Сломанные куклы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Вин cтр.№ 65

Глотая на этот раз действительно обжигающий чай, Глеб продолжил:

— Заканчиваю. Потерпи.

Еще вот что. Когда я вчера заехал к Серовым, Маргарита все причитала, говорила, что с Серегой-то это она так натворила. Призналась мне, как на духу, что была на даче у него в субботу поздно вечером, когда приезжала в очередной раз выяснять отношения. По ее словам, Серега обещал вроде как к воскресенью денег достать на операцию сыну, клятвенно божился, что деньги будут абсолютно точно, а сам в пятницу опять напился. Ей про него всегда кто-нибудь из соседей докладывает.

Маргарита говорит, что дожидалась, пока дождь закончится, чтобы стемнело получше, никого из знакомых по даче не хотела встретить, да и своих, зверо-совхозовских, тоже. Пришла на дачу, промокла вся, злая, говорит, что орать на него сразу, от порога, стала. Серега-то все больше молчал, глаза у него стеклянные, как Маргарита описывает, были… Чего-то про Азбеля он еще пытался ей сказать, все оправдывался… Она его не дослушала, махнула полстакана водки, которая у него на столе была приготовлена, чтобы ему не досталось, и сковородкой Серегу по башке по привычке-то и шарахнула.

Когда выскочила на улицу, помнит, что кричала еще ему, что он ничего не делает; что она выселит его с дачи, а дачу продаст — чтобы для сына деньги были; что видеть его вообще не хочет…

Еще Маргарита сказала, что она очень расстроилась, когда всех приличных людей, друзей-то их семейных, позвали на сороковины к Даниловым, а ее нет. Сказала еще, что он тряпка. И следы-то женские вокруг дачи остались ее, Маргариты…

Вот так. Мелькнула вроде бы у Сереги тогда надежда, а на самом-то деле ее и не было вовсе… В конце концов дружба-то ведь не значит, чтобы каждый день друг другу звонить или попросту рубли занимать до получки. Уверен, что это обыкновенное, простое желание узнавать друг о друге, что-то слышать и довольствоваться хотя бы тем, что друг здоров, и пускай еще здравствует…

От пирога Глеб Никитин как-то нечаянно отвлекся, задумался.

Вишневое варенье тонкой и густой струйкой попыталось сбежать с запеченного кусочка теста вниз.

— Имущество все целое там, в домике-то. На подоконнике два гривенника лежали, серебряных, царских. Скорее всего, Серый приготовился их чистить, до ума доводить, для продажи.

Главное-то вот что. Маргарита сама видела, как милиционеры нашли деньги под матрасом, триста долларов. Она не знает, что и думать, откуда у мужа такие деньги. Потом-то ей, впрочем, все равно доложат, что это даниловские. Вот так, дружище.

Панас помолчал.

— Зачем мне-то про все это рассказываешь? Знал бы сейчас об этой тайне только ты один, молчал бы и все, никаких заклинаний от меня бы и не потребовалось. А?

— Эта история, Виталик, еще долго будет аукаться всем нам. Одно, другое будут вспоминать, что-то забудут, что-то переврут, не так объяснят при случае. Какая-нибудь гадость еще обязательно всплывет между нашими-то. Меня рядом не будет, а вот ты…

Чтобы можно было кое-кого подправить при разговоре, не раскрывая, естественно, всех подробностей; чтобы ты сам смог не допустить еще такого же безобразия. Вот зачем я и связывал тебя, верный мой Панса, этой страшной клятвой. Надеюсь, ты понимаешь, что все это абсолютно серьезно.

— А то…

По радио начинали передавать новости.

Капитан Глеб пристукнул кулаком по столу:

— Ну, мне пора.

Виталик не очень-то и хотел вставать из-за стола.

— А ты, Глебка, в эти дни так трепался, что я тебя таким никогда и не видел! Честно, не ожидал от тебя!

— Нужно же было вас, затейников, хоть как-то разговорить. Язык у меня, в самом деле, от этих монологов сильно побаливает.

Не опуская на стол чашку, Панасенко наставил толстенький указательный палец на Глеба:

— Я скажу тебе, кто ты такой, если ты этого еще не знаешь! Ты обманщик! Как тебе не стыдно так дурачить людей?

— Сначала было стыдно, а потом привык, — ответ капитана Глеба был искренен и честен.

— Удивляюсь, как это мы все тебе вчера поверили!

— А я будто не удивляюсь! — славно усмехнулся Виталику Глеб. — Я ведь и сам себе почти поверил.

— Ты билеты на самолет уже взял? Свободно сейчас с ними? А то ведь трудности обычно бывают к лету-то…

— У меня карточка «Аэрофлота». Серебряная. Выдали, как заслуженному пассажиру.

— И чего? Выгодно хоть? Большие преимущества имеешь?

— С билетами проблем теперь нет. Ну, еще, наверно, когда лютые холода случатся, то пустят меня в зал для больших людей погреться или чемодан мой случайно на аэроплане бесплатно куда-нибудь довезут…

Виталик расслабленно вздохнул:

— Покушай, покушай, тебе в дорогу-то нужно подкрепиться. Ты ведь, небось, избаловался там, в других странах, с едой-то? Рестораны разные, жульены, артишоки, а? Каплунов пробовал?

— Успокойся, обжора. Как говорил когда-то наш корабельный кок, у меня аппетит, как у соловецкой чайки. Я ем все, всегда и сколько мне надо. Пробовать в жизни приходилось многое, но кушанья, равного твоей картошечке с грибками, я на свете еще не встречал.

— А с Жанкой что теперь будет? Она ведь такая…

— Такие женщины, Виталь, или губят мужиков, или, наоборот, подталкивают их к жизни, заставляют жить стремительней. Думаю, что все у нее будет хорошо. Я этого очень хочу. И вообще, многое в жизни можно предусмотреть, если вовремя включить голову.

— Ну это ты загнул!

— Ничего сложного, без особых фокусов, — Глеб с удовольствием уже рассуждал, запивая пирог ароматным чаем. — Вот ты, например, когда в заводской столовке выбираешь еду, часто ли задумываешься о том, как будешь выглядеть, поедая суп с курицей или взяв на второе тушеные свиные ребрышки? Не спорю, вкусно! На раздаче они такие аппетитные!.. Но, усевшись уже с вожделением за столик, ты вдруг внезапно понимаешь, что кушать эту еду без ножа невозможно, с ножом — катастрофически трудно… И руки вдобавок помыть после расправы с жирным мясом негде. Если бы ты был немного предусмотрительней при чтении меню, самую малость подумал бы о том, что тебя ждет всего лишь через несколько минут… И если тебе очень не хотелось бы выглядеть неряшливым клоуном — ты взял бы удобный гуляш. Всего и делов-то.

Виталик ухмыльнулся незаметно, но хитро.

«Со временем жизнь выбьет из него эту дурь. В конце концов он поймет, что невозможно же весь свой век носиться по свету, имея при себе лишь светлую голову да кучу прочитанных еще в детстве приключенческих книжек…»

— Глебка, а ты что, действительно такой? Всегда думаешь, ничего не боишься, ни у кого ничего не просишь?

— Ого как! За что так сложно-то, Виталь? Впрочем, попробую ответить… Не просить? Думаю, что это у меня уже получается… Не бояться? Всякое бывает, особенно когда дело касается тех, кто мне дорог. Не верить? Вряд ли.