Погибель Империи. Наша история 1965–1993. Похмелье - читать онлайн книгу. Автор: Николай Сванидзе, Марина Сванидзе cтр.№ 89

Население равнодушно к состоянию первого лица. Населению это даже смешно. За страну никому не стыдно.

Брежнев последние лет шесть был практически недееспособен. Всю ежедневную работу за Генерального секретаря Брежнева все это время выполнял Черненко. Черненко неустанно работает за кадром.

Черненко почти двадцать лет возглавляет Общий отдел ЦК КПСС. Он – бюрократический, аппаратный Цербер. Все документы проходят через отдел Черненко. Даже материалы КГБ. Черненко сам докладывает Брежневу о важнейших документах, сопровождает комментариями, позволяет себе рекомендации. Брежнев ему абсолютно доверяет. Это исключительный случай в системе советского руководства.

В течение тридцати лет сталинского правления всякое доверие, как по вертикали власти, так и по горизонтали, на всех уровнях, было искоренено. Подозрительность и доносы по всему периметру. Сталин ввел этот стиль поведения, он его поощряет и продвигает. И это неплохо получается, потому что на кону всякий раз стоит жизнь. Или ты сдашь, или тебя сдадут. Или погибнешь ты, твои близкие, или кто-то другой. Ужас входит в кровь, массу людей охватывает то, что называется «стокгольмский синдром», то есть поведение жертвы, которая подчиняется своему мучителю, принимает те правила, которые он ей диктует, мирится с ними, и, наконец, считает их единственно возможными.

Понятие «стокгольмский синдром» обычно применяется к заложникам при террористических актах, но вполне может быть распространено на ситуацию с государственным террором.

Брежнев полжизни прожил при Сталине, который не доверял никому. Брежнев сам пришел к власти в результате переворота. Само собой, он не задумывался о нелегитимности собственной власти, но он не мог не чувствовать, что окружение всегда ненадежно. Несмотря на это, а может быть, вследствие этого, он рискнул приблизить к себе человека, с которым он когда-то познакомился в Молдавии и которого вывез в Москву в конце 50-х. В этом смысле лично Брежнев практический антисталинист.

Черненко рядом с Брежневым незаменим и для Андропова, который до последнего намерен сохранять больного Брежнева. Андропов играет свою игру, имеет собственные виды на высшую власть в стране, выжидает, наконец получает власть, но из пятнадцати месяцев правления последние полгода не выходит из больницы. Так что больной Черненко в качестве главы государства – это ничего, это нормально.

Кстати, Черненко замещал Андропова всю вторую половину его генерального секретарства, вел вместо него заседания Политбюро.

После смерти Брежнева Черненко, конечно, был не конкурент Андропову. У Андропова в активе 15 лет председательства в КГБ плюс связка с министром обороны Устиновым. У Черненко – только то, что в последние годы дал ему лично Брежнев: в 76-м он делает Черненко секретарем ЦК, потом кандидатом в члены Политбюро, потом членом Политбюро. Карьерный взлет резкий, но явно запоздалый. Брежнев умирает, союзников для большой игры у Черненко нет. Но тут и Андропов умирает. Власть достается Черненко, как второму человеку в партии. Член Политбюро Гришин скажет: «У нас в партии существует преемственность в передаче руководящих постов, и это очень хорошо».

На похоронах Андропова Черненко возглавляет похоронную комиссию. Население в курсе незатейливой избирательной системы: кто главный на траурной церемонии, тот и возглавит страну.

На похороны Андропова приедут некоторые европейские лидеры, которые полутора годами раньше не посетили похороны Брежнева. Например, премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер. Но дело тут не в Андропове. А в том, что на смену Андропову идет Черненко, последний из советской верхушки сталинского призыва и совершенно больной, а значит, самое время ехать в страну, где вот-вот начнутся события мирового масштаба.

Маргарет Тэтчер с присущей ей дотошностью перед поездкой в Москву просматривает изданную в Англии книгу Черненко «Статьи и речи». Книга совершенно бесцветна. Личная встреча Тэтчер с Черненко после похорон будет более окрашенной.

Помощник Черненко Прибытков вспоминает встречи нового Генерального секретаря с иностранными гостями:

Это вообще первый личный внешнеполитический опыт 73-летнего Черненко. Поздоровавшись с Тэтчер, Черненко начинает зачитывать текст, отпечатанный очень крупными буквами. Читает скороговоркой, задыхаясь. Это текст для беседы, но он прочитывает его весь разом, залпом, до конца и замолкает. Потом говорит Тэтчер, естественно, без всякой бумаги.

Тэтчер завершает свой монолог, Черненко молчит. Черненко смотрит на Громыко.

Повисает неловкая пауза, Громыко пытается ее как-то сгладить. И тут вдруг неожиданно «от себя» Черненко говорит: «Давайте дружить по всем линиям». Переводчик поперхнулся.

Вполне вероятно, Тэтчер, в силу хороших англо-американских отношений, поделилась впечатлениями с вице-президентом США Бушем, который также приехал на похороны. И Буш скажет о Черненко: «У него потенциал сильного лидера и чувство юмора».

Если серьезно, Черненко настолько зримый символ вырождения системы, что даже внутри страны, которая совершенно равнодушна к происходящему наверху, на массовом уровне появляется ощущение неизбежности и близости перемен, правда, каких именно, никто не представляет. Ни в стране, ни на Западе никому не приходит в голову, что падение системы и исчезновение СССР – дело нескольких ближайших лет.

Андропов в бытность генсеком на одном из документов сделал совершенно беспечную заметку: «Сейчас уже стоит подумать о предстоящем, грядущем 2000 годе». В 83-м году на заседании Политбюро была создана специальная Комиссия по проблеме 2000-го. Возглавить эту комиссию умирающий Андропов доверил умирающему Черненко. Предыдущие генсеки Брежнев и Андропов оставили Черненко в наследство и более насущные проблемы. Кособокую военизированную экономику, живущую на нефтяных деньгах, закупках зерна и мяса в капиталистических странах и промтоваров в соцстранах. Советский ВПК получает последнее наслаждение от гонки вооружений с США. Андропов за тринадцать месяцев правления вышел на прямую конфронтацию с Соединенными Штатами, что абсолютно отвечало интересам военно-промышленного комплекса. Реальные проблемы экономики Андропова не интересовали, он полагал, что они могут подождать.

Кроме того, Черненко достается афганская война, которая крайне непопулярна у населения. Кроме того, Черненко по наследству переходит проблема Польши, которая с 80-го года – сильнейшая головная или зубная боль всего советского руководства. Правда, Черненко поучаствовал в польской истории задолго до того, как стал генсеком.

В Польше с 80-го года набирает силу профсоюз под названием «Солидарность». Возник в Гданьске на судоверфи имени Ленина. Становится очень массовым: из 14 миллионов польских рабочих – 10 миллионов в «Солидарности». Ведет мощную забастовочную активность. В 81-м году «Солидарность» мощная оппозиционная сила. Миллион поляков выходит из рядов правящей Польской Объединенной рабочей партии и вступает в «Солидарность». Главное в этом движении – борьба с засильем бюрократии, номенклатуры. «Положение в номенклатурной системе – источник доходов и обогащения», – пишет польский журнал «Перспективы».