Ее чудовище - читать онлайн книгу. Автор: Купава Огинская cтр.№ 3

— И откуда ты это знаешь?

— Я же ведьма, — беспечно пожала плечами она, будто это все объясняло. — Защиту я тебе сплету, но ничего не обещаю. Моих сил едва ли хватит, чтобы оградить тебя от Барона.

Говорила она искренне, и от ее искренности у меня все внутри сжималось. Самоуверенная Улиса сомневалась, что сможет что-нибудь противопоставить Высшему… Та самая ведьма, что не побоялась на торговой площади сцепиться с когортой жрецов!

— Совсем ничего сделать нельзя? — тихо спросила я.

— Ну зачем же сразу бледнеть? Мы попробуем.

— А если не получится?

— Попробуем еще раз… что-нибудь другое. О чем ты переживаешь? Он же обещал тебе время на восстановление. Значит, убивать пока не будет, — она фыркнула. — Я бы на твоем месте радовалась. Если уж сам Высший в тебе что-то разглядел, значит, ты и вправду не простая деревенская выскочка, а что-то большее…

Улиса повела рукой в воздухе, подбирая слова. Я ждала, прекрасно понимая, что сейчас, скорее всего, услышу гадость — делать комплименты она катастрофически не умела.

— Теперь ты стала питательной средой Высшего, есть чем гордиться.

Меня невольно передернуло.

— Ведьма ты, Улиса.

— А то я не знала, — откинувшись на спинку кресла, она с нескрываемым интересом спросила: — Скажи, а целуется-то Барон как?

— Мне откуда знать? — растерялась я. То, что произошло ночью, поцелуем назвать было сложно. — Меня вообще-то ели.

— Ели, — легко согласилась она, — но для этого не душили, чтобы жизнь выходила быстрее, и не держали просто за руку. Он тебя поцеловал. Так что, каково это?

— Страшно. Я, если ты вдруг не в курсе, чувствовала, как мою жизнь воруют.

— А опасности ты не почувствовала, когда на пустой улице увидела человека в черном?

И вроде сказано это было беззлобно, но я все равно смутилась и пристыженно замолчала.

Это можно было считать самой фееричной глупостью в моей жизни.

В наших землях черный цвет носил лишь Барон и офицеры городской стражи. Но у последних черный цвет был разбавлен белой отделкой воротничков, манжет и погон.

В остальном же самым темным цветом в одежде считался темно-серый.

Но как бы я смогла отличить в темноте темно-серый от черного?

Улиса была неумолима и упрямо считала, что должна была…

— Если, конечно, у тебя есть желание жить долго и по возможности счастливо, — с намеком закончила она, — в чем я, конечно, сомневаюсь.

Несмотря ни на что, ведьмовскую защиту Улиса сплела для меня мастерски, прикрепив ее к моему обережному колечку, которое я никогда не снимала.

— Так будет надежнее, — решила ведьма, любуясь результатом своего двухчасового труда.

Прислушавшись к себе, я была вынуждена признать, что никаких изменений не заметила. Разве что на душе стало спокойнее.

В порыве чувств я сжала ее ладошку в своих руках:

— Я тебе так благодарна. Ты даже не представляешь как! И я бы с удовольствием в подробностях описала тебе уровень моей признательности, но…

— Пора открывать магазин, — со смешком перебила меня она. — Иди. А я, так уж и быть, в награду оставлю себе память об этом утре и нашей редкой встрече, не закончившейся скандалом.

Конечно, «скандал» — сильно сказано, наши мелкие ссоры не дотягивали до столь грандиозного определения, но я была слишком счастлива, чтобы спорить. Даже не стала уточнять, что кроме воспоминаний ей также остались восемь эссов — круглые блестящие монетки лежали на столе, ловя золотыми боками первые солнечные лучи. Ведьминская защита всегда была дорогим удовольствием, в основном потому, что ведьмы давали пожизненную гарантию, а в случае чего латали свои плетения бесплатно.

Я слишком сильно опаздывала, чтобы позволить себе задержаться в гостях дольше двух минут.

Меня ждал мой аптекарский магазинчик, неразобранные травы, неразлитые настои и вечная вера в то, что когда-нибудь я смогу позволить себе нанять работницу.

День прошел на удивление мирно и прибыльно, словно компенсация нервной ночи.

Хотя вечером, закрывая магазин, я всерьез рассматривала вариант напроситься переночевать к кому-нибудь из подруг. Оставаться одной в доме после предыдущего ночного знакомства совсем не хотелось. Но несомненная необходимость объяснить свое внезапное вторжение… нежелание это делать было сильнее страха. И я никуда не пошла.

Заперлась на втором этаже, положила рядом с собой на подушку сковороду — первое, что мне удалось купить на заработанные в городе деньги, и оттого особенно мною любимое, накрылась одеялом с головой и почти сразу уснула.

Бессонная ночь и стандартно-насыщенный день играючи победили все жуткие мысли.

Барон не появлялся неделю.

Сначала я перестала запираться по ночам, чуть позже вернула сковороду на кухню и в конце концов снова начала открывать окна, не страдая больше по ночам в душной спальне. Слишком теплой была осень, чтобы продолжать потворствовать своим страхам.

Наивная, но с каждым днем все сильнее крепнущая надежда на то, что Полуночный Барон обо мне попросту забыл, вернула радость жизни.

Впервые за последние семь дней я даже в лес осмелилась выбраться, бесстрашно покинув черту города, чтобы с утра и до вечера бродить среди деревьев, собирая последние в этом году, уже отходящие травы.

Такие вылазки в лес я могла себе позволить не чаще двух-трех раз в месяц, непременно озаботившись перед этим заблаговременно вывесить объявление с расписанием нерабочих дней во избежание любых недовольств со стороны постоянных покупателей. Но конкретно это внеплановое пополнение запасов нигде отмечено не было и сулило мне несколько неприятных бесед.

Я понимала это и готовилась отбиваться от чужого возмущения, но вот чего я точно не ожидала, так это по возвращении в город увидеть на ступенях своего магазина стража.

Он дремал, расслабленно привалившись спиной к запертой двери, и последние лучи заходящего солнца горели на его волосах. Золотое на рыжем выглядело удивительно.

Несколько мгновений я просто любовалась покоем, застывшим на худом лице, и золотистыми отсветами солнца, запутавшимися в медно-рыжих волосах.

Секунд восемь, быть может десять, не больше, а потом пришло запоздалое осознание: на черном сукне формы стража выделялся стилизованный значок — красный язычок пламени, что значить могло лишь одно — ко мне пожаловал стихийник. Пиромаг.

А у меня магазин все еще от огня не заговорен… Вернее, заговорен, но слабенько. Стоящая сейчас защита могла выдержать обычный пожар, но никак не магический.

Словно почувствовав, что его разглядывают, мужчина открыл глаза и тут же встретился со мной взглядом.