Отражение удара - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 50

Он вдруг заметил, что торопится к выходу, все еще сжимая в руке пустой бокал. Не понимая, что собирается делать, Старков оттолкнул оказавшегося на дороге охранника и разгоряченный, в распахнутом смокинге, выскочил на улицу. Хотя с момента ухода Забродова прошло не больше двух минут, того уже нигде не было видно.

— Где человек, который только что вышел отсюда? — спросил он у вышибалы.

— Там, — коротко ответил тот, указывая направление рукой. — У него «лендровер» за углом, такой старый, защитного цвета. Да вот он.

Из-за угла выехал потрепанный «лендровер» с укрепленным на капоте запасным колесом. Старков бросился к нему, размахивая руками, но «лендровер» проехал мимо — Забродов то ли не заметил писателя, то ли не захотел продолжать разговор.

«Ну, еще бы, — с досадой подумал Старков. — Я же к нему драться лез и вообще вел себя, как последний идиот. О чем ему со мной разговаривать?»

Слева засигналила какая-то машина, настойчиво предлагая психованному пешеходу убраться с проезжей части. Старков ахнул пустой бокал об асфальт и вернулся на тротуар.

В дверях казино его уже поджидал старый приятель Виктор Крюков, которому принадлежала идея написания книги.

— Брось, — сказал он, — не обращай внимания.

Языком чесать все горазды. Если из-за каждого козла нервничать, никакого здоровья не хватит. Уехал, и черт с ним. В другой раз начистишь ему рыло, никуда он не денется. Номер запомнил? Сейчас позвоню, у меня есть ребята в милиции, они ему покажут кузькину мать. Козел приблудный…

— Послушай, Витя…

— Да?

— Да пошел ты в задницу! — с удовольствием выговорил Старков и повернулся к парковщику. — Машину!

— Ну и черт с тобой, блаженный, — сказал Крюков. — Тварь неблагодарная, — Шагай, шагай, а то гости заскучают. Расскажи им, как ты из меня проститутку сделал, им это будет интересно.

— Я из тебя проститутку сделал? А кем ты был — лучом света в темном царстве? Неудачник.

Старков повернулся к нему спиной — затевать вторую за вечер драку не хотелось. Кроме того, в чем-то Крюков был прав. «Интересно получается, подумал Старков, — все кругом правы. Забродов прав по-своему, Крюков по-своему, и даже этот пескоструйный классик тоже, видимо, прав. Один я кругом виноват. Бедный я, несчастный».

Самоирония, как всегда, помогла, и, садясь за руль своего белого «крайслера», он был почти спокоен. Вот только пить так много, пожалуй, не следовало. Впрочем, шок, полученный от разговора с Забродовым, основательно его протрезвил, и он чувствовал, что способен просидеть за рулем хоть всю ночь. Он любил водить машину, получая от самого процесса огромное удовольствие. Ему приходилось слышать, что писатели и художники обычно являются никуда не годными водителями, и в целом был с этим согласен. Творческие люди склонны к задумчивости и созерцанию, половину жизни они проводят в мире своих фантазий, откуда один шаг до загробного мира, если ты прогуливаясь по стране грез, одновременно с бешеной скоростью ведешь автомобиль по скользкой от недавнего дождя дороге.

К себе лично он все это не относил. Водительский стаж у него был весьма приличный, и за все это время он только однажды угодил в аварию, да и то не по своей вине. Свой первый автомобиль, зеленый, как майский лист, «жигуленок» первой модели, Старков вспоминал с нежностью. Его нынешняя машина, конечно, не шла ни в какое сравнение с той маломощной тележкой.

Он уселся поудобнее, дружески похлопал по рулю и включил зажигание.

— Ну, приятель, давай покатаемся, — сказал он машине, как живому существу.

Он колесил по городу почти три часа и даже подвез нескольких пассажиров. Ему нравилось иногда примерять на себя личину таксиста. Кроме того, среди случайных попутчиков попадались порой очень интересные люди, которые рассказывали очень интересные вещи.

Кое-что из услышанного он вставлял потом в свои книги и сценарии, а одна история даже легла в основу фильма, который сценарист Старков считал своим самым удачным детищем.

Правда, сегодня ему не удалось разжиться ничем, кроме нескольких долларов. Пассажиры удивленно косились на мужчину в смокинге, который беспечно вел тяжелый «крайслер» по оживленным городским магистралям, благоухая при этом дорогим коньяком и все время беззастенчиво нарушая правила. Такая обстановка не располагала к задушевным разговорам, но Старков не сетовал на судьбу. Напротив, он был благодарен ей за то, что она вовремя подбросила странного незнакомца по фамилии Забродов, который щелкнул его по носу как раз тогда, когда это больше всего требовалось. Похоже было на то, что любовь между литератором Старковым и издательством «Вест» на этом закончилась, но это не слишком огорчало: мало ли в Москве издательств!

Надо попытаться написать роман, решил он. Хороший, честный роман, как я умел когда-то. Пороху у меня на это хватит, а там как Бог даст…

Возможно, в нем все еще бродил алкоголь, который, как известно, временно делает всех решительными и готовыми в одиночку сражаться со всем белым светом или, наоборот, одарить весь белый свет любовью. Пусть так, решил Старков. Пусть это алкоголь. Алкоголь ослабляет внутренние тормоза. Слава богу, что под банкой я мечтаю написать роман, а не набить кому-нибудь морду. Значит, жив еще писатель Старков. Еще не до конца скурвился литератор Старков, раз не чужд до сих пор порывов благородных…

Хмель, наконец, окончательно выветрился, и Старков почувствовал, что смертельно устал. Вместе с ясностью мышления вернулись проблемы: неоплаченные долги, невыполненные обязательства, жена, которая уже год, как ушла, но исправно требовала денег — сплошные деньги, суета сует, пустые хлопоты, в которых незаметно проходит жизнь. Он высадил последнего попутчика в Чертаново, без возражений, чтобы не пугать человека, принял деньги, кивнул на прощание и по опустевшим улицам погнал машину домой. Светофоры одиноко и ненужно перемигивались на перекрестках желтыми сигналами, редкие встречные машины неслись с такой же, как и он, недозволенной скоростью, мимо мелькали дома, призрачно освещенные дежурными лампами витрины магазинов, переливалось на крышах и фасадах назойливое разноцветье рекламы…

Он сбросил скорость, свернул во двор своего трехэтажного дома и по наклонному пандусу спустился в подземный гараж. Дремавший в своей застекленной будке охранник встрепенулся, услышав звук работающего мотора, и нажал кнопку на пульте, поднимая разрисованный наклонными красно-белыми полосками жестяной флажок, который перегораживал проезд. Опустив флажок, он немедленно уронил голову на грудь и закрыл глаза.

Старков загнал машину на свою стоянку, заглушил мотор, вынул ключ зажигания из замка и выбрался на ровный шероховатый бетон. Слева от его машины стоял высокий, сплошь черный «гранд-чероки» известного тележурналиста, который жил на втором этаже, а справа поблескивал «мустанг» директора одного из московских рынков. «Ну и компания, — подумал Старков. Слева направо: профессиональный болтун, халтурщик от литературы и ворюга с рынка. И пожаловаться некому, сам выбирал, лез, стремился…»