Корона и плаха - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 53

О самой Анне сказать практически нечего. Она, безусловно, была не дурой, но женщиной заурядной и ограниченной. Возможно, родись она у других родителей, стала бы хозяйкой бакалейной лавки или чем-то вроде того. Ни малейшими способностями в чем бы то ни было не отличалась, склонности к государственным делам не имела никакой, да и к чему бы то ни было прочему. Единственная ее склонность – любовь ко всевозможным яствам в немалом количестве. Любовников возле нее никогда не было замечено, книгами она не увлекалась. Словом, совершенно бесцветная личность. За время ее правления произошло несколько крупных исторических событий с участием Англии, но исключительно «при ней», сама Анна руку ни к чему не приложила – за исключением одного-единственного случая.

Ее супруг, Георг Датский, точно так же был личностью зауряднейшей, не оставившей в английской истории ни малейшего следа. В каких бы то ни было государственных делах не участвовал и совершенно к этому не стремился (чем выгодно отличается все же от иных заурядных личностей, которые лезут в важные и серьезные дела и всегда наломают немало дров). Став королевой, Анна сделала мужа лордом-адмиралом Адмиралтейства, то есть морским министром, но нет сведений, что Георг хоть однажды в Адмиралтействе побывал. Что никого не волновало – механизм там был отлажен. Адмиралтейством управляли специалисты.

В связях с любовницами не замечен. Если и пил, то в меру. Главное и единственное его развлечение прекрасно известно: Георг часами простаивал у окна в королевском дворце, язвительно комментируя внешность и одежду прохожих. К этому его духовная жизнь и сводилась. А в общем, безобиднейший был малый – не сделал ничего хорошего, но никогда никому и не сделал плохого, а это, согласитесь, все же немалое достоинство…

В своем дворце Анна жила прямо-таки затворницей: ее мучили подагра и водянка, самая короткая поездка в карете была сущей мукой. Так что на публике она появлялась редко, в особо торжественных случаях, когда присутствие королевы было просто необходимо. А если когда-нибудь и занималась государственными делами, то исключительно по просьбе ее многолетней закадычной подруги и фаворитки Сары Черчилль. Особа волевая и решительная, Сара полностью себе подчинила довольно мягкую по характеру королеву – правда, потом оказалось, что до поры до времени. Очень похоже, это была именно что дружба – даже те авторы, что обожают срывать покровы, разоблачать все и вся и вытаскивать за ушко да на солнышко иные неприглядные секреты, в общем, не усматривают здесь того крайне предосудительного в те времена интима, что связывал Марию Вторую и леди Френсис Эпсли.

Анне досталась от отца Вильгельма так называемая Война за испанское наследство 1701–1714 гг., в которую Вильгельм с самого начала вмешался со всем пылом.

Некоторые авторы как раз и считают эту войну Первой мировой – и я, пожалуй что, склонен с ними согласиться. Список участников впечатляет: Англия, Франция, Испания, Шотландия, Священная Римская империя, Португалия, Дания, Прусское, Сицилийское и Неаполитанское королевства, Папская область (в то время довольно обширное государство – ну по итальянским меркам), Австрийское эрцгерцогство, герцогства Мантуанское и Савойское, курфюршества Ганновер, Бавария и Брауншвейг и даже Кёльнское архиепископство. Если добавить к этому заморские колонии Испании, Англии, Голландии, Португалии и Шотландии в обеих Америках, Африке и Юго-Восточной Азии, если вспомнить, что война затронула три континента, согласишься с теми, кто полагает эту войну Первой мировой…

Началось из-за ссоры за «испанское наследство» – то есть испанский трон. Законный наследник имелся: перед смертью испанский король Карл Пятый назначил своим наследником французского принца Генриха Анжуйского, коронованного в Мадриде как король Филипп Пятый. Французскому королю Людовику Пятнадцатому это было как маслом по сердцу – прекращалась многовековая вражда между Испанией и Францией. Король на радостях даже изрек фразу, ставшую впоследствии крылатой: «Нет больше Пиренеев!» Разделявший обе страны Пиренейский горный хребет, конечно, никуда не делся, оставался на своем месте. Подразумевалось, что отныне между Францией и Испанией нет никаких преград. Одним словом, Мадрид – Париж – бхай-бхай!

С юридической точки зрения Филипп был королем стопроцентно законным. Однако возбудились Габсбурги, правившие бал в Священной Римской империи и Австрийском эрцгерцогстве, – возжелали, чтобы испанским королем стал кто-то из их семейства. Претензии основывались исключительно на хотелках и сводились к сомнительной фразе: «Карл Пятый был Габсбургом, мы тоже Габсбурги, значит, Испания наша!»

Началась война. Вышеперечисленные участники к ней подключились по самым разным причинам: кто-то хотел подорвать гегемонию Франции в Европе, кто-то руководствовался более практичными поводами: хотел при удаче отхватить у кого-нибудь из соседей немного землицы. Воевали на суше – в Европе главным образом на территории Голландии, которой досталось больше всех, но сочувствовать ей особенно не стоит – голландцы сами охотно полезли в заварушку. В Северной Америке англичане и французы хлестались на территории нынешней Канады, воевали на море, главным образом в Вест-Индии, но затронуло и португальскую Бразилию.

Когда наконец были подписаны три мирных договора подряд, оказалось, что многие игроки старались не зря. Австрия получила испанские Нидерланды, на которые сначала облизывалась Франция (будущую Бельгию), а также Сардинию и юг Италии – Тоскану, Милан и Мантую. Герцогству Савойскому отошло Сицилийское королевство, после чего на политической карте Европы появилось новое государство – Королевство Обеих Сицилий, просуществовавшее более ста лет. Голландия получила право держать войска в нескольких французских прежде крепостях. Франции мир принес временную выгоду – Филипп оставался испанским королем, но его дети уже не имели права наследовать трон.

Что до Англии – если судить чисто по размерам, то ей досталось гораздо меньше, чем австрийцам: Мальорка – испанский остров в Средиземном море (впоследствии англичанами утраченный, о чем они нисколько не сожалели – особой пользы от него не было), в Северной Америке – земли вокруг Гудзонова залива (отжатые у французов, как и остров Ньюфаундленд) и шотландская колония Новая Шотландия (ныне провинция Канады).

Однако было еще одно приобретение, площадью всего-то в квадратную милю, но по стратегическому значению превосходившее любые территориальные приращения всех прочих участников войны. Гибралтар, который англичане заняли в 1702 г. и до сих пор там остаются. Ключ к Средиземному морю. Теперь англичане могли контролировать соединяющий Средиземноморье с Атлантикой Гибралтарский пролив шириной всего-то в двенадцать километров. Пушки восемнадцатого столетия еще не могли простреливать его весь от берега до берега, но артиллерийское дело не стояло на месте…

Эта война на недолгое время позволила вести прежнюю вольготную жизнь осколкам «берегового братства». Не одному государству вновь понадобились каперы для нападения на суда и прибрежные города противника, вновь стали выдавать каперские свидетельства. Самый яркий пример – французский корсар Дюге-Труэн. Англичане закрыли глаза на то, что этот джентльмен удачи однажды сидел в английской тюрьме за пиратство, в том числе и за захват английских кораблей, и выдали ему каперский патент по всем правилам. Корсар доверие нанимателей оправдал – со своей эскадрой захватил и изрядно пограбил Рио-де-Жанейро в португальской Бразилии (уже тогда один из самых больших бразильских городов).