Корона и плаха - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 68

Чтобы немного отвлечься от ужасов белого рабства, поговорим об изящной словесности. Точнее, об одном из классиков английской литературы, Даниэле Дефо.

Начну с того, что его фамилия писалась и при его жизни, и долго после смерти не слитно, а раздельно – де Фо. В трехтомной биографии писателя, вышедшей в Лондоне в 1830 г., он опять-таки именуется де Фо.

Предки классика, фламандские протестанты, еще при Елизавете бежали из Фландрии в Англию. Так поступали многие: католиков они ненавидели, но и не горели желанием воевать против них с оружием в руках, предпочитали эмиграцию. В Англии они в миллионеры не выбились, но и бедняками не были: занимались на широкую ногу ремеслами и торговлей, покупали земли. Все они, в том числе родной отец писателя (владевший в Лондоне немаленькой мясной лавкой и мастерской по изготовлению свечей – очень ходкий и прибыльный товар) в те времена звались попросту Фо. И только молодой Даниэль стал называть себя де Фо.

На этот счет есть старая версия: якобы Фо и во Фландрии назывались де Фо, но англичане из-за особенностей своего произношения «де» отбросили и стали называть мигрантов Фо.

Версия эта выглядит крайне сомнительной: никакие такие «особенности произношения» не мешали ни Даниэлю именовать себя де Фо, ни окружающим его так называть. Гораздо вероятнее другая: Даниэль дворянскую приставку «де» просто-напросто сам пришпандорил к почтенной отцовской фамилии. Так оно было гораздо престижнее и гламурнее: позволяло думать, что молодой человек происходит из старинной нормандской фамилии. В Англии и сегодня встречаются представители старинных фамилий, потомки нормандцев, которые приставку «де» пишут отдельно от фамилии. Как не раз бывало и в том столетии, и в последующих, подобное самозванство часто сходило с рук. Как позднее иронически заметит в одном из романов о XVIII в. Валентин Пикуль, «в те времена люди не стыдились называть себя так, как им больше нравилось». Даниэль был далеко не первым и не последним – частенько прокатывало…

Дворянскую приставку сохранил, например, де Валера – один из видных лидеров движения ирландцев за независимость, впоследствии первый президент независимой Ирландии. (Сама его фамилия в сокращенном виде стала лозунгом борцов за независимость: поднятый сжатый кулак и возглас «Да здравствует Дев!»)

Многие фамилии с этой приставкой стали писаться слитно, особенно в России. Знаменитый французский моряк Лаперуз, совершивший немало дальних путешествий и убитый дикарями на островке побережья Австралии, на самом деле граф Ла Перуз («ла» тоже было дворянской приставкой, вспомним Атоса, графа де ла Фер). Писатель Ларошфуко – де Ла Рошфуко, баснописец Лафонтен – Ла Фонтен, известный ученый Даламбер – маркиз д’Аламбер (следовательно, родом из поместья Аламбер, как д’Артаньян – родом из Артаньяна, а его прототип Шарль де Батц де Кастельмор тоже звался по названиям родовых имений).

Впрочем, и фамилия Дефо давно уже пишется слитно у самих англичан, что доказывает солидное издание: «Словарь британской истории», в 1991 г. изданный в Оксфорде. Там как раз написано слитно: Defoe.

Иногда дворянскую приставку присобачивали себе люди, не имевшие никакого права зваться дворянами, – например, французский писатель самого простого происхождения Оноре Бальзак (и снова сошло с рук, прижилось). Случалось и наоборот: от приставки «де» избавлялись в видах политической карьеры. Провинциальный адвокат Максимилиан де Робеспьер, кинувшись в революцию и стремясь выглядеть этаким пролетарием от сохи, по пути из родного Арраса в Париж «де» из своей фамилии где-то обронил, разумеется, умышленно. Его сподвижник Камилл де Мулен поступил по-другому: стал писать фамилию слитно. Правда, это им в жизни не особенно помогло, обоим отрубили головы: Демулену – по инициативе Робеспьера, а Робеспьеру те, кого он диким террором достал, и они опасались стать следующими жертвами.

Коли уж зашел разговор о «потере» и самочинном «обретении» дворянских приставок, грех не упомянуть памятного многим капитана роты королевских мушкетеров де Тревиля. В гасконском городке Труавиль жил-поживал юноша из приличной семьи, носившей одноименную с городом фамилию. Семья была вполне респектабельная, одна беда – не дворянская. И однажды молодой провинциал, как многие, отправился делать карьеру в Париж. Из Труавиля выехал молодой человек Труавиль, принадлежащий к «третьему сословию». Но поскольку дорога из Гаскони в Париж неблизкая, на пути может случиться много интересного и разного. В Париж приехал уже дворянин де Тревиль, с ворохом старинных документов, подтверждавших его происхождение чуть ли не от крестоносцев. Как писал в знаменитом некогда детском стишке Самуил Маршак: однако за время пути собака могла подрасти… Никаких вопросов бумаги де Тревиля в Париже не вызвали. Кстати, реальный шевалье Шарль д’Артаньян де Батц де Кастельмор однажды сам себя произвел в графы. Заявил на людях, что всегда был графом, просто как-то раньше об этом из скромности не упоминал, а теперь вот вспомнил, так что к нему следует отныне обращаться не иначе как «господин граф». Окружающим пришлось так и поступать: шевалье был в большой милости у короля Людовика Четырнадцатого…

Немного об именах. Герой самого знаменитого романа де Фо Робинзон Крузо у англичан именуется через «с» – Робинсон (так и в помянутом оксфордском словаре, и в нашем энциклопедическом словаре Павленкова 1913 года издания). Самое обыкновенное английское имя – причем приставка «сон» означает «сын», то есть Крузо – сын некоего Робина. Иногда это становилось именем, а иногда и фамилией – как у знаменитого писателя Роберта Льюиса Стивенсона (предки писателя – потомки какого-то Стивена).

Любопытно, что эта английская практика, с окончанием «сон», имеет некоторое сходство с долго бытовавшей в России. Постоянные фамилии носили только дворяне, а люди простого звания (причем не только крестьяне) использовали другой метод: вместо фамилии служило имя отца. Иван Петров – сын некого Петра. Его сын уже будет именоваться Игнатий Иванов, а внук – Семен Игнатьев. Постоянные фамилии все эти люди получат только после отмены крепостного права, но в обиходе еще долго будут пользоваться старинным оборотом. Действие романа В. Шишкова «Угрюм-река» происходит незадолго до Первой мировой, но главного героя, Прохора Петровича Громова, сибирские крестьяне часто называют на старый лад: «Прохор Петров».

Ну а имя «Робинсон», превратившись в «Робинзона», стало прямо-таки символом: «робинзониада» – это некие приключения или странствия в одиночку. Кстати, появились многочисленные подражания в литературе: свои Робинзоны есть у немецких писателей и во Франции (повесть Жюля Верна «Дядюшка Робинзон»). Хотя в Англии до сих пор обитает немало людей по фамилии Робинсон (вот имя как-то вышло из употребления).

Конец отступления. Займемся мистером де Фо. Родители и родня хотели, чтобы он стал пуританским проповедником, но молодой Даниэль был по натуре слишком пылким и непоседливым, чтобы посвящать себя столь скучному, на его взгляд, занятию. Сначала не раз пытался заняться каким-нибудь бизнесом, но всякий раз прогорал. Сам писал об этом: