Онтологически человек - читать онлайн книгу. Автор: Марина Аницкая cтр.№ 47

Эльфин на мгновенье задумался, взвешивая формулировку.

— Хорошо, — сказал он. — Даю слово не портить там у тебя ничего самому... и не попустить порчи, насколько это будет в моих силах. Такой вариант тебя устроит?

— Вполне, — Мэлгон отвесил шутливый поклон. — Будь моим гостем, Эльфин.

Город Солнца, как назвал его Мэлгон, располагался большей частью на холме. Внешняя стена города была весьма искусно расписана, но впечатление производила, скорее, тревожное. Каждый отдельный предмет был выписан очень тщательно, но в их сочетании отсутствовала видимая логика. Рыба-епископ, рыба-цепь, панцирь, звезда, гвоздь... Это походило на систему символов, но вырожденную, будто кто-то пытался использовать ее на автопилоте, не приходя в сознание.

Эльфин проводил взглядом уползающие ввысь ворота и решил не делать поспешных выводов. Не все вещи люди делают намеренно.

Ворота, наконец, поднялись. Мэлгон откинул капюшон с лица и вздернул подбородок. Стражи в начищенных бронзовых доспехах почтительно замерли. Мэлгон приветствовал их благословляющим жестом и сделал знак Эльфину. Они прошли внутрь.

— Суть проекта такова, — сказал Мэлгон, когда они вышли из поля слышимости стражников. — Я являюсь верховным правителем, а также первосвященником, а также воплощением бога солнца. Я пришел к выводу, что это наиболее эффективно с точки зрения организации.

— Организация — твой конек, я помню... — кивнул Эльфин. — А от кого у вас такие укрепления? — Эльфин указал на стражей на стенах. — Ты это место так запрятал, что его и Вран не отыщет.

— Верно, — ответил Мэлгон. — Но ничто так не тонизирует, как гипотетический враг. Людям нельзя давать расслабляться.

Город поднимался вверх пологими уступами, подъем почти не был заметен.

— А как относятся горожане к божеству, разгуливающему по улицам? — спросил Эльфин.

— Солнцеликий скромен и способен снизойти к каждому. Оттого каждый горожанин должен в любой момент быть готов предстать перед божеством и дать ответ за свои деяния не только в порядке ежегодной исповеди.

«У местных богов была дурная привычка бить стекла атеистам», пробормотал Эльфин себе под нос. Мэлгон сделал вид, что ничего не расслышал.

Они прошли город насквозь — через шесть врат, у которых несли стражу женщины с длинными копьями, мимо затейливо расписанных стен, у которых старцы излагали детям свое учение, мимо бассейнов и фонтанов, мимо внутренних дворов, где женщины стирали одежду щелоком, а мужчины ковали металл, мимо спешащих по своим делам горожан, строго группками по пять человек, мимо жилых казарм, размеченных буквами греческого алфавита. Город был идеально чистый, ухоженный, симметричный. Настолько ухоженный и симметричный, насколько можно было добиться, заморозив цивилизацию.

— Дома, спальни, кровати и прочее необходимое — все общее, — вещал Мэлгон. — Но каждые шесть месяцев начальники назначают, кому в каком круге спать и в какой спальне...

Эльфин наклонился и сорвал травинку, пробившуюся между плотно пригнанными камнями мостовой. Растер между пальцами — раздался горький и свежий запах.

Никогда не перестает, подумал Эльфин. Жизнь никогда не перестает.

Мэлгон нетерпеливо притопнул каблуком, недовольный, что его единственный слушатель отвлекся.

— На шестой стене, как ты видишь, изображены изобретатели наук, вооружения и законодатели.

— Моисей... Озирис... Александр... Ну и компания! Ликург... — Эльфин осекся. — В жизни у меня такой постной физиономии не было, — решительно заявил он.

Мэлгон засмеялся и хлопнул его по плечу.

— Прости. Канон есть канон.

Следующую часть стены занимала фреска «Охота Солнцеликого» — высокая фигура, бесстрастный лик в обрамлении языков пламени, колесницы, лучники, загонщики, лев, осыпаемый стрелами. Выражение агонии на морде было совсем человеческим.

Детали, подумал Эльфин. Детали, детали, детали.

— А кто расписывал стены? — спросил он вслух.

— За священные фигуры отвечает Син, — сказал Мэлгон. — Фоны и зверей рисуют люди.

— Дай угадаю. Это тот же мастер, что расписывал ворота.

— Да, кажется. Был у Син мастер, с которым вышел конфликт, и его понизили.

— И часто у вас случаются конфликты?

— Самое беспокойное ведомство у Мор. Она занимается вопросами деторождения. Воспроизведение потомства является религиозным долгом, направленным на благо государства. Пары назначаются так, чтобы давать наиболее гармоничное потомство. В остальном жены и дети считаются принадлежащими общине. Это, конечно, временами вызывает некоторое возмущение... фаворитизм все-таки неизбежен. Но ничего такого, с чем мы не могли мы справиться, конечно.

— Может, тебе стоило бросить все и начать разводить рыбок? Они, кроме всего прочего, всегда молчат.

Мэлгон поморщился.

— Не иронизируй. Популяция замкнутая, если ничего не контролировать, очень быстро начнется вырождение. Мы, конечно, регулярно делаем генетические присадки, но это тоже... непростой процесс.

— А я-то думал — что ты делаешь в Кармартене. А у тебя было очередное плановое похищение младенцев.

— Ты прекрасно понимаешь, что это не доставляем мне никакого удовольствия. Но есть вещи, которые должны быть сделаны.

— Я всегда восхищался твоим чувством долга, Мэлгон. Ты же знаешь, сам я для подобного слишком... гедонист.

— Возможно, тебе стоило меньше общаться с Эпикуром.

Они посмеялись.

Вершину холма венчала широкая площадь, в центре которой высился круглый храм. Мэлгон гордо обвел рукой свои владения.

— Видишь? Ты утверждал, что невозможно создать стабильный локус. Что невозможно создать и поддерживать что-то, отделившись, за счет своих собственных сил. Но мне это удалось. Я создал идеальный город. Идеальный народ. Идеальный симбиоз между пастухом и стадом. Я поддерживаю их благосостояние — они меня кормят. Совершенна автономия.

Эльфин хмыкнул:

— А что насчет «генетических присадок»?

Мэлгон отмахнулся:

— А, это временные трудности. Был проект по увеличению одаренности, и в качестве побочного эффекта мы получили падучую. Издержки селекционного подхода. Поколений через пять, я думаю, нам удастся от нее избавиться. Видел бы ты, в каком состоянии я это племя подобрал! Кучка голодных дикарей, едва прикрытых шкурами. А сейчас? Я дал им науку. Архитектуру. Ремесла. Посмотри на них, Эльфин, это настоящее произведение искусства! Люди — это глина, из них можно вылепить что угодно. Нужно только приложить достаточное усилие.

— Благостная картина, — Эльфин потер подбородок. — Но, что бы ты ни говорил, Мэлгон, люди — народ падший и для таких... райских условий определенно не созданы. Напряжение неизбежно должно накапливаться, и мне интересно, как вы его сбрасываете.