Корона из перьев - читать онлайн книгу. Автор: Ники Пау Прето cтр.№ 64

– Всего одно?

– Да, одно, – неохотно признал Тристан. Провел рукой по заскорузлым от пота и пыли прядям. – Правда, мы не знаем, может, самка уже носила его, когда попала сюда. Дикая была, ее кое-как заманили в ловушку, а вскоре она уже снесла яйцо. После этого все попытки кончались плачевно.

– Плачевно?

– Самки калечили каждого самца, которого к ним приводили для случки. А когда птицам плохо, сам понимаешь, нам тоже больно, – добавил Тристан, и Ник кивнул, мол, знаю. – Пару месяцев назад одна самка ранила феникса Фэллона. Так он сам потом несколько дней хромал. Самки сильнее и вырастают крупнее самцов.

Нику это, похоже, было приятно слышать.

– То же можно сказать и про, гм, удовольствие, – произнес Тристан, неотрывно глядя себе на колени. Ощутив, как по шее поднимается жар, он вымученно хохотнул и продолжил: – Нам передаются всех их эмоции, и хорошие и дурные. Думаю, если бы фениксы правда спаривались, мы бы это как-то ощутили. Поэтому странно выходит…

Ник испуганно рассмеялся, и Тристан улыбнулся, довольный, что сумел нарушить неловкую тишину.

– В былые времена наездники работали парами, – сказал он, выгибая затекшую спину. Ник следил за ним как бы между делом, совсем не как другие: без пристального внимания отца или смутной симпатии Берика или Морры. Чувства Тристана обострились, плечи расправились. – Охотились, летали в разведку, воевали. Фениксы создавали пары на всю жизнь, и наездники – тоже. Мне кажется, узы смешивались, и выходило так, что наездники соединялись, как и фениксы.

– Как Нефира и Каллиста, – задумчиво пробормотал Ник.

Тристан улыбнулся. Ник наслышан о Первых наездниках, и это хорошо. Их история знала сотни славных пар, но Нефира, первая королева, и Каллиста, ее правая рука, запомнились Тристану лучше прочих. Выходили замуж они по расчету: ради союзов и детей, – но оставались преданными друг другу как никому другому. Не расставались никогда и ни за что: в бою, в мирной жизни и в смерти. Когда Каллиста погибла от стрелы, вскоре за ней последовала и Нефира – из-за разбитого сердца.

– Ну, раз брачный вольер не приносит яиц, отчего же твой отец не обыщет Пиру, не заглянет в заброшенные наблюдательные башни и заставы?

– Так мы искали, – ответил Тристан. Правда, не особо старались. Он это знал, просто им всегда не хватало времени. Империя со дня на день узнает об их существовании, и к приходу врага надо готовиться. Ник открыл было рот – думал, наверное, оспорить обоснованные доводы Тристана, но тот уже и сам устал отстаивать методы отца. Особенно те, с которыми сам не соглашался. – Послушай, Ник, мне это нравится не больше твоего. Но если хочешь стать наездником, нам нужно больше фениксов. А иного способа завести их мы пока не знаем.

Ник молчал. Разговоры о клетках для спаривания явно притупили впечатления от Гнезда. Тристана это расстроило. Он выпустил щупальце магии, поискал Рекса. Убедил его покинуть насест и присоединиться к нему у края выступа в виде феникса. Встал на ноги, а спустя мгновение его примеру, хмурясь, последовал и Ник.

У края цоколя Тристан ощутил порыв теплого ветра – Рекс приближался. Ник подошел как раз в тот момент, когда феникс вынырнул из недр Гнезда. Ветром Тристану взъерошило волосы, и на мгновение у него поплыло перед глазами из-за полос света.

Достигнув свода пещеры, Рекс вспыхнул в полную силу и нырнул обратно. Ник даже испуганно сжался, когда феникс проносился мимо, а потом перегнулся через край яруса – посмотреть, как птица уходит во тьму. Это был элемент из танца в честь солнцестояния – представления, которое Рекс и остальные покажут завтра на празднике.

Рекс снова взмыл под самый свод и по спирали, не угасая, полетел обратно вниз. Как и рассчитывал Тристан, вскоре к нему присоединились собратья: они распушали перья и сыпали искрами. Порой Тристану казалось, что фениксы от природы склонны к ярким представлениям, всегда готовы показать что-нибудь этакое, впечатлить зрителя: особенно им нравилось выписывать в воздухе изящные дуги и ослепительно вспыхивать.

Смотреть сейчас на них было на удивление просто: их огонь был элементом представления, а не смертельной угрозой. Тристан любовался им отстраненно, воспринимая как нечто далекое и неземное, вроде солнца и звезд.

Когда один феникс взмывает в небо и снова падает к земле, это прекрасно. Но когда их полдесятка, это завораживает. Ник ухватил Тристана за руку, глядя, как пламенеющие птицы выписывают в воздухе огненные полукруги и спирали. Позади них в небе висела луна, бледная как кость, бесцветная по сравнению с яркими всполохами фениксов.

Птицы разошлись и будут играть еще какое-то время. Зная это, Тристан ткнул локтем в ребра Ника, но тот наблюдал за танцем, широко распахнув глаза, в которых отражались пламя и искры. Тристан снова сел и прислонился к стене у входа. Ник присоединился к нему, пятясь – чтобы не пропустить и мгновения великолепного зрелища.

При виде улыбки на лице Ника полегчало на душе и у Тристана. Он сам не знал, в чем дело: то ли говорила в нем вина за то, как он обошелся с мальчишкой при первой встрече, то ли это была благодарность за помощь. Впрочем, задумываться не хотелось. Ник просто вытаскивал на поверхность счастливую и жизнерадостную половину Тристана. Какой-то час назад он был готов признать поражение, узнав, что долгожданный пост не светит ему в ближайшее время, однако Ник научил его ценить даже малый успех – шажок в нужном направлении. А до того, стоило Тристану признаться в боязни огня, Ник не стал насмехаться и унижать его. Напротив, глазом не моргнув, перечислил в утешение знаменитых неполноценных наездников, а потом и вовсе научил Тристана приему, который изменил его жизнь.

Их дружба – это, конечно, не праздник. Ник – один из немногих, кроме отца, кто упрекает Тристана в заносчивости и несдержанности. Зато, в отличие от того же отца, готового припомнить Тристану любую ошибку, Ник зла не держит. Начало дружбы выдалось не самое гладкое, но Ник всегда был рядом, преданный и верный помощник там, где не на кого опереться. Он был талантливее прочих подмастерьев, но в то же время еще не стал мастером. Застрял где-то посередине, и ему приходится тяжко.

Глядя на Ника, Тристан заражался его неутомимой надеждой: вера Ника в Тристана заставила самого Тристана поверить в себя. Захотелось стать тем, кого в нем видел Ник, и поэтому он должен быть всегда рядом – напоминать об этом.

Тристан уже не обойдется без Ника, потому что только с ним он становится самим собой.

Они следили за фениксами в ночном небе, и в какой-то момент Ник уронил голову Тристану на плечо. Тогда Тристан расслабился и сам прислонился затылком к грубо стесанной стене.

Фениксы наконец закончили танцевать и вернулись на насесты. Ночная тьма сгустилась. Оставался один только Рекс, но вот и он в последней вспышке света ушел в темноту.

Перед тем как встать, Тристан пожелал ему доброй ночи и поблагодарил. Ник крепко спал, безвольно привалившись к стене. Тристан поддел его ногой, потом осторожно потряс за плечо, но все тщетно. Ник буквально лучился жизнью и энергией, во всем шел до конца, а жить иначе не смог бы, наверное, при всем желании. Даже устав, он продолжал бежать, пока не подгибались ноги, а уж когда говорил о фениксах, наездниках и анимагии, его лицо светилось.