Корона и плаха - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 24

Материальной базой для замышлявшихся коммун должны были стать те земли, что вообще-то принадлежат либо помещику, либо крестьянской общине, но долго не обрабатывались и пришли в запустение. По подсчетам Уинстенли, таких в Англии было немало.

От теории перешли к практике, решив создать «первую ласточку», которая послужит примером и привлечет многочисленных последователей. В апреле 1649 г. на пустыре у деревушки в графстве Суррей обосновалось около десятка семей диггеров, на скорую руку возвели дома, загон для скота и стали распахивать целину. Через несколько недель число «коммунаров» возросло до сотни, к ним даже присоединились некоторые местные жители.

Однако «многочисленных последователей» так и не дождались. Подобные коммуны появились только в шести других провинциях Англии, столь же немногочисленные.

Очень быстро коммуны стали жестко прессовать местные крупные помещики. Причем действовали хитро, выставив вперед не своих наемников, а местных крестьян-фригольдеров, нашептывали им, что пришельцы, окрепнув и увеличившись числом, в конце концов оттяпают себе все общинные земли. Подобная агитация имела большой успех: во всем мире ничто так не злит крестьянина, как угроза потерять землю. В конце концов около сотни фригольдеров ворвались в поселок Уинстенли, сожгли несколько домов, вытоптали посевы, нескольких «копателей» избили. Те ни малейшего сопротивления не оказали – тоже были сторонниками непротивления злу насилием.

После этого на поселок несколько раз налетали уже солдаты регулярной армии, уничтожая и сжигая все, что под руку подвернулось. Так обстояло и с остальными коммунами – где власти посылали солдат на погромы, где старались местные жители. Очень быстро коммуны распались. О дальнейшей судьбе диггеров сведений почти нет. Известно лишь, что Уинстенли с группой единомышленников на какое-то время нашел приют в поместье сочувствовавшей его идеям леди Элеоноры Дэвис, но что с ним и его сподвижниками было потом, история умалчивает.

Эту историю следовало упомянуть по весьма существенной причине – в течение двух с половиной последующих столетий идея сельскохозяйственной коммуны получила широкое распространение в Европе (и кое-где в Америке), появились крупные теоретики, коммуны возникли во Франции, в Англии, в России и в Новом Свете. Везде закончились неудачей, хотя отдельные поселения просуществовали не один год. Когда в XIX в. в Европе была создана теория научного социализма (не путать с теориями Маркса-Энгельса-Ленина!), именно работы Уинстенли частично послужили ее основой.

Казнь короля Карла Первого возмутила всю коронованную Европу независимо от вероисповедания монархов. Королей не раз свергали, а то и убивали, но подобные предприятия считались привилегией исключительно знатных господ. Впервые в европейской истории монарха осмелилось судить и приговорить к смерти «простонародье»… Из монаршей классовой солидарности к европейским владетелям примкнул и русский царь Алексей Михайлович, отправивший резкую ноту англичанам, которые «своего короля Каролуса до смерти убили». Дипломатические отношения он с Англией сохранил, но торговые прекратил совершенно – и это положение сохранялось чуть ли не полсотни лет. Московитская торговая компания приказала долго жить. Никак нельзя сказать, что кромвелевская Англия оказалась в международной изоляции, но отношения между ней и многими европейскими странами обострились.

В первую очередь – с единоверной Голландией, с которой начались и продолжались до конца XVII в. серьезные войны.

В одной из исторических работ (причем довольно серьезной, что печально) причина этих войн объясняется крайне романтически, совершенно в духе Дюма: дескать, принц Оранский, штатгальтер (правитель) Голландии, был женат на английской принцессе, дочери Карла Первого, и английские пуритане этим возмутились, уж так возмутились, что пошли на Голландию войной.

Принц Оранский и в самом деле был женат на дочери Карла, но серьезные войны из-за подобной лирики никогда не возникают. Причины были чисто экономическими. Англия в то время располагала лишь пародией на колонии – небольшими поселениями в Америке. А вот Голландия была третьей колониальной державой после Испании и Португалии и самым крупным английским конкурентом в морской торговле и добыче заморских богатств. Торговый флот всей Европы насчитывал тогда примерно 25 000 кораблей. Из них 15 000 принадлежали крохотной Голландии. Конкуренцией в грузоперевозках дело не ограничилось. Голландцы форменным образом вышибли англичан с Островов Пряностей – Молуккских островов, полностью взяв добычу драгоценных приправ в свои руки, а по прибыльности это ничуть не уступало золотым или алмазным рудникам. Попутно голландцы чувствительно прищемили и португальцев – те долго добывали в Индии и на островах Индийского океана копру, пряности и драгоценные камни. Вышибли и португальцев, у которых на индийском побережье остались лишь крохотные колонии (правда, просуществовавшие до середины XX в.). Стали осваивать Индонезию, которую позже захватили целиком. Одним словом, Голландия стала в Индийском океане державой номер один.

В Европе голландцы чисто экономическими методами буквально задушили могущественную некогда Ганзу, распавшуюся и переставшую существовать. Захватили две трети морских грузоперевозок на Балтике. Какая тут английская принцесса, в игре были огромные деньги, тут уж не до романтики…

Именно при Кромвеле Англия сделала первые шаги на пути не просто в колониальные хищники – по той дороге, которая сделает Великую Британию хищником номер один. Теоретическое обоснование имелось: та самая идея Англии как «Нового Израиля», при Кромвеле доработанная и широко распространившаяся. Теперь богоизбранный народ был один – англичане, и точка.

Еще не накопив достаточно сил, англичане стали вести себя крайне спесиво: потребовали, чтобы корабли других стран (в первую очередь голландские) при встрече с английскими отдавали им салют. Считая это унижением для себя (не побирушки, в конце концов), голландцы категорически отказались. Накал страстей был таким, что кто-то убил в Гааге английского посланника.

Сначала война была чисто экономической. Английский парламент принял так называемый «Акт о навигации», согласно которому иностранные корабли могли ввозить в Англию только те товары, что произведены в их стране, а все остальные имеют право возить только английские суда. Удар по голландской морской торговле был сокрушительный. Вдобавок Кромвель отдал приказ, чтобы английские корабли силой принуждали отдавать салют тех, кто делать это не торопился.

Началась «горячая» война, длившаяся около двух лет и проходившая исключительно на море. В детали вдаваться не стоит, скажу лишь, что после трех крупных морских сражений победа осталась за Англией. Голландцы вынуждены были, стиснув зубы, первыми салютовать английским кораблям.

Но кроме этой, чисто моральной победы Англия получила и весьма значительные материальные выгоды…

Именно при Кромвеле и началась колониальная экспансия. Еще при Иакове, в 1627 г., англичане захватили у испанцев Ямайку, которую потерявшим былую мощь испанцам так и не удалось отвоевать назад. Однако это был единичный успех, который англичане развивать не стали, ограничились тем, что устроили на Ямайке плантации сахарного тростника, куда в массовом порядке завозили черных рабов.