Дом, в котором... - читать онлайн книгу. Автор: Мариам Петросян cтр.№ 35

Пора было уходить. Слепой спрятал свой нож в карман, второй завернул обратно в газету и опустил в тайник. Кирпич занял прежнее место. «Свитер, — подумал Слепой, — надо его забрать». Он вышел, защелкнул замок, прижав дужку, и поднялся по лестнице. На второй этаж взбежал бегом. Почти не оставалось времени. Ночь была на исходе. Лес съедал ее быстро. Коридор, двери, тишина… Вот-вот в нее ворвутся первые звуки утра, и он перестанет быть невидимкой. Представлять это было неприятно, и Слепой спешил.

Весь день после Ночи Сказок я был как труп и только к вечеру начал оживать. Поэтапно. Сначала нашел в себе силы доехать до туалета, где повстречался с жутким красновеким существом, оказавшимся мною. Надо было что-то с ним делать, и я решил его помыть.

Македонский помог мне раздеться. Сам бы я не смог. Руки дрожали, как у пропойцы с тридцатилетним стажем. Просто не верилось, что можно так развалиться после одной-единственной пьянки. Расставшись с пижамой — она так пропахла хвоей и спиртом, что при желании ее до конца жизни можно было использовать как средство от комаров, — я посидел под душем и вернулся в спальню.

Было около шести. Я так и не научился угадывать точное время без часов. Кое-как взобравшись на кровать, я достал из-под подушки блокнот и начал рисовать все подряд. Ряд рюкзаков и сумок на спинке… Голову Табаки, торчавшую из кокона пледа, в который он завернулся. Зевавшего Лорда…

Рюкзаки получились лучше всего. Табаки было почти не видно, а Лорд отвернулся, как только заметил, что я его рисую. Так что я заштриховал рюкзаки, придал им объемности и висючести, зачернил снизу и уже начал покрывать узорчиками, когда Табаки подполз поближе и чуть не лег на блокнот, заслонив от меня все, что можно было заслонить.

— Чего не рисуешь дальше? — удивился он, когда я убрал блокнот.

— Мне мешает твоя голова, — честно ответил я. — И не люблю, когда толкают под локоть.

Табаки решил обидеться. Откатился и сел спиной. Я уже знал, что дуться подолгу он не умеет, и не обратил на это внимания. Но рисовать расхотелось. Захотелось есть.

— Есть что-нибудь съедобное? — спросил я.

Лорд кивнул на тумбочку:

— Бутерброды. Осталась пара штук. Доползешь?

Плед, застилавший кровать, никогда не лежал ровно.

Вечно бугрился и морщинился труднопроходимыми складками. Ползать по нему было мучением. Но я сделал попытку.

Табаки сказал, что я похож на неверную жену султана, которую закатали в ковер перед утоплением.

Лорд помог мне размотаться — протянутая рука — вручил сверток с бутербродами — бросок до тумбочки — и вернулся в свой угол — еще один бросок. Для ходячего — около двух шагов. При этом он ничего не опрокинул, не своротил и уж, конечно, ни в чем не запутался. Если вспомнить, что вчера Лорд выделывал примерно то же самое в темноте, а на кровати при этом валялась уйма народу, удивляться было нечему. Но учитывая, что на этот раз он не соизволил расстаться с журналом и даже продолжал его читать, то есть одна рука все время была занята! — я все-таки удивился. Я смотрел на него, не просто комплексуя. Я был готов расплакаться.

Мало, что человек красив до неприличия и вытворяет невероятные вещи, так он этого еще и не замечает! Задирай он нос, подчеркивай свое превосходство, честное слово, было бы легче его переносить.

Лорд грыз заусенец и листал журнал, а с лица не сходило брезгливое выражение, означавшее, что читает он полную чушь. Он витал где-то, где ему не особенно нравилось находиться, но вернуться в осточертевшую реальность был не в силах. Даже чтобы посмотреть, куда ползет, и удостовериться, что взял с тумбочки именно то, что собирался.

— Лорд, — сказал я. — Иногда мне кажется, что ты просто прикидываешься.

Он поднял на меня рассеянный взгляд.

— В смысле?

— Ну что никакой ты не колясник на самом деле.

Он передернул плечами и опять уткнулся в журнал. «Мало ли кому чего кажется». Он этого не сказал, но иногда вовсе не обязательно говорить что-то вслух, чтобы тебя поняли.

— Может, ты и впрямь потомок драконов? — сказал я. — Может, на самом деле ты летаешь, а мы не видим?

— Хочешь, объясню? — спросил вдруг кто-то.

Я оглянулся.

Это был Черный. Он лежал на своей кровати, с тетрадью под подбородком, прикусив карандаш. Похожий на крупную овчарку с тонкой косточкой в зубах.

За время проживания в четвертой я успел привыкнуть к тому, что двое здесь всегда молчат. Македонский и Черный. Правда, молчали они по-разному. Македонский молчал, как глухонемой, а Черный — со значением. «Мне лучше рта не раскрывать». Что-то в этом духе. И я так привык к этому их молчанию, что когда Черный заговорил, совершенно растерялся. Даже уронил бутерброд. Упал он, естественно, маслом вниз. И яйцом вниз.

— Чего? — переспросил я.

— Говорю, могу объяснить, — повторил Черный. — Если хочешь.

Я сказал, что хочу. И попытался вспомнить, о чем спрашивал.

Черный сел и снял очки.

Никто, кроме самого Черного, не садился на его кровать. А также не ложился, не падал, не клал на нее ноги и не зашвыривал грязные носки. Никто вообще ничего туда не клал. Эта всегда аккуратно застеленная, чистая кровать казалась здесь чем-то совершенно инородным. Как и сам Черный. Как будто он в любой момент мог отчалить на ней, как на плоту, куда-то к далеким берегам. Туда, где водятся Черные.

— Все очень просто. Видишь эту кровать?

Черный указал на полку Горбача у себя над головой. Которая не поплыла бы вместе с нижним ярусом к далеким берегам.

Я сказал, что, конечно, вижу.

— А как ты думаешь, что случится, если подвесить тебя на ее спинке? Так, чтобы ты держался только руками, как на турнике.

— Я свалюсь, — сказал я.

— А до того, как свалишься?

Трудно было понять, какого он ждет ответа. Я честно представил последовательность событий.

— Буду висеть. Потом упаду. Чуток повишу, и вниз…

— А если тебя каждый день подвешивать?

Я наконец начал понимать.

— Хочешь сказать, что с каждым днем я буду висеть немного дольше?

— Молодец. Умный мальчик.

Черный снова прикусил карандаш и уткнулся в тетрадь.

— Но ведь достаточно свалиться один раз, и некого будет подвешивать. Я же не кошка.

— Вот и Лорд в свое время так думал.

Лорд отшвырнул журнал и уставился на Черного. Очень нехорошим взглядом.

— Может, хватит? — спросил он.

Я с ужасом понял, что описанная Черным ситуация, как пишут в титрах самых гнусных фильмов, основана на реальных событиях.