– В бегах! – повторил Гаррет. – Надо было заснять все это на камеру.
Чарли так и не спускал с меня глаз.
– Перед нами стоял в чистом виде выбор между добром и злом, а не одна из этих моральных дилемм-пустышек, которыми нас усердно снабжают, чтобы мы гордились своим умением с ними справляться. Как будто умствования имеют хоть какое-то отношение к реальной жизни.
– Меня вообще волнует лишь одно – чтобы у деда не было неприятностей, – заявил Гаррет Кеннет, обращаясь ко мне, но краем глаза взглянув и на шефа.
– Да не проблема, – откликнулся тот.
– Я знаю, сэр, что вы его терпеть не можете, но сейчас об этом лучше забыть.
– Твой дедушка и я… между нами были разногласия. Я не спорю, он – достойный человек… к сожалению, разногласия никуда не делись.
– Разногласия меня не волнуют, сэр. Меня волнует, чтобы у деда не было неприятностей.
– Не проблема.
– Нет даже повода для проблем, папа, – вмешался Чарли.
Отец бросил на него сердитый взгляд, потеребил усы.
– Обещаю, что не коснусь даже волоска на голове твоего старика.
– Это хорошо, – Гаррет ухмыльнулся, – не так-то много их и осталось.
Марти рассмеялся.
– Мы были обязаны поступить так, как поступили, – заявил Чарли. – Нас не за что хвалить, у нас не было выбора даже чисто логически. Они откровенно угрожали Марти.
– Сынок, нет никакой необходимости… – попытался перебить его шеф.
– Они ненавидели Марти, поскольку он был действительно способным в своем деле, и это только подчеркивало, что они-то – банальные позеры. Так что речь шла о жизни и смерти.
– Может, все было не так ужасно, – попытался сгладить ситуацию Марти. – Я вот заодно и серфингу научился.
– Плюхаться на задницу ты научился, – поправил его Гаррет.
– Так вы все это время прятали его в Малибу? – уточнил я.
– Ну да, только не у деда, потому что мы знали… ну, сообразили, что может выйти только хуже. Дед снимает для меня квартирку в Трэнкас-Бич, пока я работаю над документальным фильмом о серфинге. Думал управиться года за два, но что-то пока не знаю… В любом случае постараюсь закончить, а там, может, подам документы в Калифорнийский университет, Санта-Круз. – Кивок в сторону Марти. – Не самый худший оказался сосед по квартире; по крайней мере, барахло где попало не разбрасывает.
– Ну да, второго такого, как ты, твоя хата уже не выдержит.
– Отличная организация, – похвалил я. – Вплоть до персональной доски для серфинга у Марти.
Все трое вытаращили глаза.
– За домом твоего деда, Гаррет, установили наблюдение. Полиция видела, как ты выезжаешь с доской. А на следующий день с тобой в машине был парень в коричневой бейсболке.
– Ого, – присвистнул Гаррет. Чарли только плечами пожал.
– Ладно, ребята, эмоциями мы все поделились, теперь давайте-ка в дом, – вмешался шеф. – Мне еще надо сказать пару слов лично доктору.
Мартин Мендоса встал на ноги, двое других замешкались.
– Уже все решили, идите в дом, – повторил шеф.
Гаррет и Чарли встали следом, по обе стороны от Марти. Повернулись, чтобы идти. Я тоже шагнул к Марти.
– Рад, что с тобой все в порядке.
– Нам на истории рассказывали, что среди немцев были и такие, кто прятал евреев, – сказал Марти. – Мне тогда не очень верилось.
Трое молодых людей направились к дому.
– Доктор, вы догадываетесь, о чем я хотел вас попросить, – начал шеф.
– Боюсь, что нет.
– После всего этого в университетах на заявления выпускников Академии смотрят так, как будто их писали жидким собачьим дерьмом. А Чарли честно заработал себе место в Йеле. Я бы хотел, чтобы вы написали ему рекомендательное письмо. Хорошее письмо.
– А что по этому поводу думает сам Чарли?
– Послушайте, доктор, любые письма от учителей и даже от этого болвана Хелфготта сейчас сработают только против него. Вы же вновь подтвердили свою репутацию – истина, правосудие, все такое… Ну и профессорское звание, в Йеле это уважают.
– Буду только рад, – кивнул я. – Но сначала я должен поговорить с Чарли.
– О чем?
– Чтобы написать хорошее письмо, я должен поближе с ним познакомиться.
– Я и сам могу рассказать. Средний балл – «отлично», причем предметы у него один сложней другого, факультативы, спецкурсы… Внеклассной активности – выше крыши, начиная с…
– Это не то, – прервал его я.
– Тогда чего вам надо? – рявкнул шеф.
– Я хочу познакомиться с самим Чарли. А не со списком его цирковых трюков.
Глава 41
Чарли вышел из дома с тем видом, который напускает на себя любой подросток, если заставить его делать какую-то, на его взгляд, ненужную ерунду.
– Давай пройдемся, – предложил я.
– Зачем еще?
– Охота прогуляться.
– Ну ладно.
Мы принялись описывать круги по огромной парковке. Чарли, засунув тощие неуклюжие руки поглубже в карманы, смотрел себе под ноги.
– Ты знаешь, чего хочет твой отец?
– Всегда «твой отец»!.. Нет бы кто-нибудь спросил, чего хочу я!
– Ровно поэтому я и решил с тобой поговорить.
– А у него просто идея фикс!
– Связанная с тобой?
– С тем, чтобы я обязательно попал в какой-нибудь рассадник гениев.
– Он сказал, что ты выбрал Йель.
– Знаете, это как если б кто-то сказал, что терпеть не может сыр, а ему ответили бы – ну ладно, тогда выбирай, тебе рокфор или пармезан?
– То есть тебе все равно.
– Тоже не совсем так, – не согласился Чарли. – Сказав, что все равно, я бы только почувствовал себя претенциозным кретином. Конечно, не все равно. Меня воспитывали в том духе, что мне не может быть все равно. – Через пару шагов: – Иногда я подумываю подать документы в техническое училище. Может, тогда они хоть что-то поймут.
– Должно получиться эффектно, – подтвердил я.
– А вы что окончили?
– Калифорнийский университет.
– Родители не требовали от вас большего?
– О Лиге плюща я даже не мечтал. Главное было – убраться подальше из Миссури.
– А что плохого в Миссури?
– В Миссури-то – ничего.
До него не сразу дошло.
– Извините. В любом случае я не хочу, чтобы вы делали что-то, противоречащее вашим моральным принципам.