Секс в маленькой деревне  - читать онлайн книгу. Автор: Любовь Сладкая cтр.№ 10

— Ох, и бедная же ты, Варь, — Юля от сочувствия даже слезу пустила. — Жалко-то мне тебя как, сколько же горя ты хлебнула…

— И этот Ибрагим… Ты, Юль, представь, иду я к нему вся такая натуральная — волосы распустила, трусы сняла, зубы даже почистила, а он… "Иди, — говорит, — сначала в хамам (это банька такая ихняя), да хорошенько вымойся" Он, видите ли, хорошо знает русский язык, ну и решил мной повелевать. Но не на ту попал. "Да ты сам умой свое черное рыло, — говорю. — А потом лезь ко мне" И вот с того момента и пошел между нами разлад…

— Да, это тебе не наши мужики, — вздохнула Юлька и, сняв с полки бутылочку "Столичной", открутила крышечку и налила по пятьдесят грамм в два пластиковых стаканчика. — Иди сюда, моя ты горемычная, зальешь беду.

— Но ты еще послушай, — выкручивая тряпку и бросая ее под порог, Варя взяла ведро со шваброй, и отнесла его в кладовку. — Он когда вздумал со мною разводиться, отобрал у меня все, что я имела.

— А что ты имела? — спросила Юлька, украдкой надпив со своего стаканчика и доливая снова, так чтобы было поровну.

— Ну… В принципе, почти ничего. Но ведь там, в Дубаях, у меня было много одежды, Юля. А еще он подарил мне на свадьбу кольца, серьги и несколько браслетов — и все из золота, прикинь?

— И что, не отдал?

— Не-а, — вытирая руки о кофту, Варя взяла стаканчик в руки и, чокнувшись с Юлькой, залпом выпила до дна. — Скотина он, этот Ибрагим. Я для него — все. А он…

— Потому что, Варя, лучше наших мужиков в мире не сыскать. Они хоть и не имеют ничего, но зато у них душа нараспашку, а еще — им ничегошеньки не жалко. Помнишь как в той песне: "Все бы бросил к твоим ногам за один только взгляд?"

— Все рубины и жемчуга, и презренный метал.

Для тебя, моя женщина, я бы бросил к ногам, — начала подпевать Варя.

А потом они затянули вместе:

— За глаза твои карие,

И за ласки шикарные,

За осиную талию,

И улыбку печальную.

За твои руки нежные,

И за ласки безбрежные,

За тебя моя женщина,

Поднимаю бокал.

— Точно, а давай еще по одной?

— Давай. Я угощаю.

— И понимаешь, Юль, — утерев губы, сказала Варя, — вот как оно выходит, как в той песне: наши мужики все бы нам отдали, если бы имели.

— Но, вся закавыка в том, что не имеют же, гады, — перебила ее Юля.

— А если бы имели?

— Ну, вот тогда бы мы и посмотрели, что они нам бросили бы. Или не бросили бы ничего, а, Варь?

— Сама не знаю…

— Знаешь, а хорошо это у них получается — обещать то, чего не имеют. Вот как хитро. Это типа ты говоришь Ваньке Буркину: Вань, я бы тебе дала, но вот не могу дать, "красная армия" у меня нынче. Но ты радуйся, и люби меня дальше, Вань.

— Во как ты загнула, — сказала Варя. — Что-то больно умничать ты стала. Хотя… Ты ведь отличницей была в школе, да?

— Ну да.

— Вот этот грех у тебя оттуда. И, знаешь, у меня вот прямо кулаки зачесались, чтобы тебе по морде врезать. Но я держусь, потому что ты — моя самая-самая лучшая подруга.

— Не надо, Варь, меня бить. Я больше так не буду.

— Обещаешь?

— Ну да, мы же с тобой как сестры.

— Тогда давай еще по одной?

— Наливаю.

И, выпив до дна бутылку, девчонки еще раз спели песню того мужика, который "все бы бросил, если бы имел".

Только кна сей раз Юля его слова не комментировала.

— Вижу, дядь Миша хорошо тебе платит? — с завистью глядя на пустую бутылку, спросила ее Варя, ведь у нее самой-то зарплата была малюсенькой.

— Ну, как тебе сказать… Много — не много, но на жизнь хватает.

— А не жалко деньги пропивать?

— Да разве ж счастье в них? — слукавила Юля, потому что пропивала она не свою зарплату, а сдачу из тех пятисот рублей, которые оставила ей в магазине Катька.

И вот теперь, накрасив ногти и выглянув в окно — не идет ли кто, Варя вдруг вспомнила весь тот разговор. "А и вправду, — думала она, — или я чего-то не понимаю, или дурь бьет мне в голову, но как-то я неправильно живу. А не дать ли и мне дяде Мише? Может, он подымет мне зарплату? И вообще, нужно брать пример со Светы, она вся в золоте ходит, хоть и не ездила в Дубай, и мужичков-то у нас таких богатых вроде бы как нет в деревне. Черти что творится. Наверное, неправильно я живу.

И тут к ней в медпункт зашла Катька.

— Здорова, Варь, как жизнь молодая? — спросила она Варю. — Вижу, ты даже ногти начала красить?

— Ага. А тебе какое дело? Иди себе мимо, куда шла.

— Да я пришла к тебе. И — у меня есть предложение.

— Какое? — заинтересовалась Варя: а вдруг богатая Катька предложит ей какую-то работу.

И точно.

— А не могла бы ты хоть на час приходить и убираться в доме моих родителей, — сказала она. — Это ненадолго, только на неделю — пока я тут живу. А то… — и она показала на свои руки, на каждом пальце сверкало по кольцу.

— А почему ты пришла именно ко мне? — с подозрением рассматривая ее приталенную юбку, блузку с огромным вырезом на груди и особенно высокие сапоги на платформе, спросила Варя. — Вон, в деревне полно ведь безработных баб.

— А мне тебя порекомендовали, — сказала Катька, и опять спросила: — Так что, согласна? А то я и передумать могу, и вправду пойду кого-нибудь искать. И тогда ты потеряешь свой шанс, как уже однажды потеряла, — бессовестно намекнула ей на Турцию.

— А что будешь платить?

— Доллар за час.

— Ого, — изумилась Варя и, затолкав куда поглубже свою гордость, ответила: — Хорошо, завтра жди.

— Только учти: работы много, но управиться ты должна за час, не дольше.

— Не боись, я управлюсь, — и как только за Катькой закрылась дверь, Варя достала из шкафа со стеклянными дверцами пузырек с зеленкой и, хэкнув в сторону аквариума, приложилась к его малюсенькому горлышку губами.

2.

Варя. Помощь не помогла.

И именно в ту минуту, когда, закрутив колпачок, Варя поставила почти пустую бутылочку обратно в шкаф, собираясь сесть за стол и записать в тетрадке посещений фамилию и имя поранившегося пациента (на лечение которого она как бы истратила спиртосодержащую жидкость), в двери ломанулся Колька Заебулин.

— Варь, спасай, — кричал он, разинув рот и махая перед ней руками.

— Что случилось? — всполошилась Варя.

— Я знаю, что ты давно уже не вывешиваешь ту свою розовую тряпицу, и что Улебая как бы нет… Но, Варя. Может, ты все-таки сделаешь мне одолжение хоть сегодня, ты же медсестра.