Особа королевских ролей - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 3

– Держать ее не надо, – добавил Борис, – она сидит смирно, Демьянке все очень нравится.

– Ваты там мало, но если учесть, сколько ваша красавица слопала палочек, то, наверное, у нее в желудке уже полкило хлопка находится, – задумчиво протянул Юра. – Очень не хотелось применять фиксатор, но выхода нет. Поставлю его.

Лаборант достал из шкафа пакет, вскрыл клапан, вытащил кольцо с плоскими краями и продемонстрировал его нам.

– Одноразовый из медицинского силикона, не травматичный. Работаем так. Борис держит собаку. Иван машет ватной палочкой, а я… вжик! Впихиваю эту прекрасную вещь. Начали.

Поняв, что мы собрались продолжать кормить ее вкуснятиной, Демьянка пришла в полный восторг. Боря обнял собаку, я начал вертеть над ее носом куском жилы с турундой…

Собака разинула пасть, Юра не стал терять ни секунды.

– Ура! – заликовал лаборант. – Мы победили! Я чувствую себя князем Александром Невским, который разбил немцев на Куликовском поле.

Наверное, Юра хороший лаборант, но знания по истории у него хромают. На Куликовом, а не Куликовском поле сражался Дмитрий Донской, и не с немцами, а с татарским войском. Это произошло восьмого сентября тысяча триста восьмидесятого года. А вот князь Александр Невский воевал с немецкими рыцарями. И произошла битва на Чудском озере пятого апреля тысяча двести сорок второго года. А…

Плавное течение моих мыслей прервал странный звук. Я посмотрел на Бориса и увидел, что тот сидит на табуретке. Демьянка же находится на столе, пасть у нее раскрыта, захлопнуть ее не дает фиксатор. Юра открывает большую коробку. Звук, который вернул меня из тысяча двести сорок второго года в современный мир, издает клейкая лента, ее лаборант отдирает от упаковки. Все выглядело мирно. Я улыбнулся собаке.

– Еще пара секунд, и ты свободна.

Демьянка прищурилась, кашлянула, и… силиконовый кружок вылетел из ее пасти, как камень из пращи молодого Давида, будущего царя Иудеи, который он направил на Голиафа, потомка великанов-рефаимов.

– Мама! – взвизгнул Юра.

Фиксатор врезался в стену и, словно пущенный сильной рукой теннисный мяч, слегка изменив траекторию, начал обратный полет. Он летел прямо в Бориса, тот резво соскочил с табуретки и отпрыгнул в сторону. Фиксатор угодил в холодильник, оттолкнулся от него и ринулся ко мне. Я не стал изображать храброго игрока в гандбол, трусливо присел и залез под стол. Борис проделал то же самое, через секунду к нам присоединился Юра. Три богатыря затаились в укрытии. А в лаборатории творилось нечто невообразимое. Слышался стук, звон чего-то разбитого, шорох, наконец повисла тишина.

– Наверное, фиксатор перестал беситься, – предположил Юра.

– Давайте подождем еще немного, – предложил Борис, – вдруг он временно затих. Мы вылезем, а силиконовое чудовище опять запрыгает.

– Зря такой фиксатор для пасти приобрели, – укорил я Юру, – его сделали из тугой резины, вот он и скачет.

– Мы брали самый лучший, дорогой, – пояснил лаборант, – и до сих пор никому не удавалось его выплюнуть.

– Демьянка уникальна, – гордо заявил батлер.

Чавк, чавк, хрумк, хрумк – раздалось в тишине. Мы разом выскочили из-под стола и увидели ошалевшую от радости собаку, которая быстро поглощала ватные палочки. Боря отнял у Демьянки коробку. Юра поднял с пола фиксатор и со словами:

– Мне в голову не могло прийти, что он скачет, как мяч. Интересно, высоко ли он прыгает? – бросил кругляш на пол.

Фиксатор отскочил от плитки и понесся в потолок. Демьянка мухой слетела со стола и кинулась к двери. Приспособление для пасти попало прямо в светильник. Он рухнул на стол, плафоны разбились, все вокруг засыпало осколками. Демьянка мордой толкнула створку и улизнула в коридор. Я понял, что в этой ситуации нужно вести себя по-собачьи, поэтому немедля последовал за ней.

– Отлично позабавились, – заметила Элеонора, – мне твоя псина очень нравится. Надеюсь, в этой клинике хорошие врачи.

– Нам ее посоветовал приятель, – ответил я. – Нора, зачем вы меня позвали?

– Ваня, мы договорились, что общаемся на «ты», – напомнила Элеонора.

Я улыбнулся

– Простите, никак не привыкну, что вы живы, и называть вас на «ты» тоже странно.

– Иван Павлович, – нахмурилась Нора, – время идет, все изменяется, а ты как лосось из банки, ничто на тебя не влияет. Я давно перестала управлять тобой. Ты нынче сам с усами, хорошо работаешь. В отличие от тебя, я здорово изменилась, сейчас связана с интересными людьми. Уже объяснила тебе: мне пришлось изображать покойницу, потому что за мной охотилось несколько вовсе не добрых людей. Почему они решили оторвать мне голову и нашинковать тело в капусту, рассказывать не хочу. Меньше знаешь, крепче спишь. Спасибо тем, с кем я теперь работаю. Они меня из беды выручили, выдали за умершую. Кстати, на кладбище на моей могиле зимой стоят искусственные розы. Откуда они?

– Что-то не так? – спросил я. – Нехорошо, когда могила голая.

– Ненавижу искусственные цветы, – нахмурилась Нора.

– Вы не одиноки, – вздохнул я, – сколько раз я приезжал на погост и видел, что у памятника нет корзины, которую я в прошлый визит там оставил. Негодяи не гнушаются стащить что-то даже с кладбища.

– Ваня, я прекрасно знала, что жуткие пластиковые уроды твоих рук дело, – фыркнула Нора, – и выкидывала их. Но ты имеешь привычку упираться ослом, и продолжал таскать сие непотребство.

– Нора, – изумился я, – вы ходили на свою могилу?

– А то! – воскликнула Элеонора. – Только выпусти вожжи из рук, и мигом получится инфернальная фигня. Пример тому мерзкие цветуечки. И как тебе только в голову пришло украшать мой последний приют букетами из переработанных стаканов?

– Ну… – пробормотал я, – зимой – осенью – ранней весной живые цветы замерзают.

Элеонора взяла чайник.

– Следовало полностью заложить могилу плитами.

– Я так и хотел, – сказал я, – но скульптор, который делал памятник, посоветовал хоть небольшой кусок земли оставить.

– Для чего? – осведомилась Нора.

– Чтобы в могиле был воздух, – повторил я слова камнетеса.

– Ваня, ты хотел, чтобы я в гробу не задохнулась? – осведомилась моя бывшая хозяйка.

Я не нашелся что ответить.

– Понятно, – кивнула Элеонора, – и уж удовлетвори до конца мое любопытство: что за странная фигура стоит на могиле?

– Это птица, – объяснил я.

– Ворона? – хихикнула Нора. – Я слишком громко каркала в первой жизни? Заклевала тебя?

– Конечно, нет, – сказал я. – Это птица печали, тоски и горя.

– То-то у нее морда кривая, – вздохнула Нора, – и нога одна. Ну, ладно, птичкино личико от переживаний скосорылило. Но с лапой у нее что? Куда она делась?