назад. А вот те двое, их так и привезли вместе, пока я допрашивал одного, у другого остановилось сердце. Я виноват, да. Простите меня, если сможете, хотел он сказать, я не хотел, просто так вышло, вы же можете понять? Слезы текли из его глаз, душа жаждала исцеления и прощения. Он решил встать и подойти к каждому, пожать руку, посмотреть в глаза, попросить прощения, чувство блаженства и сострадания переполняло его, он всем сердцем любил этих людей и жаждал от них того же. «Люди, – кричал он, – простите меня, поверьте мне, я не хотел …»

Майор проснулся от собственного крика. Еще некоторое время он хрипел и крутил головой, пока не понял, что сидит в собственной кровати и кричит, держа правой рукой мокрую то ли от слез, то ли от слюны подушку. Придя в себя, он отбросил подушку в сторону и посмотрел на часы. Время было полшестого утра. Ложиться больше он не стал, все равно на работу скоро, – подумал он и пошел умываться. Страх и тревога, мучившие его так долго, исчезли, уступив место спокойствию и душевному покою, и почему-то он был в твердой уверенности, что нужно делать и как, словно невидимая рука направляла его, выводя из тьмы, в которой он оказался.

Через пару часов он был уже на работе, дверь пропускного пункта никак не открывалась, он несколько раз нажал на кнопку звонка, и наконец электронный замок щелкнул. Охранник проводил его заспанным удивленным взглядом, так как майор обычно приходил к половине девятого, а тут приперся на час раньше, и, подойдя к решетке, попытался реабилитировать себя:

– Товарищ майор, – громко доложил он, – за время моего дежурства происшествий не случилось.

Однако тот, даже не удостоив его взглядом, прошел дальше. «Видно, не в духе», – подумал охранник и, поудобнее усевшись в кресло, снова задремал.